«К богатым прислушиваются, а к бедным — не хотят». Жители старых двухэтажек на Лесобазе возмущены отменой «реновации»

Реновация шагает по Тюмени. Местом, где власти хотели сначала провести КРТ, а потом временно отказались от этой идеи, стал участок в районе Лесобазы. В зону перестройки включили многоквартирные дома, частные и гаражи — и у всех владельцев были разные мнения по поводу развития территории.

О позиции тех, кто живет в частных домах и гаражах мы рассказывали в отдельном материале. В этот раз мы хотим обратить внимание на людей, кто голосует за реновацию, — владельцев небольших квартирок в двухэтажных домах. Показываем, в каких условиях живут люди в XXI веке и рассказываем, что происходило за закрытыми дверьми администрации, где сначала хотели провести реновацию, а потом отказались от этой идеи.

Дом 25

Район Лесобазы на улице Элеваторной достаточно тихий. В ряд стоят четыре многоквартирника. Недалеко от них — уже индивидуальные дома, скрытые за высокими заборами, словно владельцы не желают замечать посторонних глаз.

Между домами — грязь. Изредка сделанный асфальт напоминает, что весна в город всё-таки пришла. На площадке сушат вещи. У подъезда стоит несколько машин. Ощущение, что находишься совсем не в сытой и прекрасной Тюмени, такой, какой она бывает на красивых картинках. О большом городе напоминают только четыре многоэтажки, которые видны из любого места во дворе бедных, двухэтажных многоквартирников.

— А вот наш дом, с краю, 25-й, — начинает рассказывать Олег. — Построили его в 1961-м, без элементарных удобств. Колонка стояла сначала во дворе, потом ее перенесли дальше, к остановке. Всего лишь 20 лет назад ее завели в дом. На этом все коммунальные удобства закончились.

Сам дом маленький, одноподъездный. В глаза бросается новая крыша — кажется, что строители только что закончили обшивать ее. В остальном состояние дома на глаз вызывает небольшую оторопь — фасады видели краску добрый десяток лет назад, про отмостку и говорить не приходится. Рядом — деревянный сортир. Именно так, загаженный и покосившийся набок.

— Вы не представляете, какая летом здесь стоит вонь. Я окно открыть не могу из-за этого. Раньше им пользовались, но в 2012-м поставили септики — сами. Мы тут остались вообще никому не нужны, — добавляет мужчина.

Внутри дома — подъезд на четыре квартиры. Стены обшарпаны, но при входе выложена плитка. Делали всё жильцы своими руками. Трубы ласково завернуты в любую тряпку, которая только может сохранить тепло зимой. Иначе всё перемерзнет и лопнет. Горячей воды в доме нет. Люди пытаются выжить как могут — ставят электрические нагреватели. А проводка в доме на такое не рассчитана.

— Начал делать я ремонт, а пять лет назад нам сказали, что будут сносить дом. Не стал продолжать — а смысл? — вопрошает Олег.

Мужчина переехал в дом 18 лет назад. Квартира стоила тут порядка 400 тысяч, именно столько у него и было. Он постоянно боролся за улучшение жилищных условий в доме и во дворе — писал письма в администрацию мэру города Александру Моору, приемную президента. Добился ремонта крыши, спустя 8 лет бумажной волокиты. Остальное жильцы делали за свой счет.

Соседка Олега, Альбина, переехала в этот дом пару лет назад. Когда-то у нее был свой коттедж на 300 квадратов. Теперь живет в однокомнатной квартире с одним туалетом.

— Меня выселили из дома три года назад. Он был там, где сейчас строят многоэтажки. Дали всего миллион семьсот, хотя изначально и меньше предлагали, — рассказывает Альбина.

Землю, на которой потом Альбина построила дом, был куплен у соседки. Та не оформила его вовремя и не приняла наследство после смерти отца. Когда пришла новость о том, что земли в этом районе выкуплены, девушка стала ходить по различным инстанциям, заглядывала к депутатам и юристам. К сожалению, закон был не на ее стороне и пришлось соглашаться на то, что предложил застройщик.

— Всю мебель, которая у меня в доме, пришлось просто выкинуть на свалку. А сюда — покупать всё заново. А теперь и этот дом пойдет под снос, — рассказывает женщина.

Дом 27

В соседнем доме ситуация аналогичная. В подъездах — те же невеселые, полуразрушенные стены, укрытые чем попало трубы. Деревянные перила, ограждающие небольшие лесенки, кажется, шатаются от любого дуновения ветра. Проблемы такие же.

В квартире Светланы светло и уютно. На фоне что-то бурчит в телевизоре, пахнет только что приготовленным обедом. Если не присматриваться к деталям, то можно посчитать, что изнутри проблем никаких нет.

— У нас тут полезла черная плесень, если приглядеться. У меня муж из-за нее две недели лежал в больнице с пневмотораксом. Сейчас потеплеет и опять крыша начнет протекать — вон уже штукатурка отваливается, — рассказывает Светлана.

Женщина с мужем жили в бараках недалеко отсюда. «Я лесобазовская», — говорит она с улыбкой. После бараков им выдали жилье, которое не устроило пару, и они пошли по судам. В итоге они продали выданное жилье и выкупили у банка помещение в этом доме. Два с половиной года назад они отпраздновали переезд, почти сразу начали делать ремонт. Теперь хотят переехать в другое, более приемлемое для жизни место.

— У нас тут и отопления не было нормального. Были холодные батареи, выживали с помощью обогревателя, — добавляет Светлана.

Холодно и семье Елены, которая живет на первом этаже. Она продала свою квартиру в другом районе Лесобазы и купила две — эту и дочери, у которой своя семья.

— Когда внуки приезжают, я на них валенки надеваю. Холодно, батареи еле теплые. Приходится использовать обогреватели, зимой за электричество я плачу 3,5 тысячи, — добавляет Елена.

Проблема у нее в ванной, несмотря на все усилия, плесень оттуда вывести невозможно. Кран тоже не поменять, сантехники отказываются от работ.

— Хотели менять, вызвали специалиста. Он сказал: «Я в эту парашу не полезу». Потом просто сказали. Что могут перекрыть воду, а менять мы должны сами, — жалуется Елена.

Конфликт между частниками и многоквартирниками

Сейчас эта территория зависла. Многоквартирники, которые планировали сносить, и жильцы выступали за это решение, объединили с территориями индивидуальных домов и местом, где находятся гаражи. Мнения у людей, естественно, разные. Кто живет в многоэтажках практически однозначно высказались за реновацию, и понятно почему. Жители частных домов против того, чтобы у них забрали земли, где еще строились их предки.

— В администрации провели три собрания, — рассказывает Олег. — По сути, нас скомпрометировали и столкнули лбами с частным сектором. Но нельзя так делать! По закону в первую очередь должны были нас спросить. А они — вообще в шоколаде. Им могут дать участок и еще заплатить за дом по рыночной цене. А нам — только за землю и 105 тысяч за квадрат. У меня 3,5 миллиона получится, это однокомнатная квартира. Если еще добавлю, то двухкомнатную смогу взять.

— Нас специально, что ли, сталкивают лбами? — сокрушается Светлана. — Какие они цели преследуют? Вот из-за частников нас сейчас не переселят. А сейчас вокруг домов начнется стройка и нас будет топить. Нам ничего не надо, только включите в план КРТ, а с частниками разбирайтесь сами.

Видит Светлана и другую причину, почему от реновации отказались, пусть и временно.

— Зачем нас соединили? Частников тоже спросили, там старички в основном. Им кто-то сказал, что дадут им по 300 тысяч, люди испугались и проголосовали против. Но за всё равно больше — 19 на 17 голосов. Нас, в многоквартирниках, больше, наше мнение сначала должны спросить, так по закону, — говорит Светлана. — Там просто богатые. У них там лодки, бассейны в домах. То есть мы к богатым прислушиваемся, а к бедным прислушиваться не хотим. Они как нам заявили — что боятся революции со стороны богатых. А бедные тоже могут — терпят, терпят и тоже могут устроить революцию. Мы тоже можем собраться всем домом, отвезти всех. Я десять ходок на своей машинешке сделаю, привезу людей к зданию администрации, и мы будем стоять до тех пор, пока не решат наш вопрос.

Высказаться решил еще один житель этих домов, по имени Заур. Он долго и вдумчиво объяснял, почему людей надо переселить и на какие вопросы ему отвечали после принятия решения.

— Жители в подавляющем большинстве высказались за то, чтобы провести здесь КРТ. Нам на первом и втором собрании озвучивали, что решение могут принять по формуле 50% + 1 голос. У жителей частного сектора — 19 за и 17 против. На последнем собрании сказали, что поговорили с владельцами гаражей. И там же заявили, что перевес всего в два голоса у частников — это мало. Почему так получилось и почему отпала формула — я не знаю, — рассказывает Заур.

По его словам, люди в частном секторе просто боятся. Они считают, что им заплатят мало.

— Некоторые тут поругались уже. Но потом остыли, успокоились. Вроде поняли, что компенсация будет нормальная. Вроде как администрация должна выступить гарантом, чтобы не было никакого кидалова от застройщиков, — продолжает монолог мужчина.

И гаражи, по его словам, отрезать от планирования КРТ не могут. Якобы для застройки участков нужны жилые помещения, а проводить реновацию только с нежилыми не могут. Хотя на втором собрании такую возможность рассматривали.

— Мне еще дали понять, что гаражи не главный камень преткновения. Мы между собой договориться не можем. Мы сейчас общаемся между собой, частники с жителями квартир. Может, перевес будет больше. Но не администрация, а мы сейчас общаемся и объясняем людям, что провести реновацию нужно. А могли бы они выдергивать каждого и объяснять, они же за счет инвесторов собираются строить, — добавляет Заур.

Что говорили о КРТ на Лесобазе в городской администрации?

После встречи в официальной группе департамента объясняли, почему было принято такое решение. Подчеркивалось, что встречи вообще не предусмотрены механизмом КРТ, но власти хотели услышать голос людей, проживающих на Лесобазе.

— Для администрации города очень важно было услышать голоса всех причастных к этой территории: жителей, пользователей — собственников земельных участков, объектов недвижимости. Еще на первой встрече мы говорили, что большинство, выраженное за или против, поможет нам принять решение о КРТ. Сам институт комплексного развития территорий направлен на строительство новых благоустроенных пространств. Почему оно называется комплексным? Потому что, помимо жилой застройки, обязательно устраиваются современные зеленые зоны, элементы улично-дорожной сети, объекты социальной инфраструктуры, — приводили слова главы департамента земельных отношений Дмитрия Иванова после встречи.

Объясняли там же и почему нельзя разделить территорию таким образом, чтобы снести многоквартирные дома, а остальные части не трогать. По словам главы департамента, градостроительные задачи города не решаются в полной мере.

— Если в дальнейшем наниматели и собственники помещений многоквартирников, ИЖС, бизнеса, гаражей поменяют свою точку зрения, мы готовы ее услышать. Мы остаемся открыты к диалогу. Если мы увидим интерес большинства представителей этой территории к ее развитию, возможным будет новое рассмотрение данного проекта КРТ с учетом мнений всех проголосовавших, — рассказал чиновник.

Высказывался на тему КРТ и глава города Руслан Кухарук.

— Мы несколько встреч подобного рода провели с теми собственниками жилья и земельных участков, которые попадали под потенциальную территорию реновации. Хочу сказать, что не везде мы стали двигаться в том же направлении, которое изначально рассматривалось. Если там собрание не принимает [проект КРТ], то этот объект просто не будет воплощен. Мы распространили этот механизм эмпирическим путем, в том числе в отношении частных застроек. Мы не желаем вступать в конфликт с жителями нашего города. Это принципиальная позиция, которую город будет транслировать на всех площадках. Когда консенсус будет достигнут, тогда и будут приниматься решения, — объяснил Руслан Кухарук во время своего выступления на Градостроительном форуме.