Спрятали золото и сбежали вместе с армией Колчака. Загадочная жизнь двух купцов из тюменского села

В Успенке, что в 30 километрах от Тюмени, в конце XIX — начале XX века жили купцы — Амос и Ксенофонт Пушниковы, о них по сей день помнят и даже с энтузиазмом рассказывают многие жители села, несмотря на то, что история двух братьев закончилась в период гражданской войны. Почти всё, что известно об этих людях, основано на воспоминаниях старожилов и на данных, хранящихся в местном краеведческом музее. А за золотом, которое они, по легенде, спрятали в селе, до сих пор охотятся.

Рассказываем эту историю про загадочных купцов и воспоминания успенцев о них подробнее

В музее рассказывают, что Амоса и Ксенофонта знают в селе как купцов, наживших свое состояние благодаря труду крестьян, однако небезвозмездно. Они не только расширяли свой капитал, но и повышали уровень жизни успенцев. Пушниковы занимались скупкой у крестьян сельскохозяйственной продукции, изделий кустарных промыслов и продажей их на крупных ярмарках в Тюмени, Ишиме, Ирбите и других городах. Это было очень выгодно крестьянам, поскольку торжки в Успенке проводились всего два раза в год (на 9 мая и на 9 ноября), а благодаря деятельности купцов доход был круглогодичным.

Но любили братьев не только за это. По значимым церковным датам купцы всегда устраивали праздники. Они ставили карусель для детей, наполняли площадь столами с бесплатной едой и за копейки продавали крестьянам грабли, вилы и другой инвентарь, который нельзя было купить поблизости в любое время.

Со слов старожилов, купцы часто помогали простым людям. В музее нам пересказали историю о бабушке одного жителя села — Виталия Прокопьевича, которую он когда-то услышал от нее самой: девочка рано осиротела, и ее под свою крышу взяла обычная крестьянская семья. Таким детям всегда доставалось всё самое худшее, потому что не было возможности содержать даже своих собственных. Как-то девочка проходила мимо магазина Пушниковых, и ее заметил один из братьев. Он подозвал ее к себе и подарил красивое платье, попросив снять то тряпье, в которое она была одета. Это детское воспоминание настолько засело в голове, что спустя много лет она рассказала его своему внуку. И это далеко не единичный случай.

Однако, несмотря на такое признание, во время гражданской войны, в 1919 году, братья бежали из села вместе с отступающими частями колчаковской армии.

В селе у Амоса и Ксенофонта был свой магазин, построенный из кирпича, в котором они продавали посуду, ткани и продукты сельского хозяйства. Здание сохранилось до наших дней, сейчас там всё так же располагается магазин. Единственное, большой подвал, в котором раньше хранили продукты в бочках, уже не используется по назначению.

Помимо магазина, сохранились почти все постройки купцов, в том числе их личные дома. Всё это имущество после ухода купцов было национализировано, а самих владельцев больше никогда не видели. Со слов жителей, история умалчивает о судьбе Пушниковых после того, как они покинули родное село. Однако в краеведческом музее говорят обратное — согласно архивным данным, братья Пушниковы вернулись в Успенку в июне 1921 года. Амос Пушников в своем заявлении просит возвратить ему его имущество и прилагает к заявлению документ о том, что он «принят на работу в советские учреждения». В его бывшем доме на тот момент располагалась Успенская сельская больница, открытая в связи с эпидемией тифа, поэтому руководство, беспокоясь за всё население, в процедуре отказало. В заявлении Ксенофонта Алексеевича Пушникова, написанного в 1921 году, говорится:

— По уезду моему из дома в 1919 году у меня на гумне... осталось дров около 115 сажень... прошу удовлетворить отпуском дров.

Несмотря на то, что «согласно декрету о распоряжении <...> трудящихся владельцы домов, принятые обществом после возвращения их бегства с Колчаком, имеют право на возврат помещения, если такие не заняты под учреждения», имущество и недвижимость Пушниковым не вернули. И только после этого братья уже навсегда покинули Успенку. Старожилы эту информацию не подтверждают — ни о каком возвращении купцов в село после бегства они не говорят, хотя и не отрицают, что такое всё же могло быть.

Но сейчас наибольший интерес представляют не столько постройки, сколько то, что находится под ними. Жители села уверены, что дома Пушниковых, дом старосты Кузякина и церковь Успения Пресвятой Богородицы соединены между собой подземными ходами.

Бытует мнение, что братья использовали их для сообщений. По словам успенцев, земля на улицах Московский тракт, Садовая, Береговая и Первомайская до сих пор проваливается. В музее сказали, что есть еще одна версия провалов в земле. В 1912 году был пожар и выгорела целая улица (от церкви до перекрестка, почти до самых Пушниковских домов), от домов остались одни погреба и выгребные ямы, которые игнорировали при повторной застройке. И из-за того, что ямы не совпадали с новым расположением домов, земля опускалась ниже, но всё же эта версия не опровергает предыдущую. Жители убеждены в том, что ходы все-таки были, многие даже утверждают, что либо лично видели их, либо их дети очень давно исследовали подземные коридоры из любопытства, но уже на тот момент они были частично засыпаны, поэтому проходы обрывались.

Эти подземные переходы не вызывали бы так много разговоров каждый год, если бы не драгоценности, которые, как многие утверждают, Пушниковы спрятали под землей перед своим уходом. Как было сказано ранее, Амос и Ксенофонт бесследно исчезли. Есть версия, что они уехали в Свердловск, так как там у них были родственники, но доказательств этому нет. Единственный свет на эту историю пролила дочь Ксенофонта — Анастасия Барычева.

Дома Пушниковых, дом старосты Кузякина, который когда-то работал у купцов, и церковь Успения Пресвятой Богородицы — все эти здания сохранились, находятся они на улице Московский тракт. Дома Пушниковых сейчас заброшены, хотя не так давно в двухэтажном доме Амоса располагалась школа искусств. Церковь и дом Кузякина всё еще функционируют, последний переделали под магазин.

Нам удалось поговорить с жительницей села — Зинаидой Алексеевной, которая когда-то проводила собственное исследование этой купеческой семьи, разговаривала с очевидцами, которые будучи еще детьми застали Пушниковых, и теми, кто работал на братьев. Зинаида Алексеевна рассказала, что Анастасию Барычеву удалось схватить по дороге в Свердловск и привезти в Тюмень. Здесь ее долго пытали, и ей ничего не оставалось делать, кроме как показать места хранения семейных сбережений. По ее словам, одни драгоценности были спрятаны в доме в Успенке (его не так давно снесли), а другие — на Митюшовском болоте под березой. Где именно находилось это болото — уже никто наверняка сказать не может.

Но самое интересное — когда пошли эти клады смотреть, увидели, что в доме незадолго до их прихода доски были оторваны, а ранее упомянутая береза сгорела, поэтому найти что-либо не представлялось возможным. В музее есть информация от очевидцев, что в Успенке, в амбаре дома по улице Садовой, 56, в 1929 году были найдены слитки золота с клеймом фамилии мужа Анастасии Ксенофонтовны (Барычевой). Слитки были случайно вырыты свиньями и обнаружены и изъяты представителями советской власти. Еще один клад был обнаружен на семейном кладбище под могильной плитой. Там была спрятана банка, наполненная металлическими шариками размером с горошину, предположительно — платина. Больше ничего найдено не было. Анастасию Ксенофонтовну отпустили, она вернулась в Успенку, где, со слов жителей, ее встречали как родную. Известно, что похоронена она на Текутьевском кладбище в Тюмени.

Зинаида Алексеевна также рассказала, что у Пушниковых были лошади редкой масти — серые в яблоко, за которыми приезжали даже из Голландии. Место, где содержали лошадей, сохранилось до сегодняшних дней:

— Там были склады кирпичные, которые всё еще стоят, и вряд ли когда-то их уберут. Их уже пытались разобрать в каких-то годах, тогда очень нужен был кирпич, но не вышло. Осталась трещина в той стене, но дальше сделать ничего не получилось из-за особого раствора на яйцах. Эти постройки еще всех нас переживут.

Также она сказала, что в Екатеринбурге у Пушниковых есть целая улица домов, которые использовались исключительно в качестве гостиниц, но точного расположения она не знает.

В конце нашей беседы Зинаида Алексеевна сказала, что до сих пор к ней каждый год весной приходят люди и просят осмотреть огород (он у нее находится недалеко от тех кирпичных складов, когда-то эта территория тоже принадлежала купцам).

— Каждый год после того, как землю вспашем, приходят то одни, то другие и аппаратами клад ищут. Но золото ведь не найти металлоискателями, не знаю, что они там ищут — рассказывает женщина.