«Любимый подрядчик губернаторов»: гендиректор «Мостостроя-11» — о Варламове, пандемии и развязках

Николай Руссу — известный тюменский строитель и гендиректор «Мостостроя-11». Его компания появляется в новостях каждый раз, когда речь заходит об открытии моста или новой развязки в Тюмени. «Мостострой-11» называют любимым подрядчиком губернатора Моора и экс-губернатора Якушева, но Николай Руссу считает, что это право они заслужили не просто так. Так ли это — мы пришли выяснить лично.

Глава «Мостостроя-11» нас встретил в головном офисе компании на улице Кузнецова. На следующий день Руссу планировал улетать в Красноярский край, где вместе с губернатором нужно дать старт строительству автомобильного моста через Енисей. Рядом с его рабочим столом висит схема другого объекта, на которой стоят пометки продвижения работы строителей. На каждом блоке — планируемая дата возведения, а рядом ручкой помечена дата фактического окончания. Везде — опережение в два дня. Николай Руссу поясняет, что так он следит за работой в режиме реального времени.

Руками «Мостостроя-11» по всей Тюменской области возведены десятки мостов и развязок, но при этом много горожан, критикующих эти объекты. Мы решили расспросить гендиректора о том, что он думает о недовольстве со стороны блогеров-урбанистов, зачем всегда строит, опережая сроки, и почему все крупные подряды правительства получают именно мостостроевцы.

Мог бы быть военным

— Как вы попали в строительство?

— Не совсем случайно. В советское время было два выбора: либо военный, либо строитель. Я сделал попытку поступить на штурмана в военное училище в Челябинске, но мне дисциплина там не понравилась, поэтому оттуда ушел.

— А что именно не понравилось?

— Уже при поступлении в училище надо было ходить только строем. Какие-то мысли не позволяли. Всё надо было по команде исполнять, что мне очень не нравилось. Поэтому я забрал документы и убежал, отслужил в армии, а там уже выбор был простой — строитель. Потому что мама работала строителем. Да и мне всегда нравилось, когда что-то интересное появляется.

— В самом «Мостострое» вы с 1981 года?

— После окончания института приехал с супругой на север в поселок Юганская Обь. Там базировался «Мостоотряд-15». Сейчас он в Москве, а в начале деятельности базировался там. Начинал, как и все, мастером строительных работ.

— Кем легче работается, гендиректором или мастером?

— Можно легко работать и мастером, и прорабом, если есть движение, развитие. Если ты работаешь ответственно, когда за тобой стоят люди, которые должны получать зарплату, то всегда нелегко. Но интересно на любой должности, потому что ты создаешь коллектив, имидж, да и объекты.

— Когда общался с вашими сотрудниками во время выборов в облдуму, они говорили, что будут голосовать за вас, потому что вы делаете всё, чтобы у рабочих была зарплата и работа. От сотрудников такое слышали?

— Я не скажу, что сотрудников спрашиваю, какого они обо мне мнения. Я знаю, какая обстановка в коллективе. Любой из них может прийти с просьбой. Просто так обратно мы его не отправим. Не утверждаю, что мы всегда говорим «да», но когда критические случаи, мы всегда идем на помощь. У нас была ситуация, связанная с коронавирусом. 80 сотрудников ехали в двух вагонах на север на Пуровский мост. Доезжают до Пура, и у двух человек обнаруживают положительный результат. Все 78 человек разворачиваются обратно и едут в Тюмень. Смена должна уехать, а вторая не приехала. Останавливать объект в летний период — это катастрофа. Я обращаюсь по ВКС к людям и прошу их остаться. Они остались и целую вахту отработали. Только три человека вернулись по семейным обстоятельствам — там семья, отпуск у кого-то. Я считаю, что у нас абсолютное доверие в коллективе. Так оно и есть. Мы не задерживаем зарплату с 1998 года.

— Это хороший показатель сейчас.

— Это хороший показатель всегда!

Контракты на 83 миллиарда рублей

— Расскажите подробнее о контрактах, над чем работаете в России и в Тюменской области?

— У нас на 83 миллиарда контрактов. Больше всего контрактов приходится на Ямал — 26 миллиардов. Сегодня выходим на самый большой объект в России — дорога Москва — Казань, где нам предстоит построить половину моста через Волгу и 26 развязок от Казани до Волги. Самый сложный объект на этой трассе нам доверили. Это не просто так. Когда мы были на Керченском мосту и в олимпийском Сочи, мы были самые лучшие.

— Хочу поговорить о последнем открытии — Пуровский мост. Знаю, что его люди ждали 40 лет.

— 41 год!

— Да! Его открытию будут радоваться еще несколько лет точно. Для вас это был сложный объект?

— Как мост он несложный объект, потому что мы построили большое количество мостов. Только через Иртыш возвели пять мостов. Климатически там были сложные условия. Мороз под минус 43 градуса. Вот это вызывало сложности, но мост должен был сдаваться в 2021 году, а мы его сдали раньше.

— В чем смысл сдавать объекты раньше срока?

— Наша компания привыкла к тому, что рабочие верят нам и мы верим рабочим. Это профессионализм команды, грамотный инженерный состав. Многие пришли еще молодыми специалистами. Двум руководителям 36 лет, но они очень опытные. Когда мы составляем графики, продумываем логистику, мы уже понимаем, что сделаем быстрее. Если мы построили раньше, то это уже экономия бюджету. Все объекты, которые мы ввели в Тюмени, дали экономию.

— Ухудшение качества произошло?

— Не может ухудшиться качество благодаря тройному строительному контролю, без которого ты не можешь приступать к следующему этапу. Это обязательное испытание кубиков бетона на прочность, испытание металлических сварных швов. У нас очень жесткий свой независимый контроль. Мы стараемся контролировать все объекты, которые у нас есть.

— Какие объекты у вас сейчас главные после завершения Пуровского моста и развязки на Мельникайте — 30 лет Победы.

— У нас очень много главных объектов. Все они главные! У нас сегодня 89 контрактов, по которым мы работаем. 135 объектов в 10 субъектах федерации и 37 заказчиков. Это Вологодская область, Приморский край, Красноярский край, Нижний Новгород, Омская область, Ямал, ХМАО, Тюмень.

— Вас часто обвиняют в том, что вы монополист на рынке, что вы на это отвечаете?

— У нас КАМАЗ монополист в России или нет? Больше и нет никого. У нас в Тюмени есть предприятия, готовые построить такие объекты в нужные сроки и нужного качества? Нет! Мы с чем сравниваем? Нам надо не выходить на тюменские объекты? Можем не выходить. А есть, кто их построит? Нам говорят: «Вы любимый подрядчик губернатора!» Могу вас заверить, что в 10 субъектах, где мы работаем, мы везде любимый подрядчик губернатора. Мы ни разу не сорвали срок строительства. Мы не задаем лишних вопросов, работаем честно и добросовестно. Да, есть человеческий фактор. Например, случайно машину покрасили или выехали на тротуар, но это не Руссу дал команду, а так получилось. Но мы всё всегда быстро исправим, извинимся, платим компенсацию. Люди у нас живые, имеют право ошибаться.

— Насчет ошибок. Недавно вашу компанию оштрафовали на 200 тысяч за работы в Тобольске на Базарной площади. Рабочие проводили раскопки и сняли культурный слой в исторической части города. Почему так получилось?

— У нас заключен контракт. Также заключено соглашение с надзорной организацией, которая должна контролировать раскопки, но эта организация должна получить разрешение из Москвы. У нашей бюрократии иногда в разрешительных вопросах или при приемке объектов сроки рассмотрения доходят до 30–40 дней, а у нас летний период, и мы зимой эту работу не могли выполнить. Вышло два варианта: штраф 200 тысяч рублей или мы сорвали контракт и получаем штраф в 5 миллионов. Мы очень аккуратно выполняли работы. Когда пишут про ночных копателей, то возникает вопрос — кто их видел и где они есть? Никого же не поймали и не допросили! Работы будут завершены в ноябре, и все увидят, что мы всё сделали максимально аккуратно.

— Недавно был провал автобуса на развязке Мельникайте — 30 лет Победы. Объекту два месяца, а такое произошло. Как так случилось?

— Объект сдан, но обязательно найдутся неучтенные коммуникации. Их реально трудно найти. Где-то не передали, где-то бесхозное. Здесь именно произошел порыв трубы. Порвало — тут же починили. Главное же, чтобы быстро устранить и не было последствий. Такое бывает. Здесь, наверное, нашей вины нет. Хотя кто-то писал, что даже если виноват подрядчик, то всё равно виноват Руссу.

— Почему на новой развязке до сих пор не появился лифт?

— Очень просто. У нас контракт на 2021 год. К каждому проекту мы очень долго готовимся. У нас проходят совещания, мозговые штурмы. Мы могли сделать всё позже и весь объект запустить в 2021 году. И целый год был бы этот свинорой, неудобства жителям. Люди уже ездят. Мы изюминку Тюмени сделали. В таком месте не снесли ничего, не тронули бизнес, перенесли коммуникации. Сегодня развязка работает во всех направлениях, пробок нет. Лифты задержались из-за пандемии. Мы переделали проект и в декабре поставим. И то они будут стоять на полгода раньше срока, чем было в проекте.

— Недавно вышло видео тюменского штаба Навального, где они пытались проехать на инвалидном кресле по развязке. У них не получилось. Вы согласны с претензией, что на коляске по ней тяжело проехать.

— Наверное, но я не видел, чтобы там спускался настоящий инвалид. Это же инсценировка была. Таких мест в Тюмени же много. Поезжайте на вокзал, в аэропорт и демонстрируйте, что там нельзя проехать! Объект еще не сдан!

— Лифт решит эту проблему?

— В лифт можно вместить и велосипед, и инвалида на коляске. Мы покажем всё! Всё будет работать.

Есть ли откаты в Тюмени

— Вас это обижает?

— Есть, конечно, осадок. Я знаю общее мнение про нашу компанию, про нашу работу и про себя лично. Когда кто-то так делает, то я понимаю, что к выборам кто-то готовится либо наша компания кому-то дорогу перешла, хотя мы стараемся этого не делать. У нас нет серьезных судебных споров, нет конфликтов внутри предприятия. Конечно, осадок есть. Я же человек. Стараешься, а кто-то тебе сзади говорит. Либо скажи в лицо, а то они все анонимы, «гости». Приди и скажи, мы сядем расскажем. Тот же Варламов. Урбанистом назвал себя, а урбанист — это что такое? Диплом есть или степень? По-моему, нет. Ну блогер ты хороший, все подписываются на тебя. Понятно, что они ловят популярные вещи.

В Тюмени часто развязки строятся. В Кургане такого нет. Заявите, какой из наших объектов не нужен? Ничего лишнего у нас нет. Все нужны. На всех экономия средств. Когда говорят, что распилил что-то, ну бред полнейший! В Тюмени этого нет и никогда не было!

— Почему?

— Откатов?

— Почему нет?

— Наверное, зависит от руководства области. Во-первых, оно этого не допустит, а мы та компания, которая никогда не пойдет на это. Ни одной взятки, «купить, решить» — не возникнет в компании.

— Почему «Мостострой-11» спонсировал предвыборную кампанию Александра Моора?

— А надо было кого?

— Можно было не спонсировать, но почему вы именно решили помочь этому кандидату?

— Ну смотрите, во-первых, это говорит о том, что выборы все-таки честные состоялись. Мы абсолютно честно и открыто оказали содействие. Человек, который всю жизнь прожил в Тюмени, учился в Тюмени, работал здесь. Он семь лет был мэром города. Вы же видели рейтинги, где Тюмень была первой в России во всём. Можете представить 15 лет назад, что Тюмень стала первой в России? Я даже такое представить не мог. Три последних года сами жители признавали, что город лучший для проживания. Тюмень лучший по качеству дорог в России. Лидер Тюмени идет в губернаторы. Кого надо поддерживать? Других вариантов не было.

— Как реагируете, когда претензии на вашу работу высказывают блогеры, например, тот же Илья Варламов? Какие эмоции вызывает?

— Эмоции? У меня в начале вызывали, а сегодня нет. Я же пригласил Варламова. Сказали ему, что всё покажем, расскажем, но он что-то не захотел приехать. Мы же не боимся показать, что и как мы делаем, если вы хотите оценить. 4800 человек работает на предприятии, ценит его и уважает, а кто-то говорит, что мы делаем что-то не так. А что мы делаем неправильно? Варламов что сказал?

— Он сказал, что вы уродуете город.

— Он сказал? Я в городе живу 30 лет, и город, я извиняюсь, спасибо губернаторам Рокецкому, Собянину, Якушеву и Моору, наконец-то стал уделять внимание транспортному строительству. У нас город стал самым лучшим. Раньше назывался столица деревень, и он соответствовал этому. Помню, как мы ехали на уазике и застряли у гостиницы «Колос». Сегодня у нас шикарные улицы, парки и дворовые территории. Мы в 10 субъектах работаем, и наша Тюмень самая лучшая. Это не только потому, что мы так хотим, — у нас люди такие живут. Наше участие здесь не самое последнее. Возьмите ЗАГС — красивый же. Возьмите легкоатлетический манеж или «Жемчужину Сибири» — она считается лучшим центром. Мы тоже участвовали в их строительстве. Возьмите тюменскую кольцевую дорогу — не у всех миллионников она есть! Нужна объездная? Конечно! Многим людям стало лучше из-за того, что до нужного места можно добраться быстрее. Развязка по Мориса Тореза нужна? Нужна! Второй мост через Туру нужен? Нужен! Что мы сделали не так? Какой город мы изуродовали? Что Варламов говорит вообще? Один раз был проездом и говорит! Когда мы начинали строить Гилевскую рощу, то столько критики было, а теперь это любимое жителями место.

— Вы смотрите эти ролики или сказанное там до вас как-то доводят?

— Варламова? Никогда в жизни не смотрел. Люди говорили мне. Один раз посмотрел, где у него есть вопросы к набережной, где он говорил про то, что надо установить пункты питания. Тут конфликт интересов: молодежи надо одно, а старикам — другое.

«

На второй день приходилось разнимать людей»

— Когда сможем погулять по левому берегу набережной?

— Срок сдачи в апреле. Летние работы мы завершаем. На улице Береговой асфальт положили.

— Когда только появился проект набережной, сразу появились вопросы, как она будет выглядеть. Общество разные мнения высказывало.

— Вопрос общественного мнения, на самом деле, очень важен, но, например, в свое время был опыт из жизни. Как-то рабочие говорили: «Почему руководитель премии распределяет? Давайте мы сами ее между собой распределим!» На второй день приходилось разнимать людей. Так и с общественным мнением. Вот у нас есть история с развязкой в Комарово, о которой все спорят. Нужна развязка там?

— Одни считают, что да, другие выступают против.

— Мы запустили процедуру — и давайте дождемся, когда одни скажут «да» и вторые скажут «да». Этого момента мы никогда не дождемся. Сегодня, чтобы попасть туда, нам надо поехать по московской развязке, развернуться и уйти направо. Много людей в том районе получили жилье. Через год мы будем иметь сплошную пробку с Червишевского до Московского тракта, потому что мы пошли за общественным мнением. Что на самом деле важнее? 10 человек, которые пострадали в Комарово? Наверное, они правы. Можно у них выкупить это жилье, дать компенсации, но не строить там нельзя. Поэтому даже, когда говорим о набережной, где пожилому человеку нужно одно, молодежи нужна дискотека, а детям нужно совсем другое. Эти три фактора вы никак не совместите, но потом говорят, что строители сделали что-то не то. Строители сделали всё, чтобы удовлетворить конфликт интересов. Кто-то всё равно останется недоволен.

— То есть иногда общественное мнение может быть помехой, если оно расходится абсолютно?

— Я же не против общественного мнения. Из него надо просто выхватить то, что приносит пользу, и то, что нужно. Тогда поставьте вопрос на голосование! Мы же выбираем губернатора и президента. Например, там живет 300 человек. Путь выберут. Каким-то образом надо прийти к решению, а не остановить всё на обсуждениях. Два года так обсуждаем.

— Порой в адрес компании звучит критика в том плане, что ваши проектировщики или дочерние компании мало знакомы с передовым опытом и делают развязки, как было принято годами ранее и даже десятилетиями. Что об этом думаете?

— В нашей компании мы стараемся учиться передовому опыту. Та же культура управления. Я был в Германии впервые в 1993 году, учился в Высшей школе управления, и у нас там же стажировка была. Вот эту культуру работы я старался привить в нашей компании. Мы периодически направляем своих специалистов на различные форумы и конференции, где изучается передовой опыт. Мостостроение в России — одна из немногих отраслей, которая не отстает от мирового опыта. Самый большой вантовый мост, все олимпийские объекты в Сочи построены российскими строителями. Тот же Керченский мост построен с нашей помощью. Говорить, что мы не передовые — если это в том плане, что что-то изощренное и недорогое, то я могу согласиться. У нас всегда во главе стоит стоимость контракта. Можно построить мост вантовый или висячий, но мы строим балочный, потому что он проще. Возьмите мост Влюбленных. В советское время не побоялись построить, и сегодня он символ города. Сегодня вантовые мосты почти не строят. Мы сейчас вантовый возводим в Череповце, но там так решили, чтобы был такой.

Депутатство

— В прошлом году вы баллотировались в депутаты областной думы. Для чего вам эта нагрузка?

— Да, на самом деле это нагрузка. Почему пошел в депутаты? Первое — мы крупнейший налогоплательщик. За пять лет мы заплатили 16 миллиардов налогов. Бюджет нашей компании — 28 миллиардов рублей. Второе — у нас работает 4800 человек. Если взять это с членами семьи, то получится маленький город. Компания «Мостострой-11» в школах имеет два профильных класса. После их окончания люди идут в институты, где мы имеем базовые кафедры. Мы приглашаем преподавателей, которые готовят из студентов специалистов. Эту работу мы ведем на серьезном уровне уже пять лет. К нам приходят выпускники после института уже настоящими специалистами. Не надо по новой четыре года учить. Также у нас 1200 ветеранов, которые на учете. Мы в день пожилого человека и день компании их поздравляем, дарим подарки, отчитываемся видеофильмами о нашей деятельности. У нас около 40 организаций, которым оказываем всяческую помощь, — это ветераны, спортсмены и инвалиды. Мы не шумим об этом, но это у нас есть. Вот и понимая, как построено наше предприятие, которое одно из передовых, мы хотим передать этот опыт в думу. Можно в тихой гавани сидеть и говорить, что у нас хорошо, а можно оказать содействие. Почему бы не поделиться нашим опытом?

— Как пандемия сказалась на строительстве?

— Пандемия очень сильное влияние оказала на стройку. Больше месяца не работали предприятия. После этого на удаленном доступе работали. Некоторые небольшие фабрики закрылись. Нам пришлось перезаключать контракты. Например, аванс им уже был заплачен за продукцию, а потом его надо бы как-то вернуть. В этом году мы сдаем 26 объектов. Чтобы ни один не сорвать, нам пришлось менять поставщиков, которые выпали по дороге. Это непростая процедура. Команда справилась с этой задачей.

— Удалось сохранить темп строительства?

— Темп в некоторых случаях замедлился. Были некоторые проблемы, потому что поставку быстро не заменишь. Все, даже контрольные органы, были на удаленке, а инспектор один, у него печать. Заменить его никто не может. Мы ждем, когда он выйдет и подпишет бумаги.

— Есть объект, который вызывает особую гордость.

— Ранее я упоминал Керченский мост и Сочи. За работу на Керченском мосту президент вручил благодарственные письма 600 нашим людям, а 25 человек получили государственные награды. В Сочи строили транспортную развязку Виноградная — Донская. Объект стал самым красивым по голосованию. У нас есть мост «Красный дракон» в Ханты-Мансийске. Он занял второе место в России в голосовании на самый красивый мост. Еще наш сургутский вантовый мост там занял третье место. Так наших два моста стали самыми красивыми в России. В Казахстане мы строили мост, который признан самым большим в Средней Азии. Пролетное строение тоже вызывает особую гордость, так как 1400 тонн — это арка 210 метров длиной (почти два футбольных поля) и шириной 32 метра. Мы ее на 21 метр подняли и скрупулезно соединили.

— Ваша компания занимается еще строительством домов. На Ямале строите детские сады, в Тюмени — школы, а насчет жилого строительства как обстоят дела?

— Вот вы сидите в доме, который построили мы. На Запольной красивые свечки тоже построили. Мы выходить на большой масштаб не планируем, так как рынок перенасыщен готовым жильем, а покупательная способность не совсем соответствует. Есть такая поговорка хорошая югославского писателя, лауреата Нобелевской премии Иво Андрича. Он сказал, что «мосты — святее, чем церкви, так как они объединяют людей и строятся только там, где они нужны и всегда полезны людям».

— Вы, кстати, упомянули, что в первый раз в Германии оказались в 1993 году. В декларации у вас указана в Германии квартира. Вы там жить собираетесь?

— Могу сказать, что это моя самая удачная инвестиция. У меня гражданство российское, у детей тоже, все живут в России.

— Свое будущее где видите?

— Я в России живу, в России внуки и дети. В России у меня всё.

— Мне говорили, что вы ездите на велосипеде. Правда?

— Да, у меня есть велосипед, на нем езжу с внуками, с дочерью. Нечасто. Я живу в Тарманах. Там выезжаем на выходных.

— А так больше на автомобиле?

— У меня есть служебный автомобиль. По выходным езжу сам. На объект заеду, а потом на работу.

— Какой-то секрет хотите рассказать?

— Секрет простой — любите свою родину, своих близких, и всё у вас получится.

Пандемия сказалась на работе не только строительного бизнеса, но и на работе крупных торговых центров. Корреспондент 72.RU Радик Енчу встретился с руководителем компании MallTeam Сергеем Гусевым, который рассказал, как ТРЦ «Сити-Молл» пережил коронакризис. Не легче пришлось тюменским театралам. Подробнее об этом в интервью рассказал директор Тюменского театра драмы Сергеей Осинцев.