Пансионаты в лучшем городе земли: почему дешевое жилье в Тюмени стало пристанищем криминала и социальных бед

Этим летом болгарские пансионаты в Тюмени стали объектом пристального внимания из-за резонансного убийства восьмилетней Насти Муравьёвой. Не местные не понимали, почему тюменские малосемейные дома называются пансионатами. Ведь ничего общего с домами отдыха на морском берегу они не имеют. Еще более поразительна разруха, царящая в них. Исписанные подъезды, батареи бутылок на улице и спящие под деревьями алкаши контрастировали с образом богатой и успешной Тюмени.

Но ведь то, что происходит в болгарских пансионатах на Лесобазе, происходит в других частях Тюмени. Тысячи людей живут в этих многоквартирных домах и практически каждый день сталкиваются с алкашами и наркозакладчиками, темнотой, неработающими лифтами, комнатами-клетушками, скандальными соседями. Исключения есть, но мало.

Откуда появились болгарские пансионаты в Тюмени, почему пришли в упадок и возможен ли благополучный исход судьбы этих многострадальных домов? Выясняем вместе с жителями, архитекторами, урбанистами и социологами.

Пансионаты с видом на пансионат

Болгарские пансионаты можно встретить в разных районах Тюмени. Они есть в заречной части города, в районе улицы Ватутина, на Электроне и Войновке, в Восточном микрорайоне и на далекой Бабарынке. Разве что их не встретишь в районах, где застройка началась после 90-х годов, и в историческом центре.

Название «пансионат» имеет обоснование. Проект разрабатывался в 1968 году как пансионат отдыха на 520 мест. Документ больше 10 лет пылился на полке, пока его в 70-е не достали. Он получил несколько модификаций и начал масштабно реализовываться в Тюмени, Хабаровске, Геленджике и Ханты-Мансийском автономном округе. Только вот уже строили не пансионаты для отдыха, а компактное жилье для рабочих.

В Тюмени пансионаты начали возводить в 70-е годы. В это время Болгария сильно сдружилась с СССР. Ее даже стали называть 16-й республикой. Плодом этой любви народов стало массовое участие болгарских рабочих в строительстве Тюмени. Около трех тысяч болгар приехали в город для участия в освоении Севера. Им нужно было жилье. В разных частях Тюмени начали как грибы расти болгарские пансионаты. Бывший глава Тюмени Степан Киричук, работавший в советское время на железной дороге, объясняет, почему дома строились не в одном месте, а по всему городу.

— Надо было очень постараться, чтобы получить право на строительство этого пансионата. Дом немного места занимает, но зато туда можно вселить много семей или одиноких граждан, — рассказывает Киричук. — Мы, железнодорожники, построили два таких на Войновке, чтобы укомплектовать штат путейцев. Платили деньги, а болгарские строители строили. Пансионаты строились для камвольно-суконного комбината, для аккумуляторного завода, для троллейбусного управления. Мягко говоря, комфортность у них низкая, оправдывает их только то, что построить можно было за полгода и большое количество людей туда заселить.

Условия жизни в пансионатах действительно были достаточно скромные, но не такие плохие, если сравнивать с существующими в городе сталинскими бараками и общежитиями. В небольших комнатах размерами 12–15 квадратных метров был свой санузел. А это много значило. Словно живешь в одноместном номере отеля.

Болгарские рабочие рассказывают, что строили в Тюмени многоэтажные малосемейки с расчетом, что они простоят 20 лет. В 90-е их снесут из-за ненадобности, так как к этому моменту у всех при коммунизме будет нормальное жилье. В 90-е коммунизм не наступил, а, наоборот, ушел в небытие. Пансионатам с тысячами тюменцев пришлось стоять дальше.

После развала СССР жилищное хозяйство начало приходить в упадок. Сильнее всего на себе это ощутило «жилье для бедных». В болгарских пансионатах стали селиться те, у кого доходы не позволяли переехать в другое место. Они покупали комнаты у тех, кто смог себе позволить выбрать квартиру комфортнее в другом доме, либо брали в аренду. Маргинализация общества в пансионатах привела к тому, что они стали пристанищем криминальных элементов и различных антисоциалов.

Скромная и интеллигентная Людмила Шаляпина с 2001 года живет в пансионате на Мельникайте, 133. Практически в центре Тюмени. Через дорогу стоит Технопарк, где проводятся нефтегазовые и инвестиционные форумы, чьими гостями бывают губернаторы, полпреды и видные бизнесмены. Женщина провела небольшую экскурсию по пансионату, в котором у нее маленькая квартирка площадью 12 квадратных метров. Тюменка говорит, что раньше жила в ней с супругом, но несколько лет назад он умер. За 20 лет жизни она видела упадок пансионата своими глазами.

— За это время ситуация в пансионате сильно изменилась. Раньше у входа работала консьержка, которая следила за порядком. Потом ее убрали, и в доме начался бардак. Крыша постоянно протекает. Заливает квартиры до третьего этажа. Стены подъезда исписаны. Я уже устала от всего этого. По вечерам не хожу никуда, потому что боюсь выходить в подъезд. Очень сильно боюсь. Раньше милиция приезжала, а сейчас всё переводят на участкового, который должен приехать и разобраться. Никому ничего не надо, — рассказывает Людмила Шаляпина.

На этажах еще есть порядок. По скрипучим деревянным полам, которые положили еще в советское время, она провела нас по своему этажу. Отличительная особенность большинства пансионатов — висящие гирлянды проводов. Победить их не может даже капитальный ремонт в домах. Со временем их срывают из коробов наркоманы — в поисках закладок.

Царящую атмосферу в пансионатах раскрывают чаты жильцов в Viber. Жалобы и угрозы — основные темы обсуждений. Здесь тюменцы не решают вопросы по ведению общедомового хозяйства. Здесь выясняют, кто спит у них в подъезде, кто бросил пакеты с мусором посреди коридора. Жительница пансионата Анастасия опубликовала фотографию дивана, на котором спит бездомный. Вопрос, кто выбрал место для того, чтобы выспаться, не стоит. Волнует другой вопрос.

— Когда уберут этот диван с 4-го этажа? Мужчина лежит, храпит вовсю. Я так понимаю, что вам нравится такое говно?

Жилец этого же пансионата Дарик жалуется, что неизвестные дети с четвертого этажа кидают в прохожих камни. Он грозится их найти и провести воспитательную беседу.

Злобой и ненавистью пропитаны большинство чатов. Адекватные жильцы пытаются призывать всех соблюдать хоть какой-то порядок, но те, кто обычно создают беспорядок, не сидят в чатах. Порой борьба за чистоту выходит из интернета. Так, жильцы пансионата вывесили в лифте объявление: «Господа, в нашем доме лифт экономкласса, то есть без унитаза, поэтому терпите, суки, до квартиры!»

Олимпийская «деревня»

По-настоящему дурную славу среди тюменцев носят пансионаты на Олимпийской. Тюменцы первым делом вспоминают про наркоманов и алкашей, которые там обычно встречаются. На Олимпийской рядом стоит сразу восемь болгарских пансионатов. Это около 4000 жителей на небольшой площади. Только заселены они не вширь. Вертикальная Олимпийская «деревня» нередко становилась героем новостей.

В конце декабря 2019 году к одному из жителей дома № 12а пришли судебные приставы, так как по решению суда он должен был покинуть квартиру. После непродолжительного общения мужчина вылил горючую смесь у входных дверей и поджег ее. Пострадали несколько квартир, людей с верхних этажей эвакуировали, а поджигателя задержали.

Пожары в пансионатах по вине антисоциальных людей — не редкость. В случае возгорания под угрозой оказывается огромное количество жителей. Так, в декабре 2019 года из-за пьяного жильца вспыхнула кровля на Судостроителей, 38. Чудом удалось избежать жертв. Но вернемся на Олимпийскую.

«Тюремная камера» в 12 квадратов

Колорита району добавляет необычный местный житель — пожилой мужчина, который ходит по городу в тюремной робе и называет себя неоязычником. За забавным внешним обликом скрывается трагическая судьба человека, который разорвал свои связи с родными дочерями и отказывается их признавать.

Мужчина называет себя Арием Родичем. Это имя он себе выбрал после того, как увлекся культурой древних славян. С 70-х годов неоязычник Арий живет на 12 квадратах в пансионате на Олимпийской. Соседи при встрече ругаются на пожилого бородатого мужчину за его огромный долг по коммуналке и бегущих из квартиры тараканов.

На этих 12 квадратах в пансионате строится вся философия Ария Родича. Он считает себя заложником страны, а его камера — это комната, в которой он ютится несколько десятилетий. «Камера» Ария завалена мусором, словно квартира Плюшкина. Двери в туалет нет. На стенах выцарапаны надписи с критикой действующей власти. Именно ее он считает виноватой во всех бедах. Именно поэтому не платит за коммуналку.

— За что я должен платить ЖКХ? Трубы ржавые, стены некрашеные, как в камере. В 2004 году делали капитальный ремонт. Надо было поменять двери, но их не поставили. Теперь у меня в туалете нет дверей, — заявляет мужчина в тюремной робе.

Фриковатый старик в тюремной робе хоть и пугает, если его встретить в темном коридоре пансионата, но местные жители считают его безобидным. Главная беда пансионатов — дебоширы и наркозакладчики.

«Не хотят порядка»

В доме № 18 на Олимпийской живет работница магазина Эльсия. Женщина с ужасом рассказывает, что много времени проводит на работе, но порой встречается в коридорах с сотрудниками полиции, которые приехали по вызову. Тюменку не удивляет присутствие полицейских в пансионате. Настоящий шок для нее был, когда обнаружила, как в кабине лифта кто-то нагадил.

— С работы пришли, и просто офигела, а мой сосед просто сел и поехал в лифте. Нет, чтобы в соседний зайти, нет, он взял и поехал. Это нормально? — задается вопросом Эльсия.

Женщина живет вместе с супругом в пансионате два года. До этого проживала в общежитии. Эльсия признаётся, что при всех недостатках пансионатов в них всё равно лучше, если сравнивать с другим недорогим жильем.

— Везде всякие люди есть. Ответственных и чистоплотных встретишь очень редко. Но в пансионате хотя бы свои туалет и ванна. В общежитии же всё общее на этаж. Конечно, здесь лучше. Большинство людей снимает жилье. Я не понимаю, зачем исписывать стены, гадить. Порядок для себя делается. Я думаю, что всё из-за воспитания. Мои дети бардак не разводят, потому что я их воспитываю, — рассказывает тюменка.

Архитектор Екатерина Журавлева объясняет упадок пансионатов тем, что это самое недорогое жилье в городе, окружающая среда вокруг пансионатов за десятилетия после их возведения тоже не поменялась.

— Во-первых, это самое бюджетное жилье, в той же категории находятся сегодня общежития, где ютятся целыми семьями. Соответственно, как только достаток людей вырастает, они покидают подобные квартиры — вот вам в остатке и отборный существующий контингент. Во-вторых, это отсутствие рабочих мест и мест досуга, отдаленность от центра города, низкое качество окружающей городской среды, — рассказывает Журавлева.

Негативно на условия жизни, по мнению архитектора, влияет малогабаритность квартир. 12 квадратных метров не вписываются ни в какие современные требования и нормы. Сейчас требуют, чтобы на одного члена семьи приходилось 18 квадратных метров. Скученность дополняется тем, что на одном этаже живут десятки семей, а таких этажей девять.

Тюменец Роман Разуваев владеет двумя квартирами в тюменских пансионатах. В них он не живет. Он покупает недорогие «убитые» квартиры, делает ремонт и продает их подороже. Пока комната ждет нового хозяина, он сдает ее. Другими типами жилья Роман не занимается, так как уверен, что комнату в пансионате он быстро продаст, а если и не продаст, то обязательно сдаст.

— Потому что жилье всем нужно, а это самые дешевые варианты. Недвижимость сильно дорожает, а у людей денег больше не становится. Всегда легче продать маленькую квартиру, чем, например, двухкомнатную или «трешку». Покупают пансионаты в основном под сдачу студентам. Да и ремонт недорого получается делать, так как всего одна комната.

Покупателей не смущает атмосфера, творящаяся в пансионатах. У них нет выбора.

— Ради дешевого жилья готовы терпеть. Люди ко всему привыкают. Знаешь, за сколько я продаю комнату? За два дня. Выставляю объявление, и жилец появляется сразу, — заключает Разуваев.

Как бизнес-модель продажа и сдача пансионатов работает очень хорошо. В риелторских чатах ежедневно появляются сообщения о продаже пансионатов. Только жалуются, что спрос превышает предложение. Дешевое жилье для съема ищут постоянно. Средняя цена сдачи пансионата — 10–11 тысяч рублей за комнату. Сейчас одна квартира в пансионате продается в среднем за 1,5 миллиона рублей. При грубом подсчете это примерно 10 лет окупаемости. Если купить однокомнатную квартиру в другом доме, то придется отдать 2,5 миллиона рублей. При сдаче за 14–15 тысяч окупаемость придет примерно в этот срок, а то и выше. Зачем платить больше?

Директор риелторского агентства Александр Бармин говорит, что основными покупателями квартир в пансионатах являются молодые семьи, студенты и приезжие из регионов, не таких богатых, как Тюменская область.

— Нередко родители из Кургана и Омска покупают своим детям-студентам квартиры, — рассказывает риелтор. — Они не хотят им снимать жилье, поэтому покупают его чаще всего на последние деньги. Смотрят на Одесской, на Мельникайте и Олимпийскую смотрят. Выбирают с хорошим состоянием, так как на ремонт денег нет. Один раз продал девушке квартиру в пансионате. Ее с двумя детьми бросил муж. Денег у нее на хорошее жилье не было. Единственное, что было — это маткапитал. На него и частично на ипотеку она и купила жилье. А куда деваться?

«Теория разбитых окон»

Заведующая кафедрой общей и экономической социологии ТюмГУ, кандидат социологических наук Елена Адрианова считает, что на то, что пансионаты стали такими, какие есть, повлияло много факторов.

— Объяснения все будут вокруг бедности, уровня развития человеческого капитала — здоровья и образования. Дальше добавите к этому сложные жизненные ситуации, ограничения возможностей и получите стереотипную картинку, все исключения будут подтверждать правило, — заявляет Адрианова.

Социолог подчеркивает, что существенную роль играет то, что в пансионатах в одном подъезде живет много людей.

— Чем больше социальная сеть, тем сложнее связи, ориентация в них. В том числе в части возможности договориться, — говорит Адрианова.

Тем не менее социолог считает, что в тюменских пансионатах наглядно работает «теория разбитых окон», которую сформулировали американские социологи Джеймс Уилсон и Джордж Келлинг в 1982 году. Теория утверждает, что если не обращать внимание на мелкие правонарушения, выброшенный в неположенном месте мусор, разбитые окна, то рано или поздно это будет приводить к более серьезным нарушениям. Простыми словами социологи теорию объясняли так: «Если в здании разбито одно стекло и никто его не заменяет, то через некоторое время в этом здании не останется ни одного целого окна».

В Тюмени есть пансионаты, которые пока еще подтверждают «теорию разбитых окон». На Харьковской один из таких несколько месяцев назад пережил капитальный ремонт. Поставили видеокамеры, заменили двери, поставили домофоны. Житель пансионата Стефан говорит, что после того, как в здании навели порядок, вандализма и разрушений стало меньше. А закрываемые двери подъезда и камеры наблюдения только закрепили результат.

Кстати, Стефан имеет болгарские корни. Молодой человек говорит, что ничего общего со строителями-болгарами не имеет. Так совпало, что болгарин поселился в болгарском пансионате. О жизни в пансионате тюменцев рассказывал, спуская по лестнице велосипед. В лифт его не засунуть. Это уже ремонтом не исправить.

— Соседи любят покричать да повыпивать, поэтому с ними особо не пересекаюсь. Полиция время от времени приезжает, если что-то случается, — рассказывает Стефан.

Тем не менее Стефан считает, что обстановка в пансионате улучшилась, когда поставили камеры и провели капитальный ремонт. Всё-таки изменение окружающей среды оказало влияние на жителей, и они стали реже заниматься разрушением. Возможно, хулиганов и наркозакладчиков пугает возможность попасть в объектив камер видеонаблюдения.

Ответ вроде бы очевиден: пансионаты можно привести в порядок, навесить камер, и ситуация сама по себе исправится. Только вот в доме на Судостроителей, 38, где жила девочка Настя Муравьёва, тоже решили поставить видеокамеры, так как после жестокого убийства все возмущались, почему крупный район Лесобаза никем не просматривается. Жители выступили против — не захотели платить по 600 рублей разово и 50 рублей каждый месяц. Оказалось, что недостаточно поставить камеры. Надо еще убедить жителей принять их.

— На Олимпийской поначалу люди негативно относились к видеокамерам. Вырывали их, — рассказывает замдиректора управляющей компании «Вектор» Станислав Вайбендер. — Видимо, не нравилось им это. Не понимали, зачем это нужно. В пансионатах есть же люди, которые хотят, чтобы у них было видеонаблюдение, а есть те, кому без разницы. Сами понимаете, чем меньше дом, тем всё сделать легче, чем больше дом, тем больше разногласий. Чем больше дом, тем больше проблем. В малоэтажном доме проблемы решаются проще. Я сам живу в маленьком доме. Меня в многоэтажку не затащить.

Станислав Вайбендер подтверждает, что в пансионатах много неблагополучных семей, которые часто ведут антисоциальный образ жизни.

— Со всеми пансионатами тяжело работать. Мы по закону должны раз в пять лет делать ремонт. Когда начинаем чинить стены в подъезде, к нам подходят жильцы и говорят: «Зачем вы красите, нам и так нормально». Но мы продолжаем красить. Потом у людей меняется мировоззрение. Они уже сами нам звонят и просят подкрасить, если кто-то где-то чиркнул. Многим не нужен порядок. Было дело, маляр красил, а рядом стояли трое и тут же бычки кидали и плевали. Я им объяснить пытался, что для них же делают всё. Они не понимают. Есть нормальные люди, а есть и такие, — рассказывает Станислав Вайбендер.

Когда федеральные журналисты приехали на Судостроителей, 38, чтобы освещать трагедию пропавшей Насти Муравьёвой, управляющая компания провела уборку двора от бутылок, оставленных пьянчугами из пансионата. На следующий день они снова появились. Здесь «теория разбитых окон» не сработала. Чистый двор не вдохновляет жильцов пансионатов на соблюдение порядка.

Можно (нужно) ли спасти человейники?

В Тюмени полномасштабно никогда не решалась проблема пансионатов. Максимум, чего они удостаивались, — это капитальный ремонт. На улице Бабарынка, 20а стоит пансионат, который с 2018 года находится под наблюдением городских властей из-за треснувшей стены. Была установлена зона вероятной чрезвычайной ситуации. Жителям пострадавшей квартиры предоставили возможность съема аналогичного жилья за счет бюджетных средств, а в доме было проведено комплексное обследование. Никакого сноса увядающего пансионата не предусмотрено. Здание решили починить.

Архитектор Екатерина Журавлева уверена, что болгарские пансионаты как жилье в наше время морально устарели. Да и строить дома по нормативам южных пансионатов в сибирском климате — не самая лучшая идея.

— Фасады из неостекленных балконов — довольно странное и плохо приспосабливаемое решение для нашего климата. Вид на море с таких балконов был бы отличным, — заключает Журавлева.

Журавлева считает, что еще есть шанс превратить пансионаты в комфортное жилье, а районы вокруг них — в безопасные. В качестве примера она приводит опыт Германии в благоустройстве хрущевок, доставшихся им от советских времен. Немцы решили снизить этажность зданий и провести перепланировки квартир. Результат, как говорится, налицо. Из серой коробки, оказывается, можно сделать красавицу.

— Известны и обратные примеры, когда гетто становятся нормальными жилыми районами и без сноса. Иногда силами самих жильцов. Очень хорошо данный процесс описан в «Библии урбанистов» — книге Джейн Джекобс «Смерть и жизнь больших американских городов». Но за примерами далеко ходить не нужно. В Тюмени сильно в этом плане преобразился некогда криминальный район Войновки — новое строительство, новые общественные пространства, ТЦ, переезд большого количества молодых семей, «обновивших» войновских аборигенов. Медленно улучшается район КПД — сейчас это один из самых зеленых районов и, можно сказать, уже центр города. Вместе с этим печальным зрелищем являются новые ЖК на периферии города — ситуация похожа на ситуацию с пансионатами: нет необходимой инфраструктуры, трудная доступность, ужасное качество строительства, сомнительное благоустройство либо его отсутствие, — заявляет Екатерина Журавлева.

Глава архитектурного бюро «А61» Дмитрий Морозов другого мнения о пансионатах. Он считает, что с ними ничего нельзя сделать, чтобы избавить их от проблем.

— Мировая практика давно пришла к тому, что единственным решением является снос такого жилья. Это всегда социальная проблема. Кроме этих пансионатов есть еще и хрущевки, которые особенно крошечные. Там живут люмпены, которые находятся на обочине социальной жизни. Среда влияет на людей. Процесс многосложный. Раньше пансионаты были новыми, но они уже создавались крохотными и маленькими. Сам формат жилья, который создан, он не подразумевает какого-то роста. Он только на деградацию рассчитан. Это дом однокомнатных квартир. Возьмите в качестве примера школу. Есть отличники, а есть отстающие. Если вы всех отстающих в класс соберете, то они начинают дружно деградировать, потому что нет точек роста. Тоже самое делается со взрослыми людьми в пансионатах, — заключает Дмитрий Морозов.

В Тюменской области в 2020 году введено 1,5 миллиона квадратных метров жилья. Если перевести на формат пансионатов, то это 250 домов такого типа. Естественно, что никто сейчас не строит такие малосемейки. В новостройках, даже самых дешевых, редко встретишь квартиры меньше 17 квадратных метров. Тюменцы с хорошим доходом покупают большие квартиры в центре города. Те, кто менее богат, покупают жилье на окраинах.

Чаще всего недорогое жилье тоже строится многоэтажным. Теперь это не 9-этажные пансионаты, а 25-этажные многоквартирники, где в одном подъезде живут тысячи людей. Социолог Елена Андрианова считает, что тенденция строительства многоэтажного жилья экономкласса может повторить судьбу пансионатов.

— Всё жилье подобного рода превращается в пансионаты 2.0. Чтобы решить проблему, надо подходить комплексно. Здесь нет простого решения, лежащего на поверхности, — заявляет Андрианова.

Такие же слова высказывает глава архитектурного бюро «А61» Дмитрий Морозов. Он предостерегает, что не только в Тюмени, но и в других городах России в будущем появятся «новые пансионаты». Так как они больше своих предшественников, проблем от них будет еще больше.

На данный момент в Тюмени старые болгарские пансионаты не попадают под реновацию, которая запланирована в некоторых районах города. На Бабарынке в одном из пансионатов пошла трещина. Дом несколько лет находится в зоне вероятной чрезвычайной ситуации. Дом планируют отремонтировать. О сносе или реконструкции, как делают это в Европе, речи даже нет. Заделается ли социальная трещина после капремонта? Другой вопрос.

О том, как в Тюмени появились болгарские пансионаты и кто их строил, читайте в отдельном материале. Мы поговорили со строителями домов и их детьми, которые давно уже стали коренными тюменцами.