Не задохнуться. В тюменском моногоспитале за две недели умерли 156 человек — пациенты говорят о перебоях с кислородом

В июле в моногоспитале ОКБ № 1 — самом большом в Тюмени — случились перебои при подаче кислорода, об этом говорят медработники и пациенты. Затем телеграм-канал «Умоора» сообщил страшное: за сутки скончались 47 человек. Департамент здравоохранения и оперштаб это опровергают. По официальным данным, в период с 19 июля по 1 августа в моногоспитале умерли 156 человек. Максимальное число погибших в сутки за этот период составило 16 пациентов.

О том, что перебои с подачей кислорода в ковидном госпитале всё же были, говорят сразу несколько источников и лежащих в тот момент в учреждении пациентов. Что именно могло произойти — пока непонятно. Редакция 72.RU в течение недели общалась со специалистами, пациентами, ритуальщиками, обслуживающим персоналом по работе с аппаратами ИВЛ и кислородным оборудованием, изучала госзакупки и то, что происходит с умершим после смерти в моногоспитале.

Ниже — подробный разбор, могла ли в отделении случиться авария и массовая гибель людей. Как устроена система подачи кислорода, покажет ли вскрытие точную причину смерти пациента. И что от нас навсегда может быть скрыто.

Отделение № 12

— Просто отключился кислород, и всё, — вспоминает пациент отделения № 12. — Это было утром, примерно часов от 8 до 9 — в этот промежуток времени. Часа на два. Скорее всего, это был конец месяца (имеется в виду июль). Там идет смешение кислорода и жидкостей (речь про раствор, который используют для увлажнения. — Прим. ред.). В чистом виде кислород очень сухой, поэтому его смешивают с определенной жидкостью, и она бурлит. И она просто перестала бурлить, перестал поступать кислород.

В тот момент в отделении находилось около 60 человек — все в сознании, части из них газ поступал через кислородные маски.

— Всем, кто попросил кислород ввиду психологической нагрузки или еще чего, им просто выдали легкопереносимые аппаратики. Они тихонечко лежали, дышали с этими аппаратиками. Часа через два кислород был восстановлен. В отделении я был на кислородной маске, но спокойно эти два часа перетерпел. Он включился — и я начал дышать.

Мужчина уверен: в отделении кислород — не жизненная необходимость. А как же реанимация?

— Смысл предупреждать об отключении кислорода? Девчонки заняты своими делами, они ставят уколы. Врачи ходят, контролируют состояние больных. Санитарочки ходят — разбирают то, что случилось. Ходить за кислородом у них ни психологически, ни физически не было возможности, — говорит пациент. — Нагружены на 150 процентов. Во-первых, отключился кислород — им надо было обеспечить тех, кто нуждался в нем. Всё было оперативненько. Ни криков, ни воплей, ни соплей.

Другие тюменцы, которые лежали в областной клинической больнице № 1, и их родные тоже говорят о периодических проблемах с кислородом. С их слов, смесь не поступала в течение нескольких дней июля по несколько часов. Вот что рассказывают люди.

— Мама лежала в ОКБ № 1 три недели. Она сообщала, что 31-го числа были перебои с кислородом. Она умерла 2 августа, — говорит дочь пациентки.

— Сама лежала в больнице неделю — по 29 июля. Были перебои с кислородом: во втором отделении примерно с 26-го по 28-е число отключалось на несколько часов, потом восстанавливали подачу кислорода. Часа по 3–4 отсутствовало, отключали в разное время: то с утра до обеда, то, наоборот, после обеда и до вечера. Не объясняли почему, говорили, что кислорода просто нет. Там вообще особо никто не разговаривает с пациентами. Персонал бегает по отделению без остановки, — рассказывает пациентка.

— Бабушка лежала в 15-м отделении, последний раз я связывалась 30-го числа, она говорила по слогам — жаловалась, что плохо дышать было. Какая-то авария была в больнице, не работал аппарат с кислородом. О перебоях мне сказали и тогда, когда я передачку отдавала. Бабушка скончалась, — говорит внучка тюменки.

— Маме было 67 лет, она умерла 27 июля. За месяц до этого она поставила прививку — ее обязали к вакцинации на работе. Вопрос стоял остро — вплоть до увольнения, несмотря на ее бронхиальную астму. Она работала учителем в тюменской школе. Через две недели ей стало плохо. Температура то поднималась, то опускалась. Когда ей уже стало очень плохо — это было 21 июля, вызвали скорую. Врачи приехали и забрали ее в ОКБ № 1 на Котовского. Маму госпитализировали уже в тяжелом состоянии и положили в 9-ю реанимацию. Там она лежала и дышала через ИВЛ. Врачи не говорили нам, как именно ее лечили. Сообщали: состояние всё так же тяжелое, но не ухудшалось. Мы, ее дети и другие родственники, с мамой никак не поддерживали связь, поскольку она была под маской и в тяжелом состоянии, — вспоминает сын умершей. — Также мы узнали через знакомых, что, возможно, был сбой оборудования и кислорода хватило не всем пациентам. Об этом нам стало известно через приятельницу, которая общается с одним из работников ОКБ № 2: у них были проблемы с подачей кислорода. Нас предупредили, что такое же может быть и в ОКБ № 1. Так ли это — нам неизвестно. Мама умерла 27 июля, но в какое время — нам неизвестно. Моей родной сестре позвонили в 9 утра и сказали, что она задохнулась. Как фамилия врача или медика, сообщившего о смерти мамы, неизвестно. Они вообще не представлялись и ничего не говорили.

— В морг в Патрушево ее отвезли 27 июля. Тело мамы отдали 30 июля. В Патрушево нам дали справку, где было указано, что мама умерла от коронавируса, сердечной недостаточности, и что-то там было еще. У морга мы узнали, что 27 июля только с Котовского к ним привезли 20 трупов.

На руках у нас только свидетельство о смерти мамы. Спустя 30 дней, возможно, нам дадут историю болезни и, может быть, раскроют подробности, как именно и почему не стало нашей мамы. Я обратился в УМВД и Генпрокуратуру, чтобы они провели проверку, были ли проблемы или перебои с подачей кислорода в больнице, почему и как умерла мама и почему всё скрывается от родственников пациентов. Кроме этого, я ищу родственников умерших, которые попали в такую же беду, как и мы, — продолжает тюменец.

Несколько человек написали в редакцию, что их родные скончались в период с 25 по 31 июля, некоторым из них прогнозировали скорую выписку. Были и сообщения от благодарных пациентов — тех, кто лежал в ОКБ № 1, не нуждался в кислороде и с отрицательным тестом покинул учреждение.

Департамент здравоохранения не подтверждает проблемы с кислородом

Информацию о 47 летальных случаях в департаменте здравоохранения не подтверждают. Как и данные о том, что с кислородом могли быть какие-то проблемы.

— Данная информация не соответствует действительности. Работа по обеспечению кислородом моноинфекционных госпиталей в регионе ведется в постоянном режиме. В моноинфекционном госпитале, действующем на базе ОКБ № 1, создан стабильный запас и ресурс, позволяющий обеспечивать бесперебойную подачу кислорода пациентам, — ответили на официальный запрос редакции в департаменте здравоохранения Тюменской области.

Ниже — таблица с официальными данными о количестве умерших за две недели в моногоспиталях Тюмени. Самое большое число за указанный период — 184 смерти — зафиксировано в моногоспитале на Котовского. Здесь же расположено самое большое количество реанимационных коек — 98. Второй по их количеству — госпиталь на базе инфекционной больницы. Здесь 60 коек и 19 смертей за указанный период.

Проблемы с наличием газа либо кислородными установками отрицает и руководитель моногоспиталя в ОКБ № 1 Алексей Барадулин.

— Я не могу сказать, что в июле у нас были перебои. Это может быть трактовано, что было снижение скорости потока (имеется в виду, что пациенты могли воспринять снижение кислорода как его отсутствие. — Прим. ред.). Но при перезаправке [кислородных емкостей] могут быть скачки давления. Нам несколько раз в день по заявке доставляется кислород. Приезжает цистерна, и идет заправка. Расход контролируется, у меня ведется мониторинг. Ежедневно инженер службы отправляет отчет — сколько за сутки израсходовано кислорода. Расходование зависит от числа пациентов, которые на кислороде, а также от того, какие методы искусственной вентиляции используются в больнице. Расход таков, что установленные цистерны обеспечивают запас порядка на полтора суток.

Как устроена система подачи кислорода

В моногоспитале ОКБ № 1 — два корпуса и четыре реанимационных отделения.

— Разводки есть как в самих палатах, так и в реанимациях. Кроме того, у нас есть кислородные концентраторы, — говорит Алексей Барадулин. — У нас система замкнутая. Не может быть такого, что в какую-то реанимацию газ идет, а в другую не идет.

На территории ОКБ установлены емкости, в которых с завода доставляется жидкий кислород. С помощью специального устройства — газификатора — жидкая часть превращается в газ. Дальше по магистралям и трубам идет кислородная разводка по корпусам. Кислородные разводки есть как в обычных палатах, так и в реанимациях.

— Кроме того, у нас есть кислородные концентраторы. Это специальное мобильное устройство, которое способно выдавать газовую смесь с большим содержанием кислорода. А по магистрали выдается кислород чистый. Но он в чистом виде не используется, идет в смеси. Потому что, когда кислород в чистом виде попадает на слизистую, это приводит к тому, что она сохнет. Чтобы этого избежать, газ подается через специальные устройства, так называемые увлажнители. Подходит трубка, туда с помощью специального коннектора подключается увлажнитель. И есть редуктор, который регулирует скорость потока. Кислород, проходя через жидкую часть, дальше идет через трубку — это могут быть носовые канюли, это может быть маска, — объясняет Барадулин.

Он добавляет: в больнице есть запас кислорода не только в этой системе, но и в баллонах — мобильных и стационарных. Мобильные баллоны используются в том случае, например, когда нужна транспортировка пациента. А еще если произойдет сбой в подаче магистрального кислорода.

Вся реанимационная служба госпиталя рассчитана на 98 человек. Количество коек в реанимационных отделениях разнится: 20, 22. В шестом реанимационном отделении моногоспиталя на два десятка пациентов — пять баллонов с кислородом.

— Три в работе и два на складе лежат. Один баллон рассчитан на один аппарат. Надо понимать, что мы можем эту систему закольцевать в рамках одного отделения. И, допустим, даже когда нет давления, ну, допустим, мы хотим использовать один компрессор — мы можем одним компрессором воздух подавать на всё отделение, — уверяет Владимир Шаповалов, руководитель шестого реанимационного отделения, анестезиолог-реаниматолог.

Как пациенты получают кислород?

Самые распространенные способы подачи кислорода пациенту — механическая и неинвазивная вентиляция легких. В первом случае человека подключают к аппарату ИВЛ, в дыхательные пути вводят интубационную трубку. Также используется компрессор, с помощью которого в легкие поступает воздух с повышенным содержанием кислорода или другие медицинские газы.

Другой компонент аппарата ИВЛ — увлажнитель, он нагревает воздух из ИВЛ до температуры тела и увлажняет его.

Неинвазивную вентиляцию легких прописывают пациентам с более легким течением заболевания. В этом случае используют разные виды масок, которые надеваются на лицо.

— Масочка — это просто мне в нос дует кислород. Могу быть с ней, могу быть без нее. Приходит доктор и говорит: «У вас хорошая сатурация, попробуйте минут 10–15 не дышать кислородом». Ты откладываешь маску, потом снова берешь, — объясняет один из пациентов моногоспиталя.

Где моногоспиталь закупает кислород?

ОКБ № 1 получает кислород от омского Автогенного завода. Его отгружают по контракту, заключенному еще в середине января. Завод должен поставить 710 тонн кислорода. По данным сайта госзакупок, последние отгрузки товара прошли 3 августа. Согласно опубликованным данным о накладных, в этот день на Котовского, 55 поставили 48 тонн кислорода. До этого в моногоспитале приняли поставку 30 июля — 35 тонн кислорода, 26 июля — 24 тонны, 23 июля — 25,5 тонны, еще раньше — 21 июля — приняли 24 тонны кислорода, а 19 июля — 48 тонн. Согласно условиям контракта, кислород поставляют в моногоспиталь в течение двух часов с момента подачи заявки. Согласно опубликованным товарным накладным, они составляются за несколько дней до отгрузки товара. Например, кислород, который разгрузили на Котовского 3 августа, прибыл в больницу по документам, оформленным в период с 30 июля по 2 августа.

В июне ОКБ № 1 заключила контракт на поставку еще 600 тонн кислорода со сроком исполнения до конца января 2022 года. Поставщик — всё тот же омский Автогенный завод. Пока данных об отгрузке кислорода по этому контракту на сайте госзакупок нет.

Мы поговорили с представителем омского Автогенного завода в Тюмени Денисом Гребневым. Вот что он говорит:

— Мы поставляем кислород всегда в срок. Нам поступает заявка, и мы в установленные сроки привозим кислород. Какие-то больницы закупают газообразный кислород, какие-то — жидкий, как ОКБ № 1. Например, мы утром принимаем заявку и до вечера привозим, в основном это происходит в течение двух часов после заявки. Доставка занимает немного времени — машины выезжают со склада на улице Республики. Разгрузка, к примеру восьми тонн жидкого кислорода, занимает час.

В зависимости от потребностей больницы в сутки моногоспиталь потребляет порядка 8–10 тонн кислорода.

На днях в Сети появилось информационное письмо директора департамента инвестиционной политики и государственной поддержки предпринимательства Тюменской области Антона Машукова к предприятиям города с просьбой ограничить использование технического кислорода. Тюменцы сразу предположили, что это может быть связано с перебоями в больницах.

— Вопрос о фактическом или ожидаемом ограничении предприятий в потреблении кислорода в Тюменской области не стоит. В июле 2021 года департаментом инвестиционной политики и государственной поддержки предпринимательства Тюменской области в рамках исполнения поручения Правительства РФ запрашивалась информация о возможности ограничения промышленными предприятиями потребления технического кислорода с целью увеличения производства медицинского кислорода. В рамках проведенного анализа выявлен незначительный объем потребления технического кислорода промышленными предприятиями, не оказывающий существенного влияния на объем производства медицинского кислорода. Важно отметить, что дефицита кислорода в Тюменской области нет, медицинские организации обеспечиваются кислородом своевременно и в полном объеме, — сообщил в официальном ответе на запрос 72.RU Машуков

В причинах смерти тюменцев разбираются два специалиста: патологоанатомы и судмедэксперты. Первые проводят вскрытия людей, умерших в лечебных учреждениях в результате ненасильственной смерти (от заболеваний). А судебно-медицинские эксперты исследуют всё остальное, в том числе и насильственные смерти — при убийствах, ДТП, несчастных случаях и так далее.

В патолого-анатомическом бюро в Патрушево есть больше 80 индивидуальных камер для хранения тел. Блок для опасных инфекций, в числе которых и ковид, — находится отдельно. Тут 20 камер и холодовая комната. Этого объема хватает даже в пиковые периоды, говорит заведующая патолого-анатомическим бюро «Медицинского города» Елена Иванова.

Тела из моногоспиталей сюда привозят в черных санитарных пакетах. Если патологоанатом установит, что причиной смерти стал ковид, родным тело выдают в таком же черном пакете и в закрытом гробу. Тела умерших от ковида в патолого-анатомическом бюро обрабатываются повторно дезсредствами. На установление причин смерти дается 72 часа. Отдельного учета по каждому моногоспиталю и количеству поступивших из него тел не ведется. Все данные хранятся в единой базе.

— У нас в среднем с учетом маршрутизации (тела привозят из Тюмени, Тюменского, Исетского, Ярковского и Нижнетавдинского районов) поступает порядка 20–25 пациентов в день всех. Это не только ковидная инфекция. Если грубо — в пиковые периоды соотношение ковидных и нековидных умерших в медучреждениях пациентов 50 на 50. Сейчас — пиковый период. Между второй и третьей волной у нас было в неделю 7–8 ковидных, — говорит Иванова.

По логике, если в ОКБ № 1 была массовая гибель людей, их должны были привезти к судмедэкспертам. Источник 72.RU в правоохранительных органах говорит, что такого потока умерших в конце июля не было. Обычно около 40 тел «накапливается» за выходные и попадает в статистику в понедельник.

— Все трупы, включая коронавирусных, обрабатывают дезсредствами. Это стандартная обработка. Отличие в том, что погибших с коронавирусом выдают в закрытых гробах в санитарных пакетах. Если смерть носит криминальный характер, то обычно сотрудники полиции или следственных органов выносят постановление, и после этого уже тела доставляют в морг в первые часы после гибели. Такая процедура точно не затягивается больше чем на сутки. Родственники могут начать волноваться, потому что человек умер, а его тело не доставили. В теории затянуть могут либо из-за веских причин, или элементарной халатности, — объясняет источник.

Иногда в справках о смерти тяжелобольных людей с коронавирусом указывают в качестве одной из причин сердечную недостаточность. Как объясняет эксперт из области медицины, при тяжелом течении болезни ухудшается насосная функция сердца и кровоснабжение организма в целом.

— У человека возникает тромбоэмболия легочной артерии, то есть образуются тромбы. Вследствие этого нарушается циркуляция кислорода и возникает застой крови. То есть сердечная недостаточность при коронавирусе — обоснованное явление. Смерть человека, который находится на ИВЛ и не может самостоятельно дышать, происходит от удушья. При вскрытии у него будут симптомы асфиксии. В том числе подобное случается при оторвавшихся тромбах (из-за тромбоэмболии), смерть наступает очень быстро, объясняет эксперт.

— При отключении тяжелобольного человека от ИВЛ смерть наступит примерно через 10–15 минут. Если же, допустим, человек подключен к ИВЛ, но при этом еще может дышать самостоятельно, то он может обойтись без вспомогательного кислорода еще час-два. Не факт, что спустя это время наступит смерть, возможно, организм справится.

Определить тот факт, умер человек из-за сложного течения болезни или же аварийной остановки подачи кислорода, очень тяжело. Делать вскрытие и определять точную причину смерти в таких случаях нужно в первые часы или хотя бы сутки, когда можно по свежим анализам и экспертизе сделать соответствующие выводы. Что в первом, что во втором случаях основной причиной смерти человека является нехватка кислорода, то есть удушение, — объясняет эксперт.

Для перевозки тел, а также останков и крупных конечностей ОКБ № 1 пользуется услугами компании «Северный похоронный дом». Их доставляют в Патрушево, где работают патологоанатомы и судмедэксперты.

В июне, согласно отчетным документам, размещенным на сайте госзакупок, похоронное бюро приезжало в ОКБ № 1 42 раза, в мае — 10 раз, в апреле — 121 раз. В прошлом декабре, например, похоронщики приезжали по контракту в больницу 271 раз, а в сентябре — 322 раза. Данных по июлю в госзакупках пока нет.

Большая часть компании «Северный похоронный дом» принадлежит югорскому единороссу Дмитрию Рассказову. По данным сервиса «Контур.Фокус», за 2020 год чистая прибыль компании составила 12 миллионов рублей.

Мужчина занимается не только ритуальным бизнесом, на него зарегистрированы организации, занимающиеся сбором опасных и неопасных отходов. Это «Утилитсервис» (базируются в Тюмени, Новосибирске и Белом Яре), «Сибирская экологическая компания».

Могли ли быть в моногоспитале проблемы с кислородом, которые бы привели к жертвам, остается под вопросом. Утверждать и говорить открыто об этом никто не решается. А департамент здравоохранения эту информацию не подтверждает. При этом у части пациентов и их родных остаются вопросы к тому, по какой причине могли случиться перебои с подачей кислорода.

Ответы на вопросы, возможно, смогут найти следователи и прокуроры. Родные умерших в ОКБ № 1 уже обратились к ним с просьбой провести проверку.

Редакция 72.RU также отправила в полицию, СКР и прокуратуру запросы с просьбой прокомментировать заявления родных умерших пациентов и сообщить о результатах проверки в моногоспитале.