«Давайте в общей канаве». Расшифровка разговора людей, похоронивших тюменскую пенсионерку в пакете

Спустя несколько недель после скандала с тюменской труженицей тыла Анной Бусыгиной, которую похоронили в черном пакете, всплыли новые подробности. В Сети появилась запись телефонного разговора сотрудников похоронного бюро и пансионата для ветеранов, которая, предположительно, относится к этой ситуации, а звучащие имена совпадают с персонажами скандальной истории.

Это та самая беседа, где обсуждались детали захоронения пенсионерки. Исходя из записи этого звонка становится понятно: в пансионате с самого начала знали, что женщину положат в гроб в пакете. И это противоречит словам представителей департамента социального развития, которые заявляли, что все случившееся — недоразумение. Они уверяли, что в морг отвезли одежду для Анны Бусыгиной, но помыть и одеть ее там бесплатно отказались.

После служебной проверки с поста директора пансионата ветеранов войны и труда сместили Владимира Максименко. Как сообщил собственный источник 72.RU, в МКУ «Некрополь» ездила заведующая хозяйственной частью пансионата. Она узнала, что Анну Лаврентьевну могут похоронить как полагается, но придется докупить 12-метровые полотенца, чтобы опустить ее гроб, и заказать табличку с именем на крест. Женщина решила обсудить с Игорем Александровичем (предположительно, Поляковым, который в тот момент был заместителем директора). Чтобы объяснить, откуда взялись дополнительные расходы, она передала трубку сотруднице похоронного бюро.

Включите видео, чтобы услышать телефонный разговор.

— Алло, Игорь Александрович, я на Текутьевском оформляю похороны. Знаете, вопрос в чем: я похороны как бы оформила. Единственное, что мне сказали: ее похоронят, сектор сказали, все, единственный нюанс, что у нее не будет таблички. То есть вдруг у нее родственники или кто-то объявится — они ее не смогут найти... — говорит завхоз.

— Да не надо табличку! Там же будет журнал регистрации захоронения на кладбище. Они же в любом случае будут обращаться на Червишевское кладбище, сообщат ее данные (фамилию, имя), там по журналу найдут, какой сектор, какой номер, и все, — отвечает мужской голос.

— Да сектор-то мне сказали! А в секторе они без таблички не найдут, — объясняет завхоз.

— Так, и что теперь делать? — спрашивает мужчина.

Далее телефон передают сотруднице «Некрополя», которая предлагает похоронить женщину как безродную либо заплатить за табличку и полотенца.

— Алло, здравствуйте, меня зовут Светлана Александровна, я начальник обслуживания населения. Вот смотрите, ситуация какая. Мы ее хороним как родную. То есть мы все бесплатно предоставляем: копку могилы, гроб, крест... — говорит сотрудница бюро.

— Я в курсе, — перебивает собеседник.

— Отдельно нужно просто заказать табличку и купить полотенечное — это чтобы опустить гроб и чтобы опознавательный знак в секторе среди могил был, — объясняет сотрудница.

— А на веревках не опускаете разве? Обязательно полотенца покупать, что ли? — спрашивает мужчина.

— У нас полотенечное, на веревках давно уже никто не опускает. Вот. Либо вариант: от вас официальное письмо, но тогда она будет захоронена как невостребованная, в могиле со всеми там, в общей... — предлагает сотрудница бюро.

— А какое письмо от нас?

— Официальное письмо на имя нашего директора, что просим произвести захоронение такой-то такой-то, так как нет родственников. И мы как безродную просто тогда похороним, у нее будет просто палочка (колышек) и маркером будет написана фамилия, — сказала сотрудница бюро.

— Секунду подождите, — говорит мужчина и начинает это предложение обсуждать с кем-то в кабинете.

На заднем фоне в это время слышно, как он объясняет, как можно похоронить труженицу тыла.

— Тут какая проблема: они ее похоронят, крест поставят, все нормально, но на кресте не будет фамилии, — говорит он кому-то.

— Найдут ее по плану захоронения, они обязаны сделать схему захоронения по регистрации кладбища, порядковый номер, — отвечает кто-то в кабинете.

Позже выяснится, что разговор продолжил Владимир Максименко — директор пансионата, эту информацию подтвердили в департаменте соцразвития.

— Здравствуйте. Вопрос-то в чем? Что не будут указаны фамилия, имя, отчество? — спрашивает Максименко.

— Да, но смотрите: мы ей выделили пять квадратов на народном кладбище, где с родственниками захоронены. То есть у нее будет там могила, отведено специальное место и будет просто стоять крест без опознавательных знаков, — говорит сотрудница бюро.

— Ну, правильно. У вас есть схема захоронения. И на этой схеме будет указано, что на этом участке захоронена Бусыгина, — отвечает он.

— Вы немножко путаете. Схема захоронения у нас есть по невостребованным лицам! Это те, кто без родственников, — говорит сотрудница.

— А почему у вас по родственникам нет? — спрашивает Максименко, но его вновь перебивает сотрудница «Некрополя».

— Подождите, у нас по родственникам есть сектора. Мы вот в журнале ее похороним, укажем, что 34-й сектор. А в секторе там столько захоронений, что если родственники объявятся, то они же не смогут ее там найти. По могилам у нас там разбивки нет. У нас есть только по секторам. А у невостребованных лиц есть «шахматка», где мы каждую могилу записываем. Но если ее хоронить как невостребованную, то надо от вас официальное письмо, — объясняет сотрудница.

— Вы понимаете, мы вот в этих нюансах не специалисты. Я всегда думал, что, когда происходят захоронения, там есть схема и номер захоронения... — говорит мужчина. — То есть вы крест ей поставите, а на кресте ничего не будет, правильно?

— Таблички не будет, но в любом случае нужно будет купить, на чем ее опускать, — говорит сотрудница.

— Ну, полотенца-то, поди, дадим вам.

— 12 метров по 6, — перебила снова сотрудница.

— А почему так? Что-то я не совсем понимаю полномочия органов местного самоуправления... — негодует Максименко.

— Мы хороним бесплатно! — говорит сотрудница.

— Я ведь не частное лицо, мы — юридическое лицо. Мы должны сейчас докупить эти полотенца, потом как-то списать. Вы поймите, у нас тоже как бы все эти административные вопросы...

— Я вам вариант и предлагаю: давайте похороним ее как невостребованную, в общей канаве. То есть они устанавливаются, засыпаются, ставится колышек, кто где похоронен, — предлагает сотрудница бюро. — И тогда полотенца эти входят в комплект, раз за них некому платить.

— Но у нее все равно будет гроб? — спрашивает Максименко.

— У нее будет гроб, но не обшитый. И ее просто в пакете в гроб положат, — продолжила сотрудница.

— В санитарный пакет, гроб и захоронения... — уточняет мужчина.

— Да, но креста не будет, будет колышек, — поясняет сотрудница.

— Давайте так... — решает он.

— Тогда на завтра похороны отменяются, могилу мы не копаем, потому что мы за неделю собираем всех невостребованных лиц и по понедельникам их хороним, — добавляет сотрудница.

— То есть вам нужны полотенца... — вдруг засомневался Максименко. — А что, на веревках совсем гроб не опустить? А как безродных вы опускаете?

Далее сотрудница объясняет, что для умерших, о которых некому позаботиться, выделяют полотенечные, а для тех, кого решают похоронить с крестом и табличками, — нужно покупать. Директор пансионата не сразу доверяет сотруднице похоронного бюро, говорит, что хочет обсудить это с их руководством. Но в итоге женщине удается объяснить, почему именно такие условия и почему исключения ради труженицы тыла делать они не будут. Оказывается, что разные люди занимаются захоронением родных и так называемых невостребованных умерших.

По итогу было все же принято решение похоронить Анну Бусыгину в секторе, где находятся могилы людей, от которых отказались родные либо у которых никого не осталось.

В департаменте социального развития подтвердили подлинность телефонной записи. Но тем не менее расследование этого громкого дела еще продолжается. Замгубернатора Тюменской области Ольга Кузнечевских заявляла, что не допустит, чтобы в социальной отрасли работали люди, проявившие такое неуважение к ветерану. Пока известно только об одном увольнении в пансионате, когда свою должность покинул директор Владимир Максименко. Но в учреждении ходят слухи, что из-за утечки информации в интернет Игорь Поляков, который сейчас исполняет обязанности директора, может сменить весь персонал.

— Директор пансионата еще не назначен. Анонимные слухи мы не комментируем, — кратко ответила на это журналисту 72.RU Лариса Спицына, пресс-секретарь социального развития.

Но имел ли смысл спор, который разгорелся по телефону между экс-директором пансионата и сотрудницей похоронного бюро? Знакомые умершей пенсионерки, которые до сих пор живут в этом пансионате, рассказали, что под матрасом Анны Бусыгиной нашли 50 тысяч рублей. Эти деньги ей удалось скопить, откладывая понемногу с пенсии. Сбережения ее никуда не пропали и не ушли на нужды пансионата. Они, по данным нашего источника, до сих пор лежат в сейфе учреждения, потому что сотрудники не знают, что с ними теперь делать.

Подопечные пансионата даже признались, что были готовы сами скинуться деньгами на достойные похороны Анны Бусыгиной, с которой жили под одной крышей долгие годы.