«Кто ничего не делает, тот не обжигается»: интервью с ожоговым хирургом — через его отделение проходит по 1000 тюменцев в год

Вы когда-нибудь слышали о таком враче как комбустиолог? Если нет, то вы никогда не сталкивались с ожогами. Именно от их последствий спасают эти доктора. Более привычное название этой специальности — ожоговый хирург. Этим врачам приходится справляться с травмами, нанесенными самой опасной природной стихией — огнем.

Мы решили узнать о них побольше и пообщались с заведующим ожоговым отделением ОКБ № 1. Александр Поляков занимается комбустиологией больше 20 лет. В год через его отделение проходит около тысячи человек. Как чаще всего люди получают ожоги? Что такое ожоговая болезнь? Зачем считают процент поражения от всего тела? Реально ли выжить при почти стопроцентом ожоге? Почему до сих пор нельзя заменить сгоревшую кожу искусственной? Читайте ответы на эти и многие другие вопросы в нашем интервью.

— Александр Петрович, почему вы связали свою жизнь с такой специальностью?

— Случайно, так сложилась моя судьба. Изначально я был хирургом, как и все комбустиологи. Когда студенты-медики учатся, они не думают, что будут работать в ожоговом центре. Все же мечтают о большой хирургии (смеется). Но дорожки кем-то сверху выстраиваются. Освоив это дело, мне оно нравится. Я и мои коллеги чувствуем свою миссию. В среднем в год через наше отделение проходит 800–1000 человек. Но в два ковидных года госпитализаций с тяжелыми ожогами было поменьше — порядка 500 человек в год. Потому что активность людей была снижена. А это фактор, провоцирующий ожог. Кто ничего не делает, тот не ошибается и не обжигается.

— Какие самые частые причины получения ожога?

— В первую очередь, это ожоги кипятком. Это, как правило, происходит во время приема пищи: чаем, кофе, супом, бульоном и так далее. Тарелки и кружки опрокидываются со стола и падают на человека. Наиболее часто это случается с детьми, особенно до трех лет. В этом возрасте они гиперактивны, любознательны, а координация развита недостаточно. Конечно, это происходит по недосмотру родителей. Они отвечают за безопасность детей и должны понимать опасность горячих предметов и держать их подольше. Но винить мам и пап сильно не хочется. Они ведь не хотят, чтобы это произошло. Тем не менее 35% наших пациентов — это дети.

— А у взрослых людей?

У взрослых тоже часто встречаются кипяточные ожоги. Но чаще они получают травму от пламени. Это пожары, взрывы бытового газа, а также растопка печей и мангалов. Их пытаются разжечь бензином или дизельным топливом. Охотники, рыбаки и обычные туристы бывает попадают к нам с ожогами от костра. Редко, но бывают и самосожжения. Мужчины в любом возрасте страдают от ожогов в два раза чаще. Наверное, это опять же связано с более активным образом жизни и большим любопытством.

— Есть пациенты, которые попадали к вам несколько раз?

— Да, такое случается. На моей памяти несколько человек бывали и по три раза. Это случайные ожоги из-за невнимательности. Но бывают и пациенты с эпилепсией, которые обжигаются во время приступа. Человек неожиданно упал, а рядом была плита, печь или кружка с горячей жидкостью.

— А как насчет тех, кто работает с огнем? Например, пожарные или артисты фаер-шоу.

— Единичные случаи. Эти люди аккуратнее обращаются с огнем, потому что относятся к нему бдительно. Они соблюдают технику безопасности. Большинство ожогов все же бытовые. Как ни предупреждай, это все равно будет случаться.

— Какие ожоги считаются наиболее тяжелыми?

— Это как раз ожоги пламенем. Они, как правило, наиболее тяжелые, глубокие и обширные по площади. Протекают тяжелее, выше риск развития ожоговой болезни.

— А что такое ожоговая болезнь?

— Это когда в ответ на повреждение кожного покрова определенной площади и глубины развивается болезнь всего организма. Страдают все органы и основные системы организма. Это мощная интоксикация: идет отравление продуктами распада.

— При каких условиях развивается ожоговая болезнь?

— Когда площадь глубокого ожога составляет 5% от тела ребенка или 10% от тела взрослого. Если площадь ожога меньшая, то организм сам справляется. Общее состояние не страдает.

— А что такое площадь ожога тела? Как ее считают и зачем?

— Это один из главных критериев оценки тяжести состояния пациента. Расчеты очень простые! Общая поверхность тела берется за 100%, а одна ладонь считается как 1%. Есть и другие методы. Например, правило девятки. Если поражена рука, то это 9% от всего тела, нога — 18%, передняя поверхность туловища — еще 18%, спина — еще 18%, голова — 9%, шея и промежность — оставшийся 1%. Бывают и ожоги дыхательных путей. Это происходит при ожогах пламенем, пожарах. Люди дышат очень горячим воздухом, продуктами горения, сажей.

— С какой наибольшей площадью ожога у вас был пациент?

— Самый тяжелый излеченный пациент был с ожогом площадью 92%. Из них 86% были ожоги 3Б и 4 степени. Это было 10 лет назад. Пациент — мужчина 25 лет. Он лечился у нас восемь месяцев. Его выздоровление — это результат работы огромного коллектива, его личных усилий и поддержки родственников. После того, как он от нас выписался, он полностью социализировался: женился, построил дом, воспитывает пятерых детей, работает, обеспечивает семью.

— А какие ожоги считаются глубокими?

— Ожоги делятся на поверхностные (1, 2 и 3А степени) и глубокие (3Б и 4 степени). При последних кожа прогорает полностью, вплоть до костей. Начиная со второй степени ожога, в коже начинаются необратимые изменения, некроз тканей. Дальше — вопрос глубины поражения. В легком варианте надулся пузырек, лопнул, отслоился. Но это верхний слой кожи — эпидермис. Через неделю он может смениться и снова полноценно выполнять свою защитную функцию. Все, что глубже, уже само зажить не сможет. Только пересадка, замещение утраченной кожи.

— А как проходит пересадка кожи? Откуда берут новую кожу?

— Основной метод оперативного лечения глубоких ожогов — дерматомная пластика. Специальным аппаратом со здорового участка кожи берется тоненький срез, толщиной 0,3–0,4 миллиметра. Им перекрывают пораженный участок. Альтернативы собственной коже не существует. Для пересадки берется своя кожа с тех мест, где она не поражена. К сожалению, и на месте, где брали лоскут и где им перекрывали, остаются рубцы. Это неизбежно. Бесследно заживает только первая и вторая степень ожога.

— Это же относительно старый способ лечения. А есть что-то современнее?

— Волшебства не существует. Вряд ли когда-то придумают мазь, которой можно помазать ожог, и он пройдет. Я уже говорил, что это процесс омертвения кожи. Не существует способов оживить неживое. А чужая кожа просто не приживается. Некоторые думают, что ее можно взять у родственников по аналогии с трансплантацией органов, но нет. Она может прижиться лишь на какое-то время. Рано или поздно организм ее отторгнет, как все чужое. Так же, как и искусственную кожу, о которой почему-то любят писать журналисты. Это лишь временное раневое покрытие.

— А как же эстетическая сторона вопроса?

— Люди перенесли тяжелейшую травму и остались живы. Они счастливы, что смогли поправиться. Чаще они не теряют оптимизм. К тому же, благодаря индивидуальному подходу к каждому пациенту, выбору оптимального метода кожной пластики, применению современных раневых покрытий, проведению ранней реабилитации, мы можем добиваться лучших результатов, чем когда-либо.

— Как проходит лечение в вашем отделении?

— Оно комплексное. Все начинается с момента травмы. Важно оказать правильную первую помощь и как можно быстрее доставить человека в ожоговое отделение. Даже при очень тяжелых ожогах первое время пациенты находятся в сознании, могут даже своими ногами прийти в больницу. Но через несколько часов человек неизбежно начинает слабеть. Это развитие ожоговой болезни и шока. Это очень опасное состояние.

— Какие ошибки люди допускают при оказании первой помощи?

— Типичная ошибка — это начинать применять недозволенные средства. Людям кажется, что рану чем-то же надо помазать! Например, зубной пастой, жиром, маслом, кремом. Лучше рану не трогать, тем более, если вы едете к врачу. То, что действительно стоит сделать, это охладить обожженную поверхность. Это можно сделать под прохладной проточной водой. Но нельзя это делать больше 15 минут. Учитывайте еще и то, что это актуально только для ожогов небольшой площади — меньше 10% от тела. То есть меньше одной руки. Большие площади охлаждать нельзя. Переохлаждение усугубит ожоговую болезнь. Поэтому вне зависимости от того, что произошло, сразу звоните в скорую. Не трогайте пострадавшего, чтобы еще больше не травмировать. Постарайтесь его успокоить до приезда врачей, дайте обезболивающее или теплый напиток.

— Как долго длится лечение от глубоких ожогов?

— Это сильно зависит от их площади и глубины, а также от возраста и состояния здоровья пациента. Большинству требуется минимум три недели, чтобы организм отторг сгоревший участок кожи. Все это время мы делаем перевязки, поддерживаем стерильность раны. И только когда пораженная кожа отторгается, мы можем начинать восстанавливать кожный покров с помощью пластики. Все проходит поэтапно.

— Комбустиологам помогают врачи других специальностей?

— Конечно. А нахождение ожогового отделения в многопрофильной клинике — это отдельный большой плюс. У нас больше возможности диагностики и привлечения специалистов разных профилей: психиатров, неврологов, кардиологов, эндокринологов, токсикологов, пульмонологов и так далее. Большое спасибо стоит сказать и Центру медицины катастроф. Они экстренно доставляют к нам пациентов со всех уголков области. Время играет большую роль.

— А какая летальность в отделении? От чего она наступает?

— В нашем отделении и, соответственно, во всей Тюменской области летальность в два раза ниже, чем в среднем по России. Она находится на уровне 3%. Конечно, на риск летального исхода влияет площадь и глубина ожогов. Но большое значение имеет исходное состояние здоровья пациента. От шока, вызванного ожоговой болезнью, могут обостриться уже имеющиеся заболевания. Это большая нагрузка на сердце, почки, печень, головной мозг — они могут не справиться. Поэтому некоторые пациенты излечиваются с ожогами 90% и более, а другие — не справляются и с 5–10%.

— Что самое тяжелое в вашей работе?

— Мы очень радуемся, когда выписываются пациенты. Нередко излеченные люди рыдают от счастья. Это невероятное чувство — его не описать. Но врачам также очень больно, когда пациенты погибают. Бывают люди, которым мы уже ничем не можем помочь, как бы ни хотелось. Это тяжело. К этому нельзя привыкнуть. Но мы продолжаем бороться ради тех, кого можем спасти.

Врачи — интересные люди. Предлагаем вам вспомнить наши лучшие интервью с докторами. С бариатрическим хирургом мы говорили о проблеме тотального ожирения. О том, как помогают в Тюмени людям с экстремально большим весом, — в интервью с Алексеем Дмитриевым. А другой пластический хирург рассказал нам, на что готовы пойти тюменки ради красоты и стройности. Алексей Нуриев поделился с нами и историями, как ему приходилось исправлять ошибки за другими врачами.

А еще мы общались с врачом скорой помощи Лилией Тимербаевой. Она рассказала о буйных пациентах, страшных ДТП и бессонных ночах. Читайте и интервью с доктором Рут Осорио — она приезжала в Тюмень на учебу из Колумбии. Пообщались о российской медицине и разнице менталитетов у россиян и латиноамериканцев.