«Я против популяризации насильников»: тюменка — о вреде интервью Собчак со скопинским маньяком

Российский журналист и политик Ксения Собчак взяла интервью у скопинского маньяка Виктора Мохова. Во время разговора мужчина поделился своей версией произошедшего почти 20 лет назад: это вызвало возмущение общественности. Многие пришли в ярость от его едких высказываний о жертвах и отсутствии раскаяния. На интервью стали массово жаловаться как обычные пользователи, как и медийные личности. Телеведущая Оксана Пушкина попросила прокуратуру проверить слова Виктора Мохова, озвученные в ходе разговора.

Тюменка Ирина Баржак также не оценила журналистской работы Ксении Собчак и посчитала эту работу популяризацией насилия. Она рассказала свою откровенную историю и объяснила, почему маньяк не должен быть героем интервью. Далее — от первого лица.

Мне было 13, когда я впервые столкнулась с попыткой изнасилования. Я его знала, он был женихом моей старшей подруги. Я спросила у него, где она, и он сказал: «Пойдем, покажу». Было около восьми часов вечера, даже не сумерки.

Я ничего не подозревала и пошла. Пока не решила развернуться, увидев сараи и гаражи, и тогда он больно схватил меня за руку. Он был очень сильным, около двух метров ростом. Одним движением забросил меня в сарай. Я кричала, визжала, кусалась. Помню свое чувство бессилия, беспомощности и ужаса от происходящего.

Мне повезло. За нами в отдалении шли две девочки, и, услышав крики, они позвали на помощь. Прибежал Юра. Мой герой. Благодарна ему по сей день. Что было между ними, не знаю. Я убежала, девчонки помогли мне привести в порядок порванную одежду. И проводили меня. Имен девочек я не помню. А может быть, и не знала. Но благодарна им бесконечно до сих пор.

Его невеста мне, девочкам и Юре не поверила. Вышла за него замуж. Многие обвиняли меня. А мне было 13 лет, я до этого никогда с мальчиками даже за ручки не держалась. Бегали в догонялки всякие.

После этого я начала заниматься рукопашным боем. Сначала хотела его убить. А потом — научиться защищать себя. У меня был газовый баллончик, нож и кастет. Время было такое, что ко мне частенько подходили с неприятными намерениями.

Позднее они понимали по взгляду, что подходить близко не надо. В темноте кастет всегда был в моей руке. Я умела спиной вычислять движение и бить куда надо. Я сломала несколько ребер паре-тройке мудаков.

С Юрой мы встречались 3–4 года спустя. Он, кажется, даже делал мне предложение, но я тогда была очень испугана и агрессивна. Любила его и боялась всего. У нас отношения не получились. Хотя он до сих пор мой герой.

Поэтому я против популяризации насильников, маньяков и направила жалобы против видео Ксении Собчак и ее канала в целом. Это единственное, что я могу сделать сейчас. Это не тема для шуток. Это сломанные жизни, сотни часов терапии. Мне тогда повезло, но даже это стало сильнейшей травмой.

Большая часть изнасилований происходит знакомыми детям людьми. И, по моему мнению, они не должны быть героями интервью в нашей стране. Ни при каких условиях.

Жертвы сексуального насилия получают тяжелую психологическую травму на всю жизнь. Многие молчат о том, что с ним произошло, потому что боятся осуждения. Почему так происходит? Почему пострадавшие не просят о помощи? Читайте в авторской колонке.

В последние годы общество меняется, люди противостоят культуре насилия и не стесняются рассказать, что с ними случилось. Тюменская мама Инга Виноградова рассказала, как к ее дочке приставал взрослый мужчина.

Почитайте также интервью со следователем о тюменском маньяке, который орудовал 11 лет.

В этой инструкции мы рассказываем, поможет ли женщинам баллончик при нападении и можно ли пользоваться электрошокером.