«Мы что, собаки бесправные, получается?» Тюменские власти хотят снести дома на Лесобазе — почему люди против

Тюменские власти объявили о том, что в 2023 году под реновацию попадут больше 170 гектаров земли. Часть из них уже начали выставлять на публичные слушания, некоторые уже даже расторговали. Но не во всех районах люди согласны на расселение. Например, на Лесобазе тюменцы требуют оставить им земли и гаражи и не трогать их район.

Мы съездили и поговорили с теми, кто может в один момент потерять всё — или обрести что-то новое.

За небольшим заборчиком на улице Сахалинской нас встречает немолодая суетливая женщина. Специально к нашему приезду она убрала собаку, которая может покусать неожиданных гостей. Но другие охранники в виде двух милых кошек на месте — они лениво ходят по снегу под уже теплым мартовским солнцем.

По центру — большая бетонная коробка. Через пару лет здесь вырос бы большой и красивый дом — мечта хозяйки участка Светланы. Стройкой занимается ее младший сын, который сейчас служит в Президентском полку. А пока здесь — бездушные и пустые блоки.

Но гордость Светланы дальше, за домом. Там она сделала себе сад, за которым ухаживает больше десятка лет. Зимой, конечно, это просто деревья, устеленные белым покрывалом. Но хозяйка с воодушевлением рассказывает о том, как прекрасно здесь в теплое время года, а особенно весной.

— Когда мы приехали, здесь, конечно, не было никакого сада. Только район затопленный, и всё. Сами нанимали машины, сами отсыпали участок. Разровняли. Ну а потом уже надо было высаживать, саженцы покупали, — рассказывает Светлана.

Она знает свой участок до мелочей. Каждое дерево, каждый кустик — какой плодоносит, какой в этом году отдохнет.

— Всё высаживала, всё только своими силами. Ухаживаю с любовью. У меня на картошку места не хватает, а на такую красоту всегда что-то найду. Я на пенсии, мне яблоки, груши — большое подспорье. Потому что все излишки я продаю — но не на рынке, а есть свои покупатели, которые меня знают и ездят ко мне не один год, — добавляет Светлана.

После небольшой экскурсии по извилистым тропинкам в снегу Светлана зовет нас в птичник.

— Это им еще полтора месяца до убоя, они только подрастают. Пумпусики, пумпусики мои. Они облезлые, видите. Причина простая — вес набирается быстрее, чем вырастают перья. Их забивают в полтора месяца, скоро уже. Мои вырастают до 3 килограммов 400 граммов, — рассказывает Светлана.

Семья Светланы приехала в Тюмень в лихие 90-е из Казахстана. Там мама ее мужа по распределению работала преподавателем, да и сами они там обзавелись двухкомнатной квартирой.

— Политические проблемы там начались, стало напряжно. Первые три месяца пожили в Тюмени, по общагам помотались, а потом купили участок. Детям дали высшее образование. Они теперь к чему-то стремятся. А мы — построить свой дом, чтобы он был с садом. Если сейчас всё снесут — это будет ощущение, что у тебя ребенка забрали. Сад я с кустика растила, и вот так раз, и забрать у меня его... Ну как так? Я сильно против — мы здесь и кормимся, и к пенсии добавка идет, — эмоционально высказывается женщина.

В другом месте, уже на Элеваторной, что буквально в сотнях метрах от дома Светланы, всё иначе. Большой и высокий коричневый забор, а за ним — три поколения жителей. Наталья, ее мама и дети с мужем.

Многое здесь появилось благодаря отцу Натальи. Участки соединены, семья успела его выкупить у своих соседей. От старых домов, куда заезжали еще в 50-е годы, ничего не осталось. Многое горело, даже приходилось вызывать священника.

— Мы с мужем здесь живем с 1983 года, а он и вовсе с 1953-го, — рассказывает мама Натальи Татьяна Петровна. — У него здесь жили родители. Старого дома не сохранилось, сгорел он. Мы с мужем познакомились, когда картошку садили, — а в итоге урожая нет. Потом стали жить вместе, мне 30, ему 35. Чем он только не занимался!

Отстроено тут было всё. Новые дома, баня, и даже целый ангар, который достался предпринимателю в 90-е. Там он торговал и чинил холодильники, стиральные машины. Там же после увольнения с завода работала мама Натальи — уже как предприниматель. Она принимала запчасти, которые фурами возили из Екатеринбурга.

Газ, электричество, водопровод — всё проводили сами, за свой счет. Скидывались с соседями, чтобы завести в дом элементарные удобства. На участке — почти сорок лет только своими руками.

В 90-е купили рядом участок у соседей. Отдали за него 6 миллионов — по тем временам солидные деньги.

— У меня был первый год предпринимательства. У меня тогда еще мама была жива — я говорю, что куплю участок. Она мне говорит: «Купи себе шубу, зачем тебе земля, у тебя шубы никогда не было!» Я в ответ: «Это все-таки земля, на фиг шуба», — улыбаясь, рассказывает Татьяна Петровна.

И просто на новом участке сажали картошку. Время шло. Разрастался сад, на большой территории строили беседки, пельменницу, ставили баню. В конце концов решили построить дом — для Натальи и ее мужа.

— В 2012 году мы начали стройку. Встретили три новых года, прожили два лета. Зимой копили, летом — строили. И вот наконец у нас свой уютный дом, — говорит Наталья.

В 2023 году если постановление о реновации примут, то два дома, ангар, баня, деревья и искусственный пруд уйдут в прошлое.

— Всё сами насадили — ивы, кедры, можжевельники, елки, клены, дубы. Всё здесь сделано. Как всё бросить и уехать отсюда? Мы сделали так, что и дочь здесь, и мне хорошо. А где еще? За городом? Я в поликлинику хожу. Внуки в школу ходят, в художественную ездят. Да и здесь, на участке, — захотел, в беседке посидел, захотел — в огороде поковырялся. А как всё это перевести? Я не представляю даже, — говорит Татьяна Петровна.

Попадает под реновацию и целый гаражный кооператив на Лесобазе. Неподалеку уже строятся большие дома, поэтому звук забивки свай тут уже привычное дело. При въезде посетителей встречает шлагбаум с номером телефона. За ним — разномастные гаражи. Среди обычных железных есть много больших и капитальных строений.

— Я в 2015 году сам его построил, — рассказывает один из членов кооператива Петр. — Потом оформил, землю под ним — тоже. В прошлом году последний раз обращался в администрацию, мне все бумаги сделали без проблем. А сейчас так. Узнали всё из интернета, ни уведомлений, ничего. На собрания никакие не звали. Мы что, собаки бесправные, получается?

В гараже у Петра просторно. Одно место занимает машина, которую он ремонтирует своими руками, — с 92-го года работал на АВТОВАЗе. Сам гараж не шаблонный и не тот, к которому мы привыкли. Всё аккуратно стоит на своих местах, мелкие детали сложены по коробкам.

— Я строил всё для себя. У нас в семье три машины. У меня тут лодка, мотор, колеса — меня выгоняют, и куда это всё отнесу? — задается вопросом Петр.

На улице между гаражами довольно чисто, снег выпал всего пару часов назад. У некоторых даже железных гаражей видно, что к ним приходят, — у дверей всё аккуратно почищено. Ими пользуются местные, кто давно живет на Лесобазе и получил не только квартиры, но и гаражи рядом еще в советское время. Михаил — именно из такой категории.

— Я на пенсии, мне уже не поставить и не построить все эти полочки, смотровую яму. Гараж я строил сам, вместо железного. Мне тут как надо — я свою «жужу» (автомобиль марки ВАЗ. — Прим. ред.) подкрашу, подремонтирую, на СТО дорого нынче. У меня тут запасные части на нее хранятся. Снесут — а куда мне их потом девать? — говорит Михаил.

Становится темно. Включаются яркие фонари. У гаражей начинает кипеть небольшая жизнь — мимо проезжают автомобили.

— Я единственный из собственников гаражей, кто попал на собрание в администрации, — говорит председатель кооператива Александр. — Там мне дали какой-то расплывчатый ответ. По сути, нас сталкивают лбами — тех, кто хочет переехать из своих бараков и получить квартиру, с жителями частных домов и владельцами гаражей.

Петр, Александр и еще несколько человек после того, как узнали про реновацию, стали обзванивать собственников гаражей. За 3 дня они собрали 228 подписей против сноса их строений. Всего в кооперативе чуть больше 270 капитальных строений.

— Люди днем и ночью ехали, чтобы поставить подпись. У нас только двое сомневающихся, думают, сколько им дают денег. А кто им много даст? — утверждает Александр.

На собрании, которое провела городская администрация с жителями Лесобазы, было достаточно сторонников реновации. В основном это люди, которые живут в многоэтажных домах. Но мы нашли и тех, кто живет в частном секторе и тоже не возражает, чтобы в этом месте снесли дома.

За высоким забором не видно почти ничего. Только маленькая щель, в которой можно рассмотреть обитый сайдингом одноэтажный дом. Из-под забора, заливаясь во всю пасть, выглядывает небольшой пес. Хозяева, впрочем, среагировав то ли на собаку, то ли увидев незнакомцев, тоже выходят. И на первый же вопрос начинают эмоционально отвечать.

— Почему я за реновацию? — и тут хозяйка дома Светлана буквально взрывается. — Никаких условий нет! Тротуары есть? Дороги есть? Весна придет, и всё затопит. Мы и пройти не можем. Ни аптеки, ни магазина. Вы хотите, чтобы мы прозябали здесь?

В это время, перебивая супругу, хочет высказаться и хозяин дома.

— Весна придет, и всё тут затопит на фиг. У нас тут как — то топит, то вода перемерзает, то электричество или газ отключат. Да и есть такое, кто дома держит только для птицы да для курей — а сами живут в другом месте, — говорит Евгений.

Их семья переехала тоже с Лесобазы. Решили выбрать дом, чтобы остаться в этом районе. Одноэтажку построили всего 12 лет назад, дом опрятный и весело сверкает в лучах солнца. Участок не затоплен, и вода к дому даже не подбирается.

— Ну вот пугают, что дают по 300 тысяч за сотку, — снова берет слово Светлана. — Ну как так? Четыре года назад на Лесобазе тоже дома сносили, уже 750 тысяч давали. Там люди и дом новый построили, и квартиру купили.

— Вон на Мельникайте уже сносят дома многоэтажные. Надо же городу расти! У каждого свое мнение, вот половина не согласна — но за остальных не надо говорить, — добавляет Евгений.

— Мы еще тут можем прожить несколько лет. Дом-то у нас не старый, и газ, и вода есть. Раз люди соглашаются, у людей мнение спрашивают, — заканчивает диалог Светлана.

Будет ли здесь реновация? Администрация города анонсировала принятие решения 27 марта.

Под реновацию попадает дом тюменской «купчихи» Марины Сафиной. Ее историю мы рассказывали отдельно — на этой земле выросло четыре поколения ее семьи.

Одна из самых громких историй в прошлом году по теме реновации — это снос частного сектора в старой Зареке. Тогда губернатор области Александр Моор подписал распоряжение о сносе больше трех сотен домов. Жители стали отстаивать свои земли — ходили на митинги, писали письма и записывали ролики президенту страны. В итоге реновацию отменили — губернатор сказал, что «бюджет напряженный» и от планов пока отказались.

Еще одна реновация — на Московском тракте. Мы съездили туда и поговорили с людьми. Читайте наш репортаж.