Педофилия со сроком давности. Почему насильника девочки признали виновным, но освободили из зала суда

15 лет Олеся ждала момента, когда отчим будет слушать свой приговор. Она представляла, как он ответит за все девять лет сексуального насилия, которое совершал в ее детстве, как уедет в колонию и она будет спокойна за себя и свою младшую сестру. «12 лет лишения свободы в колонии строго режима» — зачитал судья. Олеся вздохнула с облегчением, но тут же прозвучало, что ее отчим освобождается от назначенного наказания в связи с истечением срока давности уголовного преследования.

— Освободить из-под стражи немедленно в зале суда, — произнес судья.

51-летнего Сергея Ф. признали виновным в сексуальном насилии над падчерицей, но сразу же освободили. Услышав это, отчим Олеси даже не поверил. Начал переспрашивать у адвоката.

— Сейчас отпустят, — ответил адвокат обвиняемого.

Олеся испугалась, что на ее глазах освободят отчима-педофила. Она не хотела этого видеть и поспешила из зала суда в сторону лифта, чтобы не дай бог не остаться наедине с мужчиной, который насиловал ее.

В этой статье мы попробуем разобраться, почему жертвы сексуального насилия в России имеют минимальный шанс наказать насильника, — ведь, чтобы привлечь обидчика, им нужно вырасти. Сделаем это на примере истории тюменки Олеси. Ее рассказ мы публиковали в феврале 2022 года до того, как начался судебный процесс, где было доказано, что девушка в детские годы стала жертвой отчима-педофила.

В Тюмени за последние несколько лет рассмотрели множество громких уголовных дел, связанных с педофилией. Преступников ловили сразу после совершения преступления и все они получали большие сроки. Тюмень еще не отошла от жестокого убийства Насти Муравьевой, которую, по версии следствия, убил и изнасиловал Виталий Бережной. Его дело из-за скандала с судом присяжных теперь рассматривает суд Москвы.

В деле Олеси есть одна сложность — отчим совершал сексуальное насилие с ее шестилетнего возраста в период с 1999 по 2008 год. В решении суда говорится, что эпизоды, относящиеся к статье 132 УК РФ (насильственные действия сексуального характера) происходили до февраля 2007 года. Это преступления особой тяжести. Но с тех пор прошло 15 лет. Чтобы добиться заключения отчима в колонию, Олеся должна была заявить на него до 2021 года — тогда бы его успели осудить. Другие преступления суд отнес к статье 135 УК РФ (развратные действия). По ним сроки давности истекают через два года, так как их относят к преступлениям небольшой тяжести.

Летом 2021 года в Тюмени пропала 8-летняя Настя Муравьева. За поисками девочки следила вся страна. В том числе и 27-летняя Олеся. В ее голове сложился пазл — она уже много лет не живет со своим отчимом-насильником, поэтому он мог быть причастен к пропаже Муравьевой. Также она опасалась за свою младшую сестру (родную дочь матери и отчима), которая часто гостила у отца. Ведь незадолго до того, как она написала заявление на Сергея, сестра пришла домой с резиновыми перчатками в рюкзаке. Когда Олеся была маленькой, отчим просил ему мастурбировать в резиновых перчатках. Незадолго до этого, по словам Олеси, мужчина зачем-то рассказал 12-летней девочке про минет. Именно эта информация стала триггером, который ее натолкнул обратиться в правоохранительные органы.

— Я испугалась за сестру. За себя мне не было так страшно, потому что я уже пережила это, но не хотела, чтобы с ней произошло то же самое, — рассказывала до суда Олеся.

Следователям девушка рассказала, как с шести лет подвергалась сексуальному насилию со стороны отчима Сергея. Всё началось с того, что мужчина трогал голую девочку, а потом просил ее руками удовлетворять его сексуальные потребности. Когда Олеся повзрослела, отчим начал насиловать ее. Мужчина всё делал в тайне от сожительницы. Он манипулировал девочкой, зная о ее непростых отношениях с матерью, выступая в роли «доброго» родителя, который мог взамен помочь избежать гнева или разрешал уйти к друзьям.

Только в возрасте 15 лет, в 2008 году, девочка решила рассказать о произошедшем матери. Они на несколько дней сбежали от Сергея, но позже мужчине удалось убедить женщину в том, что он ничего не совершал, а ее дочь — врет.

В итоге Олесю отправили жить к бабушке, у которой она пробыла до рождения младшей сестры. Через несколько лет девушка вовсе покинула семью и прекратила общение с отчимом.

Сотрудники СКР выслушали историю тюменки, но связи с пропавшей Настей Муравьевой не нашли. Тем не менее рассказанное Олесей уже было основанием для проведения проверки. Сергея арестовали. Он год провел в СИЗО. Всё это время шел суд.

Олеся признаётся, что боялась встретиться с Сергеем во время очной ставки. Она много лет его не видела. Девушка сильно нервничала, но сотрудники правоохранительных органов ее успокоили и убедили, что с ней мужчина ничего не сделает. Это помогло немного побороть страх.

— Зачем ты меня оговорила? — спросил Сергей во время очной ставки.

Ни во время следствия, ни в суде Сергей не признавал свою вину. Он заявлял, что Олеся «его оговаривает, поскольку испытывает зависть, корысть и хочет отомстить своей матери за какие-то жизненные неурядицы».

Последний эпизод насилия над Олесей произошел в октябре 2008 года. Вещественных доказательств не осталось. Чтобы разобраться в деле, суду пришлось опрашивать всех родственников Олеси и ее знакомых, которым она в детстве рассказывала о поведении отчима, а также приглашать специалистов и психологов. Из-за того, что за 15 лет никаких вещественных доказательств не было, пришлось действовать по формату «слово против слова».

Допросили и психолога, которая работает со следствием и сопровождает жертв насилия. С сентября 2021 года она работала с Олесей, помогала ей восстановить хронологию событий из ее жизни. Психолог подтвердила, что детские травматические воспоминания оказали серьезное влияние на состояние девушки. Общение с психологом вызывало у Олеси бурную эмоциональную реакцию — текли слезы, она сжималась в позу эмбриона, могла замолчать на некоторое время. Насилие отпечаталось в сознании сильно и сопровождало жертву всю жизнь. Потерпевшая прошла судебно-психиатрическую экспертизу, которая подтвердила наличие психологических проблем из-за психотравмирующей ситуации.

В суде выступила родная мама девушки Оксана, которая встала на сторону своего бывшего сожителя. Олеся до начала суда заявляла, что мать звонила ей и просила забрать заявление на отчима. В суде мать подтвердила, что в 2008 году Олеся рассказала ей об изнасиловании, но тогда ее возмутило не это. В суде она рассказала, что после разговора с дочерью подошла к Сергею и спросила: «Ты мне изменял?»

— Тогда он мне ответил: «Посмотри, какая ты стала, — рассказала Оксана следователям, — Раньше была стройненькая, худенькая». После этого я всю ночь прорыдала в ванной. Утром мы вышли с Олесей на улицу и закрыли Сергея в доме. Я решила, что раз он такое сказал, значит он мне с ней — моей дочерью Олесей — изменил.

Несколько дней Оксана и Олеся жили у знакомых. Сергей звонил сожительнице и убеждал, что девочка оговорила его. Женщина поверила ему и решила вернуться домой. Правда, своей дочери сказала, что они поехали обратно для того, чтобы забрать вещи. Дома оказался Сергей. Он вместе с сожительницей сразу же провел «воспитательную беседу», во время которой потребовал Олесю написать расписку, где она признаётся, что оговорила мужчину.

Суд поднимал вопрос расписки. Во время следствия и суда мать и отчим запутались в показаниях, кто стал инициатором этой расписки. Оксана говорила, что ее предложил сделать Сергей. Сам Сергей во время следствия говорил, что ее предложила Оксана. Потом в суде заявил, что он придумал идею с распиской. Прокурор спросил его, зачем он требовал с несовершеннолетней, которая зависима от своих родителей, подтвердить, что оклеветала отчима. Сергей ответил, что планировал подать к 16-летней Олесе иск о защите чести и достоинства, но передумал, чтобы «не ломать жизнь». Родители решили «не выносить сор из избы».

Вместо этого родители пытались сдать ребенка в психдиспансер. Олесю там не приняли. Отправили сначала к наркологу, так как посчитали, что историю про изнасилование Олеся придумала под наркотиками. Обследование показало, что наркотиков в организме Олеси нет, но Сергей заявил Оксане, что нашел в интернете сайт, где рассказывается о «спайсах», которые якобы не выявляют с помощью тестов.

— Мы с Сергеем пришли к выводу, что Олеся употребляет «спайс» и поэтому придумывает такие вещи про него, — рассказывала в суде мать.

Олеся признаётся, что действия матери разочаровали ее. Потому что вместо поддержки она получила еще одного противника в семье. После октября 2008 года отчим ничего не делал с падчерицей. Это она подтверждала во время следствия и в суде. Девочка на некоторое время уехала жить к бабушке, где ее никто не трогал, а после возвращения летом 2009 года в семью, ее опять начали избивать, но сексуального насилия уже не было.

Суду требовалось выяснить, может ли Олеся обманывать следствие, заявляя, что в детстве страдала от сексуального насилия. Для этого пришлось опросить людей, которые знали ее в детские годы. Они могли подтвердить, что проблема существовала еще тогда, а не появилась только в 2021 году, когда она написала заявление.

Олеся до суда просила нескольких друзей, которым рассказывала про отчима, выступить в суде с показаниями. Согласился один человек. Молодой человек познакомился с Олесей в 2007 году в детском лагере. Он в суде подтвердил, что Олеся в детстве менялась в лице, когда речь заходила об отчиме и она резко становилась грустная, но они не поднимали эту тему больше.

Вызывали в суд и частного детектива. Его в 2017 году Олеся наняла, чтобы выяснить, домогается ли Сергей до своей родной дочери. Девушка опасалась, что после ее ухода из семьи отчим может переключиться на маленькую девочку, которая достигла такого же возраста, в каком над ней совершались преступления. Детектив заявил, что посоветовал Олесе обратиться в правоохранительные органы с ее ситуацией. Тогда девушка побоялась сделать этого, опасаясь, что ее никто не станет слушать.

В суде выступила родная сестра Сергея. Она не поверила в виновности брата, заявляя, что у них были близкие отношения и он со всем с ней делился. В суде женщина настаивала, что Олеся оклеветала Сергея, чтобы завладеть его имуществом.

— Лживая, закрытая, манипулятор..., но талантливый, — так характеризовала Олесю родная сестра Сергея. — Она могла сбиться с пути. Видимо, так она захотела решить свои материальные проблемы — лжесвидетельствовать против моего брата.

Родственники Сергея и мать девушки в суде настаивали, что Олеся оклеветала мужчину с целью наживиться и отомстить ему за различные обиды или отомстить матери через ее бывшего возлюбленного.

После того как с этим вопросом разобрались и допросили Сергея, Олеся попросила судью задать вопрос обвиняемому.

— Если ребенок 12 лет добровольно соглашается совершить половой акт со взрослым человеком, это считается изнасилованием?

Она этот вопрос задала в связи с тем, что во время суда постоянно звучит слово «изнасилование». Сергей отрицает, что насиловал.

— Если добровольно, то нет, — ответил Сергей.

— То есть вы меня не насиловали?

— Вас нет.

— А добровольные половые акты были?

— Не было, — заявил Сергей.

— После случившегося в 2008 году он меня не трогал, — рассказывает Олеся. — Но мама продолжала избивать меня и вести разговоры на эту тему. Я начала сбегать из дома, выпивать, однажды ночевала на крыше, хоть сказала, что была у подруги. В августе 2009-го я предприняла попытку суицида — как попытку вырваться. Мать была на втором этаже, а он во дворе. В глазах начало темнеть и плыть всё. Я испугалась. Слышу, мать спускается со второго этажа. Я пошла к ней. Помню, как приехала скорая, начали промывать меня. Я молчала, только слезы текли.

По ее словам, она это сделала, чтобы забыть всё, что с ней сделал отчим. Суд пытался выяснить взаимосвязь попытки суицида и пережитого ею. Из-за того, что срок давности преступления подходил к концу, история с суицидом могла продлить его еще на год, что позволило Олесе отправить в колонию своего насильника.

— Перестала что-либо чувствовать, постоянно испытывала сильную душевную боль, было очень тяжело. Перед глазами постоянно прокручивались эти события. Понимала, что ничего не сможет сделать, если отчим попробует вступить с ней в половой контакт. Не хотела больше чувствовать подобное, видеть всё это своими глазами, — приводятся показания Олеси в материалах дела.

Девушку спасли. Родственники Сергея в суде утверждали, что Олеся разыграла попытку суицида. Никаких серьезных последствий не было, но Олеся предоставила справку из больницы, где говорится, что 15-летняя девочка <тут указан способ суицида, мы не можем писать о нем из-за требований Роскомнадзора> и получила отравление средней тяжести. Эта справка была документальным подтверждением ее слов.

Только суд не посчитал сексуальное насилие и попытку суицида взаимосвязанными событиями. Суд здесь больше поверил матери Олеси, которая заявила, что дочь так поступила из-за бытовых проблем и ссоры с ней. Сергей же утверждал, что попытка суицида произошла на фоне неразделенной любви и тех же бытовых проблем. По мнению суда, между октябрем 2008 года, когда девушка рассказала матери об изнасиловании, и августом 2009 года, когда Олеся попыталась покончить собой, прошло много времени и эти события не связаны, а значит обвинять в этом Сергея нельзя. Недостаточно доказательств, чтобы подтвердить связь суицида и сексуального насилия.

С этой частью решения суда крайне не согласна потерпевшая Олеся.

— Я настаиваю на том, что Сергей довел меня до суицида, чтобы скрыть свои действия, которые на данный момент доказаны, но суд не взял это во внимание. Думаю, просто нашли лазейку для принятия самого «удобного» решения. У меня нет влиятельных родственников, в отличие от него, возможно, их данный приговор устроил. Меня — нет, поэтому я не остановлюсь, пока он не признает свою вину и не сядет в тюрьму, — заявила Олеся сайту 72.RU.

Когда 17 октября судья закончил чтение приговора Сергею, в России стало на одного осужденного педофила больше. Но его сразу же отпустили из зала суда домой. Фактически за свои деяния он получил только год в СИЗО. Признанный в педофилии Сергей Ф. во время суда и после решения судьи не признал свою вину и в содеянном не раскаялся. Он вышел на свободу в тот же день. Потерпевшая Олеся намерена обжаловать решение судьи. Девушка считает, что изнасиловавший ее в детстве человек представляет угрозу для других детей.

— Если прямо, то по улице ходит педофил, который на суде согласился с тем, что секс между мужчиной и 12-летним ребенком — это норма. Вопрос даже не в том, что суд это проигнорировал. А то, что, пока он ходит на свободе, он представляет опасность. Об этом никто не подумал, — заявила сайту 72.RU Олеся.

Преподаватель криминалистики, кандидат юридических наук Инна Фомина считает, что у суда были все основания не включать историю с суицидом в решение, так как у него не было доказательств, а судебно-психиатрическая экспертиза отвечала на другие вопросы.

— При проведении судебно-психиатрической экспертизы не был поставлен вопрос о наличии взаимосвязи между эпизодами преступлений и последующими событиями. А так доказательств взаимосвязи нет, поэтому потерпевшей отказали. Нет причинно-следственной связи. Надо назначать новую судебно-психиатрическую экспертизу, — заявляет Инна Фомина.

При этом Инна Фомина считает, что проблема не в том, что факт суицида не включили в обвинительное решение, а в недостатке российского законодательства. Она считает, что срок давности у преступлений такого характера должен быть отменен, так как жертва только спустя много лет достигает возраста, когда она может обратиться в правоохранительные органы.

— Решения такого характера — не частые. В идеале потерпевшей надо было заявить в суд раньше, но понятно, что существуют разные обстоятельства. Например, в делах о педофилии и детском насилии, скорее законодательно надо убрать сроки давности и привлечения к ответственности. Тем более в России недавно ужесточили наказание за повторное совершение подобных преступлений. У нас на глазах конкретный пример, когда человек виновен, но ввиду наличия бюрократического фактора его освобождают из зала суда, — поясняет Фомина.

Мнение юриста совпадает с точкой зрение ведущего психолога Регионального социально-реабилитационного центра для несовершеннолетних «Семья» Натальи Филимонцевой. По ее словам, жертвы насилия могут слишком поздно прийти к тому, чтобы заявить в полицию, а в детстве они сильно зависимы от своих родителей.

— Ребенок в семье всегда эмоционально зависит от значимых для него взрослых, мнение взрослых всегда значимо и авторитетно для него. При этом во взаимодействии с родителем ребенок учится адаптироваться к разному эмоциональному состоянию родителя. У ребенка присутствуют эмоциональные потребности в принятии, любви, ласке, одобрении и другие. При этом он может сталкиваться с родительским отвержением, игнорированием и другим, поэтому в его жизни есть страх — страх отвержения. Пытаясь избежать страха, осуждения и непринятия, ребенок стремится быть ближе к родителю и может соглашаться на разного рода родительские манипуляции, часто не понимая, что это и к чему они приводят. Манипуляция может выражаться в действиях и разного рода фразах, например: «Это наш будет с тобой секрет», «Теперь мама не будет тебя наказывать», «Я никому об этом не скажу», — заявляет Филимонцева.

Только повзрослев, жертва насилия осознаёт, что с ней случилось. Если она находит силы или преодолевает страх для того, чтобы обратиться в полицию, то для законодательства становится слишком поздно — истекает срок давности преступления. Выходит, что чем больше времени проходит со дня изнасилования ребенка, тем больше шанса у педофила остаться на свободе.

История Олеси не уникальна. В июне мы писали историю 39-летней Оксаны, которая тоже в детстве подвергалась сексуальному насилию со стороны отчима. Правда, ей не удалось привлечь к ответственности виновного, так как он умер много лет назад. Истории Олеси и Оксаны очень похожи — такие же манипуляции со стороны насильника и почти одинаковые последствия для психики.