Павел Головин, лидер рок-группы «Предел контроля», депутат Тюменской городской думы: «Да какие могилы? Мы о любви поем»

В субботу тюменские музеи вновь станут самым популярным местом для тусовок. Автор новой маркетинговой политики Музейного комплекса Павел Головин рассказал корреспонденту сайта 72.ru о том, как удалось сделать музейную ночь традиционным праздником для города.

– Павел Эдуардович, вы ушли с поста директора музея, но продолжаете заниматься организацией Музейной ночи. Почему?

– Для меня, как для человека, который всегда с ответственностью подходил к своей работе, странно было бы отойти в сторону. Ведь со всеми спонсорами мероприятия договаривался я, обещания давал я. В следующем году, когда готовить событие будут другие люди, тогда, наверное, я не буду этим заниматься. Кроме того, я рад, что мы, команда единомышленников, постепенно смогли сделать так, чтобы Музейная ночь превратилась в общегородской праздник, любимый горожанами.

– Вам не кажется странным, что раз в году в музеи стоят очереди, а остальные 364 дня в году они никому не нужны?

– Вообще отношение к Музейной ночи достаточно разное у многих. Есть досужие мнения, что если человек сходил раз в году в музеи во время этой ночи, то в течение года он в них не пойдет. Но мне бы не хотелось подходить к этому мероприятию с какими-то подсчетами. Мне все-таки кажется, что главное – это популяризация музеев. Наша задача – обратить внимание людей на историю государства, своего края, на выставки, искусство. Это важно для воспитания, образования личности. И мне, честно говоря, все равно, когда человек приходит в музей: ночью или в течение года.

– Что вы делали для того, чтобы сделать музей популярнее среди тюменцев?

– В первую очередь, это пиар и реклама. Мы пытались стать как можно ближе к посетителям. Серьезная программа у нас была с департаментом образования. Потому что немалая доля наших посетителей – это школьники. К тому же, чем больше школьников будет ходить в музей, тем больше взрослых туда подтянется. Нам важно преодолеть барьер в сознании людей. Ведь многие считают: «Да что делать на выставке? Я в этом ничего не понимаю». Вот эту грань нужно перешагнуть. Нужно сделать так, чтобы музей был доступен. Очень многие говорят, что музей – это скучно. Я так не считаю. В музее всегда есть предмет, с которым можно пообщаться, каждому по-своему.

– И как вы оцениваете результат своей работы? Вам удалось сделать музей доступным, популярным?

– Наверное, на эти вопросы должны отвечать другие люди. Мнения разные, но мое окружение говорит, что да, это произошло. При этом я думаю, что вокруг меня не только те, кто заглядывает мне в рот, а обычные люди. И они считают, что получилось, по крайней мере, выйти на другой уровень.

– Если вернуться к Музейной ночи, в прошлом году вы пытались ставить рекорды, например, на самое большое количество будильников в одном месте. Зачли вам эти рекорды? Почему в этом году отказались от подобного?

– Понимаете, рекорды – это образные вещи, они опять же для того, чтобы привлечь интерес к событию. Мы ставили рекорды, звонили в Книгу рекордов Гиннеса, говорили, что у нас все запротоколировано. Но нам объяснили, что для того, чтобы поставить рекорд, нужно заплатить деньги, причем немалые. А денег на такие вещи нет, поэтому рекорд остался только у нас в архивах. А отказались в этом году только потому, что нужно что-то новое. Из года в год ставить рекорды неинтересно.

– После работы в музее вы решили полностью посвятить себя музыке. «Предел контроля» – это новое название группы «Южный крест» или новая группа?

– «Южный крест» – это группа, которая существовала с 1988 по 1997 года. 11 лет мы не играли, а теперь встретились. Из прошлого состава остались Богдан Котенко, Денис Журавлев и я. Пришли новые люди, новые веяния. И, конечно, сначала мы выступили со старым названием, но потом, когда скомпоновали новый альбом, поняли, что это совершенно новый проект. Никакой связи с «Южным крестом» нет. «Предел контроля» – это совершенно другое направление в музыке, другие тексты, другой вокал – все другое.

– Джим Джармуш – это ваш любимый режиссер?

– Нет, что вы. «Предел контроля» – это не из-за кино. Честно говоря, я посмотрел кино и вообще узнал о нем уже после утверждения названия проекта. Хотя фильм классный. Но предел контроля – это, в первую очередь, психологическое состояние личности, философское понятие. Послушайте нашу музыку, и вы поймете, о чем я говорю. Многие считают, что у нас депрессивные песни, кое-кто говорит: «Что ни песня, то ближе к могилам». Да какие могилы? Мы о любви поем.

– Как далеко заходят ваши амбиции? Хотите покорить российскую сцену?

– Те музыканты, которые говорят, что играют сами для себя, врут. Все мечтают о звездной славе, и мы, наверное, не исключение. Но в первую очередь мы стараемся делать добротный музыкальный продукт. Сейчас в музыкальной среде я сталкиваюсь с каким-то непонятным соревновательством. Соревнования и творчество – это несовместимые вещи, я считаю. Наши группы друг у друга ищут какие-то изъяны. Нам, например, многие говорят, что мы похожи на «Смысловые галлюцинации». Да я этого и не скрываю. Мы с Сергеем Бобунцом достаточно близко знакомы, и он участвовал в постановке стиля группы. И если честно, я думаю, это не самое плохое сравнение. «Смысловые галлюцинации» – это профессиональный коллектив, который на Красной площади выступал. Но «Глюки» – это «Глюки», а «Предел контроля» – это «Предел контроля». Разные тексты, разная постановка. Амбиции? Да, конечно, они есть.

– Ваше имя для многих ассоциируется с программой «Город». Не было у вас желания вернуться в журналистику?

– Есть желание вернуться к телекамере, но ни в коем случае не со злободневными темами. Мы очень долго с этим работали, а сейчас пусть дерзают молодые. Мне хочется чего-то более философского и рассудительного. Это могла бы быть программа, связанная с путешествиями или с изучением других культур. В жизни я кое-что повидал, и у меня есть, что рассказать людям. Но сейчас – только музыка, только «Предел контроля».