Реновация на Московском тракте: портреты и истории тюменцев, чьи дома хотят снести

На Московском тракте в ближайшие шесть лет должны провести масштабную реновацию. Под снос попадает 80 частных домов и десяток многоквартирников. На их месте застройщик построит жилой комплекс. Идея стать частью программы КРТ понравилась далеко не всем жителям. Особенно негативно ее встретили частники, которые не хотят оставлять землю, где стоят их дома. Мы пообщались с тюменцами и выяснили их причины противиться реновации.

Показываем людей на фоне их жилья, которое вскоре могут сравнять с землей.

Построил коттедж на месте старенького домика

Офицер запаса Иван Елисеев с 2003 года служил в Тюмени. После выхода на пенсию тут и остался. Служба в армии сопровождалась постоянными переездами из одного военного городка в другой. В 2010 году его семья купила старый дом, который спустя много лет превратился в большой коттедж.

— Я хотел жить на земле. Жизнь в квартире меня совсем не устраивала. Это была наша мечта с самого начала: вернуться в Тюмень, откуда я призывался изначально, — и будем жить. Это моя родная земля, — рассказывает Иван Елисеев.

За несколько лет бывший военный отстроил трехэтажный дом. Тюменец очень любит его и считает его наследием всей семьи. На большом участке тут стоит беседка с мангалом и небольшой огород. Даже есть курятник. Свободное время Иван Елисеев проводит в мастерской, которую тоже сам построил.

— Я очень люблю по дереву работать, — рассказывает Иван Елисеев. — Не могу представить, что это будут всё сносить. Очень обидно. Только построили всё. В квартире жить? За город уезжать? Только если купить что-то, но сколько мне заплатят за мой дом?

Елисеев отмечает, что после строительства дома кадастровая стоимость земли была 5 миллионов. А сейчас она составляет 2,4 млн. Мужчина считает, что ее снизили намеренно.

Еще один житель этого района, Алексей, гордится домом, который построил сам на месте старого — деревянного. Позади три года упорного труда. Работа еще не окончена — осталась внутренняя отделка.

— У меня есть всё! В квартиру переезжать не хочу. У меня нормальная большая «квартира» на земле со всеми удобствами. Квартира? А что там хорошего? Соседей слушать? Не хо-чу! Я, конечно, против сноса, но что я могу сделать? — задается вопросом тюменец.

Для семьи Олеси Гуляевой новость о КРТ стала неожиданностью. Тюменцы только закончили возводить новый дом на земле, доставшейся им от их родителей, — и тут такое.

— Здесь жила прабабушка, бабушка моя, мама, — рассказывает тюменка Олеся Гуляева, — наша семья теперь живет. Земле уже много лет. Это память наша. Прабабушка нам завещала: «Не вздумайте продать этот дом!» Пока стройку не завершили, живем в стареньком домике рядом. Дети дождаться не могут, когда завершим их комнаты.

Теперь тюменцы не знают, продолжать ли им стройку, так как результат всех трудов в ближайшие годы может пойти под снос.

Яростно готова отстаивать свой дом пожилая тюменка Серафима Урбан. 71-летняя женщина живет в нём всю жизнь. Он ей достался от отца-фронтовика.

— Мой батюшка, Николай Иванович Мищенко, в 1955 году построился. Ему государство выдало участок за его заслуги в Великой Отечественной войне. У него был орден Красной Звезды. Прошел через страшные бои под Сталинградом. В батюшке до самой смерти немецкий осколок так и остался. Соседи тоже ветераны были. Они проливали кровь за нашу Родину. Батюшка душу вложил в этот дом, завещал, чтобы мы ни в коем случае не выезжали из него. Мы платим за всё как положено. Есть канализация, водопровод. Как это можно сносить? — возмущается Серафима Николаевна.

— У меня младшему 15 лет. Школа рядом. Мой дом теплый и хороший. Построенный своими руками, — рассказывает Владимир Михайлович.

А вот у Алмы Елембаевой мотивация не уезжать из дома совсем другая.

— Все говорят: деньги потеряют, свои финансы вложили. А ведь самое главное — здоровье. Я вот сюда переехала из-за дома. У меня была квартира на Пархоменко. Помните истории про фенольные дома? Вот наш дом, наверное, в этот список попал. Столько людей там умерло. Меня посадили на инвалидность — гипертония и сердечная недостаточность. Тогда доктор мне посоветовала переехать в частный дом, иначе погибну. Мне тогда было 37 лет! Я переехала сюда и с тех пор живу здесь 30 лет. У меня дети и внуки выросли, и я хочу дожить, чтобы правнуков увидеть здесь. У меня огород, курятник, гараж — мне ничего не надо. Оставьте меня на этой земле, пожалуйста, — обращается к властям Алма Елембаева.

— Мы заселились в 2021 году. Ровно год прожили. До этого строились около пяти лет. До сих пор кредиты не погасили. Мы в этом районе жили в квартире. Захотелось сделать свой дом, чтобы с детьми гулять. Чтобы были своя песочница, двор, огород. Мы очень были счастливы заехать в собственный дом. Здесь я второго ребенка родила. И вот такое событие — КРТ. В стрессе нас держит очень долго. Нам тяжело. Хочется дальше здесь жить. Я даже не представляю, куда мне уезжать. За город не хочу. Здесь старший ходит в детский сад, в этом году пойдет в школу, — рассказывает Екатерина Метлицкая.

— Меня привезли с Зареки, когда мне была неделя. Этот дом строили родители. Сейчас мои внуки сюда приезжают. Зачем нам куда-то уезжать. У нас всё есть! — говорит пенсионерка Галина Рыбакина.

Тюменка на своем участке выращивает кур. Говорит, что благодаря им недостатка в яйцах нет.

Гюнай тоже живет в доме своей семьи. Его легко заметить среди других — всё благодаря красивым ставням и сине-белого цвета стенам. Мужчина признается, что всё это досталось от бабушки, а он поддерживает жилье в порядке. Перспектива уехать в другое место тюменца тоже не устраивает. Причина простая: куда девать оборудование из его большого гаража?

— Я видел старые фотографии. Этот дом появился здесь одним из первых. Было поле грязи, и посреди всего стоял дом. Я всю жизнь занимаюсь машинами. В гараже вошкаюсь целыми днями. На себя работаю. Мне куда в случае расселения всё оборудование переносить? Брать в аренду гараж — я не вывезу, — рассказывает Гюнай.

Бехзод Холматов поселился в этом районе недавно. Он продал квартиру и хочет построить дом для своих детей-спортсменов. Каждому делает комнату со всеми удобствами. КРТ грозит разрушить его планы.

— Я продал квартиру, чтобы обустроить дом. Получается, если нас снесут, то я вернусь в ту же точку, с которой начал. Только потеряю несколько лет, — возмущается мужчина.

Ветеран педагогического труда Шумаева Зинаида Александровна живет в доме вместе с мужем Николаем Николаевичем Шумаевым — ветераном МВД. Новость о КРТ стала для них шоком.

— В 1984 году мы переехали сюда. Здесь дочь родилась. У нас баня, у нас беседка. Всё благоустроено, сделано своими руками. А говорят нам, что у нас неблагополучное жилье. Как от этого избавиться? — возмущается пара.

Вопрос будущего района решится в ближайшие месяцы. Если власти примут решение провести КРТ, то жителей будут расселять. С похожей ситуацией столкнулись тюменцы из Зареки. Но потом проект застройки отменили.

Аварийные дома в Тюмени сносят систематически, людей расселяют или выплачивают выкупную стоимость. Местные власти весной этого года законодательно разрешили проводить комплексное развитие территории (КРТ), проще говоря, реновацию. В рамках КРТ застройщик может сносить не только многоквартирные дома, признанные аварийными, но и другие объекты недвижимости (если договорится с собственниками).