«Одному стало тяжело жить». Рассказ 84-летнего тюменца, который добровольно переехал в пансионат и встретил любовь

В начале мая Пансионат для ветеранов войны и труда в Тюмени попал в информационную повестку с негативным поводом. Сотрудники пожаловались на финансовые трудности в учреждении. Они рассказали о задержке выплат за больничные и урезку порций в целях экономии для постояльцев. После публикации с редакцией 72.RU связался Виктор Сысоев (он живет в пансионате на протяжении восьми лет) и рассказал свою историю, как туда попал, и об условиях жизни в пансионате. Далее — от первого лица.

Семья у меня есть, двое детей — сыну 63 года, дочери 62 года, пять внуков и четыре правнука. Супруга умерла в 2010 году. Первый год жил один, это оказалось тяжело в бытовом плане. Второй год жил у дочери. Но там ведь своя семья, свои заботы, шум, гам. А я хотел тишины и покоя. Жизнь у меня бурная была. Я почти всю жизнь проработал на Севере в лесной промышленности на различных должностях вплоть до директора. В начале 2013 года заселился в пансионат. Родные сначала отнеслись к моему решению негативно, но потом приняли его.

Входить в новые условия, знакомиться с новыми людьми было нетрудно. Я контактный человек. Жизнь разные условия преподносила, приходилось разные обязанности на себя брать, с разными людьми общаться. Поэтому на новом месте со всеми быстро нашел общий язык.

Но со временем, в последние два-три года, всё поменялось. В пансионате дружбы как таковой нет, общения меньше стало, постояльцы не делятся своими впечатлениями и заботами. Всё это время проходили рокировки в пансионате. Руководители то приходили, то уходили. Недавно новый пришел — контактный, коммуникабельный, с ним поговорить можно, двери открыты. Но как дальше будет, я не знаю. Сейчас стоит еще вопрос о капитальном ремонте пансионата. Может быть, работы затянутся. А куда нас расселят — ясности пока нет. Это тоже сказывается на общем настроении. Такие у нас заботы. Но чтобы прийти к кому-то в гости и попить чай, такого нет. Раньше, когда руководителем была Татьяна Петрова, она постояльцев знала, чаепития устраивала.

Бабушек больше, чем дедушек. Много лежачих, они расположены на втором этаже. Есть маломобильные — они пытаются ходить и себя обслуживать. Есть колясочники, их порядка десяти человек.

В пансионате мы много чем занимаемся. Недавно ставили концерты в честь Международного женского дня и Дня Победы. Песни пели. Раньше на различных фестивалях побеждали со своими выступлениями, дипломы получали. В течение нескольких лет группой занимались скандинавской ходьбой. Но со временем перестали, иногда один так хожу.

По поводу питания. Всем, конечно, не угодишь. Готовят, я бы сказал, удовлетворительно. Весной прошлого года мы организовали недельное анкетирование. Постояльцы рассказывали, какие блюда им нравятся, и ставили оценки. По итогу обратной связи стало понятно: дают много капусты, не нравятся кабачковая икра и помидоры в собственном соку. Мы обратились в центр технического контроля по питанию. Некоторые блюда заменили на другие. Я люблю яйца, глазунью, творог.

Персонал состоит из медицинских работников, социальных работников и так далее. Их работу я оцениваю хорошо. Сейчас же карантин, они работают вахтовым методом. Бывают случаи, когда соберутся по закоулкам двое, ворчат и что-то обсуждают. Я таким говорю, чтобы подходили и говорили, что им не нравится. Да, их понять можно. Нагрузки для них стало больше, а людей меньше из-за вахтового метода. Надо готовить, кормить, убирать. К вечеру посмотришь, а они все в изнеможении.

На карантине мы сидим с марта прошлого года. Даже по пансионату все ходим в масках. Сотрудники тоже в защитных принадлежностях. На территорию пансионата никого не пропускают. С родственниками общаюсь по телефону. Бывали случаи, когда разговаривали через забор с соблюдением расстояния.

Еще интересный момент со мной произошел в пансионате — я здесь женился. Жена моя работает здесь же, уборщицей. Когда мы познакомились, был банный день и я пошел в баню. А банщица, которая моет дедушек и бабушек, заболела. Вот ее и заменяла моя будущая супруга. Так и познакомились. Разговорились. Баня помогла, счастливый случай.

Жена моя поет хорошо и занимается художественным свистом. Ей за 50 лет. Многих сначала это шокировало, в том числе моих родственников. Поначалу моя родня отнеслась к нашему браку негативно, но со временем всё прошло. Нам с супругой дали отдельную комнату, вместе живем. Все вопросы сами решаем.

Пенсия у меня хорошая — я ведь много лет работал на Севере. Двадцать тысяч уходят на жилье. Столько же за проживание отдает супруга. По возможности путешествуем. Раньше каждый год ездили к моему брату в деревню в Викуловский район. Посещали святые православные места в Нижегородской области. Часто бывали в селе Чимеево Курганской области. Ездили туда в Свято-Казанский Чимеевский мужской монастырь, я купался в святом источнике. Температура воды там четыре градуса. Ничего, выдерживал.

Деньги коплю на самую старость. До карантина мы в филармонию ходили, посещали городские мероприятия. Из пансионата никуда не хочу переезжать. Не, боже сохрани. Дети тоже не предлагают — знают, что я откажусь.

Недавно мы публиковали колонку еще одного пенсионера. Ефим Марголин, который уже два десятка лет живет в Германии, рассказывал, что там лучше, а что хуже, чем в Тюмени, что удивляет россиянина в чужой стране и сколько денег приходится тратить на налоги и коммуналку.