Тарелка Софи Лорен

Воровство, дело, конечно, некрасивое. Спору нет... Впрочем, когда-то давно, в детстве еще, мне кто-то сказал: «Единственное благородное воровство – воровство книг...». Якобы это выражение приписывалось Марку Твену. В те далекие годы, когда книги были дефицитом, и мне пришлось идти на поводу у Твена. Правда, после каждой, вновь появившейся у меня дома книги, либо особо интересного научного журнала я аккуратно выплачивал библиотечный штраф. Такой вот выверт совести.

С тех пор Бог меня миловал от хищений. За исключением одного случая.

Есть в Черногории одно чудное местечко – остров Святого Стефана (Sveti Stefan). Вернее – было. Или так – остров остался, а чудное местечко пропало. Средневековая крепость в море, стены которой окружали чистейшие пляжи белого песка, была соединена с сушей тончайшим полутораметровым перешейком, ограниченном валунами от размывания прибоем чистейшей Адриатики.

Этот остров был местом паломничества и отдыха всех мировых звезд. Бобби Фишер, Сильвестр Сталлоне и прочие клаудии шифер здесь уединялись вдали от репортеров и мирской суеты... В том числе и Софи Лорен...

В крепости находилось с десяток номеров для отдыхающих и столько же мест в уютном ресторанчике с камином и вертелом для туши кабана...

В тот год, когда мы приехали в Монтенегро, остров купила какая-то очень богатая компания из Сингапура с намерением создать там фешенебельный отель из стекла и металла. Наверное, мы были одни из последних посетителей этой нетронутой цивилизацией тишины. Пока мы ужинали, я в уме производил судорожные арифметические действия. При любых вычислениях выходило, что Софи Лорен, ежегодно посещавшая эту маленькую крепость, не могла не есть из этой тарелки.

Понимая, что в новом сингапурском ресторане ее уже не будет (и Софи, и тарелки), осторожными движениями карточного шулера, краснея от пяток до ушей, я упихивал блюдо за пояс брюк, прикрываясь просторной курортной рубахой. А затем ускоряющимся шагом удалялся по многокилометровой песчаной косе, и волны, разбивающиеся о валуны, казались мне водной пылью, поднимаемой пропеллерами полицейских вертолетов. Спина моя горела не от солнечных, видимо, ожогов, а от полных укоризны взглядов официантов, которые, как мне казалось, выстроились шеренгой с полотенцами через локоть, глядя мне вслед сквозь стеклянную дверь...

Таможенник, досматривавший багаж на вылете, последний раз посмотрел на меня с укором и, завернутая в десять футболок, она, наконец-то оторвалась от азиатской стройки и обрела покой на стене моей кухни...

Теперь я ее с удовольствием показываю издалека гостям, не позволяя притрагиваться. Это – тарелка Софи Лорен.

А то, что из нее ел Сильвестр Сталлоне, меня совсем не волнует...