Что делать с Гагаринским парком и каким будет тюменский кампус. Интервью с директором центра «Сибирь»

В Тюмени вот уже несколько лет нет главного архитектора. Город развивается, застраивается без единой концепции от специалиста, который бы курировал сферу и отвечал за всё это. Одного специалиста нет, но появилась специальная площадка. В феврале в каланче на Осипенко открыли центр стратегического развития «Сибирь». Теперь здесь архитекторы, дизайнеры и неравнодушные люди обсуждают благоустройство города. Специально для 72.RU журналист Владимир Богоделов побеседовал с директором центра стратегического развития «Сибирь» Дмитрием Селивохиным. Они поговорили про девелоперов-философов, студенческий кампус, судьбу Гагаринского парка и многое другое.

— Хочу напомнить наше знакомство. Вы меня удивили. Первым делом спросили, кто в Тюмени главный дирижер симфонического оркестра. Потом выяснилось, что вы не просто ценитель серьезной музыки, а в конкретном исполнении — с дирижером Мравинским. Я не ошибаюсь?

— Пока нет.

— А дальше вы вообще — человек из песни: папа — пианист, а мама — педагог.

— Мама — директор музея и известный кинорежиссер.

— Но зато папа — одновременно и пианист с мировым именем, и профессор. Его, увы, уже нет среди нас. Сам вы — выпускник МАРХИ, со стажем работы в лучших архитектурных бюро. Такой вот персонаж появился в тюменских краях вместе с созданием центра «Сибирь». Вопрос в лоб, Дмитрий. Появилось модное слово — мастер-план. Что оно значит?

— Вот у нас на стене висит генеральный план Тюмени. Разобраться там простому человеку сложно. Свой конкретный дом не найти. Это, по сути, юридический документ, что, где можно строить, что нельзя, как пойдет трассировка улиц… Что касается мастер-плана, он задает единую стратегию комплексного пространственного развития города.

— У директора компании «Брусника» Виктора Корчагина такое определение мастер-плана — это композиция конкретного ЖК по этажности, по благоустройству и т. п.

— Да, с точки зрения картинки — это понятное графическое изображение того, что будет в объеме.

— Еще одно модное среди девелоперов слово — «среда». Они очень активно его используют — «мы продаем не квадратные метры, а среду».

— Среда гораздо важнее квадратного метра.

— Считается, что у нас едва ли не лучшие в России девелоперы.

— Одни из лучших. По многим показателям. Не только финансовым. Они постоянно внедряют самые передовые урбанистские практики.

— Первым был Европейский микрорайон в 2008 году с наворотами вплоть до поливных газонов. Зачем это было застройщику?

— Совершенно очевидный ответ. На фоне падающего спроса родился новый продукт. Когда они еще в 2000-х начали строить свои первые комплексы, сразу задали стандарты, за которыми ты или тянешься, или у тебя падают продажи.

— Девелоперы у нас еще и философы. Выходит некий застройщик на рынок и говорит: «Я новый ЖК строю со своей философией». Так расскажи про эту философию! Нет, делает он загадочное лицо, купите квартиру и сами всё увидите.

— Я бы заменил философию на образ жизни. Есть два основных типа. Замкнутая в себе система. Моногород в городе. Заборчик, а внутри рай. Там всё хорошо, свои кафе-рестораны, всё свое. Вторая система — это, к примеру, «Первомайская, 1А». Там тоже всё продумано и стильно. Но открыто. И эта живая энергия задает новый ритм и стиль всему городу.

— Городская среда у нас меняется революционно. А конкретный человек? Поясню на примере. Спрашиваю я у подопечных студентов из Европейского микрорайона: у вас в лифтах выкорябывают матерные слова? Нет. А на стенках в подъездах? Тоже нет. Смотрите, мы от настенной живописи отошли!

— Мы от нее совершенно не отошли. Просто в ЖК «Европейский» отличная управляющая компания и хорошее видеонаблюдение.

— А я буду считать, что дело не только в камерах слежения. Люди хотят видеть вокруг себя прекрасное. Хочется, например, не только прекрасных ЖК, но и чтобы парки вокруг.

— Прекрасное, к сожалению, неразделимо с экономикой. Есть удивительный и утопический проект — парк Сергея Галицкого (основатель и бывший совладелец розничной сети «Магнит». — Прим. ред.) в Краснодаре.

Это прямо классная история с образцами самого современного искусства. Очень интересно. Специально ездил смотреть. Содержание, как я подозреваю, может стоить сотни миллионов в год, которые Галицкий платит из своих денег. Понятно, что другого такого парка ни в одном городе мира не может быть.

— Допустим. Есть в Краснодаре Сергей Галицкий, который содержит футбольные команды, стадионы, парки… А в Тюмени есть застройщик, который потратил кучу миллионов и дал вторую жизнь озеру Тихому в Заречном. Мы с Виктором Корчагиным разговаривали: кто это будет содержать? Он сослался на ваш центр и «Иголку-маркет», что они предложат что-нибудь интересное.

— Думаю, у него самого есть реальное понимание. Вариантов два. Либо содержание озера будет вложено в счета управляющей компании, либо город это берет на себя, как если бы там был обычный сквер.

— Вам приходилось сталкиваться с ситуацией, когда город говорил: «Нет, Дмитрий Владимирович, у нас на это денег нет, умерь фантазию»?

— С городом мы стараемся сделать реалистичные концепции. Есть стартовая идея, с ней мы выходим на общественные слушания и начинаем кроить: здесь прибавим, тут убавим, получаем некий оптимальный вариант.

— Общественные слушания — это для вас кошмар?

— Вообще не кошмар. Я правда получаю искреннее удовольствие. В отличие от многих регионов, здесь нет жесткого модерирования мнения сверху. В большей степени это дискуссия между самими жителями, чем между мной и жителями.

— В кулуарах недавнего градостроительного форума прозвучало предложение в сторону стройакадемии по организации учебы общественности, чтобы она усвоила азы архитектуры, а потом уже лезла с советами.

— Дискуссии разворачиваются в основном не вокруг вопросов архитектуры, а главным образом по поводу функциональности объектов. Скажем, что мы хотим видеть на этом месте: детский игровой комплекс, площадку для выгула собак или парковку? Специальные знания для этого не требуются.

— Давайте эту историю докрутим. Есть такой прекрасный объект — университетский кампус. Я наблюдал, как шла дискуссия. Два лагеря. Почему мой аварийный дом не попал под снос? И наоборот: какого черта мой дом сносится, у меня там бабушка, дедушка жили. Беднягу кампус передвигали с места на место раза три.

— Зато в итоге он оказался в отличном месте! Очень хороший знак, что никто жестко не продавливал несогласных. Большинство против? Будем переносить! А вы представляете, сколько денег стоит переделка проекта?

— Лично у меня был очень неприятный осадок. Вышла девочка-студентка откуда-то из Ноябрьска, как им нужен кампус. И вылез дядя, чтобы его дом непременно снесли. А иначе он на рельсы ляжет. Он едва ли не орал на студентку. Хотя, смотрите, человек выбрал Тюмень местом учебы. Умненький человек. И если город к нему будет благожелательным, он у нас и останется. Нет, понаехали тут!

— Наконец-то вы классную тему сейчас подняли. Вот почему я люблю общественные слушания. Первое — надо людям дать сигнал, что от их мнения действительно что-то зависит. Второе — попробуй свое мнение убедительно и обоснованно выразить. Научиться разговаривать — это гораздо более важный ликбез в архитектуре, чем сама архитектура.

— Хорошо сказано. Кстати, сам кампус как объект на этих слушаниях остался за кадром.

— Мы делаем всё возможное, чтобы его в этот кадр ввести. Сейчас проектирование кампуса ведется известным московским архитектором Владимиром Плоткиным.

— То, что я видел, ступенчатый мавзолей, привязанный к Затюменскому логу, живо напомнило бывший цэковский санаторий «Дагомыс» в Сочи.

— Сейчас это совершенно другая архитектура. Я отвечал за целостное мастер-планирование последнего варианта, пересаживал мастер-план на площадку у озера Круглого. После этого руководство города передало его в компанию Плоткина.

— На этом этапе вы и получили приглашение в Тюмень и официально возглавили центр «Сибирь»?

— Это было примерно год назад, а в феврале я возглавил «Сибирь».

— Какая у вас сверхзадача? Давайте по прецеденту. Что такое высотное здание МГУ? Кампус. Я там сам студентом жил в общаге на 18-м этаже.

— Общагой его сложно назвать.

— Согласен. Что такое Ленинские или Воробьевы горы до этой великой стройки? Дачные места. А в итоге ГЗ, главное здание, со смотровой площадкой и лужниковским стадионом стало культовым местом, визитной карточкой Москвы вместе с Кремлем.

— Мы видим, что университетский кампус должен стать центром архитектуры без поправок на региональность и провинциальность. Будет много интересных решений — ландшафтных, гидротехнических. Вся территория, включая парк, озёра, плюс кампус, плюс благоустройство трактуется как единая система.

— Активисты уже забили тревогу по Гагаринскому парку.

— Согласен с активистами. Гагаринский парк должен остаться природной территорией. Основной его массив не будет затронут. У нас предусмотрена сложная разноуровневая экотропа. Как в ботаническом саду на ВДНХ. Можно долго ее описывать, но лучше посмотреть по запросу в интернете.

Возвращаясь к закрытым и открытым городским системам. Кампус по определению должен нести важнейшую городскую функцию. Если он будет замкнут на профессуру и студентов, он умрет как среда. Надо, чтобы сюда приходили люди просто погулять, чтобы у них было какое-то классное кафе, чтобы туда заходили речные какие-нибудь кораблики, чтобы вся функция работала.

— Про кораблики. Экосистема — это ведь не только парки, но и про рассекающую город реку.

— Река должна занять ключевую роль. Есть слово: ревитализация.

— Как?

— Ревитализация. Реку необходимо наполнить жизнью. Чтобы это сделать, набережные должны быть не только бетоном, уходящим вверх. Это должна быть история, где ты можешь подойти к воде. Должна усилиться роль маломерных частных судов, появиться специальная структура для их хранения, причалы, эллинги. Свои бары на воде. Много, много всего.

— Короче, Питер.

— Короче, Питер, да, но Тюмень. Мы сейчас делаем стандарты новых набережных. Чем дальше от центра, тем меньше бетона. Натуральный берег с травой и деревьями.

Будут плавучие, съемные конструкции — с учетом паводка. Выше — консольные, вантовые устройства. Несколько уровней взаимодействия с рекой, очень разные сценарии, с учетом, что это может быть набережная частного ЖК, но общедоступная для горожан. И это уже в реализации. Что-то можно будет увидеть уже следующим летом.

Если говорить про девелоперов, то мы их не заставляем, не указываем. Мы с ними на одном языке говорим. Мы сами практики. Можно долго рассказывать, но убедительнее, когда ты сам выходишь и играешь концерт Рахманинова, показываешь, что ты сам умеешь это делать.

— Хороший пример. Мы вернулись к музыке и вашей родословной. Можем объективочку составить?

— Это что значит?

— Родился, крестился, окончил.

— Родился в 86-м в Москве. Про маму и папу мы говорили. Закончил школу, поступил в архитектурный институт в 2003-м. Со второго курса работал в мастерской архитектора Шабунина, классика советской архитектуры. Потом работал еще в одной серьезной советской организации, курорт-проекте. Затем — в бюро «Проект-Меганом» из десятки лучших бюро России. С 2011-го у меня была частная практика, в том числе парк в Кремле между Спасской башней и Соборной площадью.

— То есть внутри Кремля?

— Да. Был еще парк Горького. Параллельно занимались музейными проектами. Из громких — Музей Мирового океана. В пандемию мы открыли первый центр урбанизма в Волгограде — ВЯЗ. За 4 года эта организация стала в городе центровой проектной институцией.

— Ага, представляю, приезжаете вы в Волгоград, там сидят матерые мужики, волгари, и вы им: здрасьте, можно я вас немножечко подвину?

— Примерно так и было. Жуткая критика была, целый год меня пресса поливала. Но потом потихоньку стала работать репутация. Когда людям стало понятно, когда у нас в Волгограде было уже пять парков, это всё утихло.

Дальше был кампус в Архангельске, мастер-планирование тюменского кампуса, знакомство с администрацией Тюмени и предложение возглавить центр, в котором мы с вами и сидим. Из всех направлений — московских и региональных, — которые мы сейчас ведем, это по своему значению, пожалуй, главное.

Ранее Владимир Богоделов высказывался по поводу сноса театрального центра «Космос», о статусе Тюмени как города-миллионника, что происходит с Тюменским районом. Также он беседовал с Виктором Корчагиным и Сергеем Колесником.

• Денис Квитко, заместитель директора департамента дорожной инфраструктуры и транспорта администрации Тюмени, — про транспортную реформу;

• Артур Хачатрян, начальник главного управления МЧС по Тюменской области, — о проблемах ведомства, низких зарплатах пожарных;

• Наталья Костюкова, заведующая одной из аптек сети «Живика», — о дефиците лекарств и новых аналогах;

• Андрей Миллер, начальник УГИБДД по Тюменской области, — о проблемах на дороге;

• Ильдар Хусаинов, глава федеральной компании «Этажи», — о бизнесе и проблемах с налоговой;

• Елена Никитина, управляющая отделением Банка России по Тюменской области, — об инфляции, ключевой ставке и где хранить сбережения;

• Сергей Колесник, бизнесмен, — об архитектурном облике города, миграции, проектах застройщиков, взаимоотношениях власти и бизнеса;

• Виктор Корчагин, директор тюменского филиала «Брусники», — об элитном ЖК и Central Park на Бабарынке;

• Артем Муратов, участник команды КВН «Союз», — о юморе, цензуре, женском стендапе.