Эмоциональные откровения фельдшера из Тюмени о работе и пациентах: «Нам нельзя быть слабыми»

Врачи скорой помощи считаются в мире медицины экстремалами. Они никогда не знают, с чем столкнутся на вызове. По словам медработников, бывали случаи, когда их брали в «заложники», кидались с топорами, оскорбляли или бросались в драку. За примерами в Тюмени далеко ходить не надо. В октябре прошлого года агрессивный пациент начал выбивать окна у кареты скорой, а после скрылся в неизвестном направлении. И таких историй у каждой из бригад наберется немало.

Мы поговорили с фельдшером, которая меньше года работает в скорой. За ее плечами уже много спасенных жизней, но есть и первые потери. Она еще помнит своих пациентов, переживает за каждого, как за родного. Только учится быть сильной, хотя эти уроки бывают порой очень жестоки.

Этот рассказ не про врачей на передовой и коронавирус. Мы хотим рассказать о непростых буднях обычных медиков на скорой, которые каждый день совершают подвиги: заводят сердца тяжелобольных, спасают детей, проглотивших что-то из мелочи дома, помогают людям, попавшим в ДТП, и это только малая часть того, что они делают.

Анастасия Мельниченко рассказала, что шла на практику в скорую помощь со страхом, что ей не понравится здесь работать. Ее пугали жуткие истории коллег, которые спокойно обсуждали всё, что случилось с ними за сутки. Но после первого же дежурства Анастасия поняла, что находится на своем месте.

Девушка вспомнила, что почувствовала, когда впервые приехала на серьезный вызов. Это была реанимация 39-летней женщины. Пациентке стало неожиданно плохо рано утром. Потом она потеряла сознание, а ее близкие позвонили в скорую. На планшет Анастасии Мельниченко тогда сразу пришло сообщение от диспетчера: «Плохо, неизвестно» (это такая категория вызовов). Тогда бригада медиков еще не знала, насколько всё серьезно. По приезде стало понятно, что жизнь тюменки висит на волоске.

— Это была моя первая реанимация. В жизни. Меня трясло и колотило. Я максимально старалась помочь. Я переживала. В итоге мы завели ей сердце. За нами тогда приехала бригада интенсивной терапии. Они уже отвезли ее в больницу, а я вышла на улицу. Села на корточки и держалась за голову. Мое сердце чуть само не вырвалось... Так стучало, — сказала Анастасия. — В таком деле главное — слаженная работа врачей. Мой напарник был спокоен, а я лишь пыталась держать себя в руках. То, что творилось у меня внутри, не передать словами.

Врачи скорой помощи каждый день сталкиваются с вечным спором с пациентами — надевать бахилы, пакеты на ноги или нет. Люди, вызвавшие медиков, порой даже не пускают врачей в дом, пока те не «упакуют» свою обувь в полиэтилен. Но почему медики отпираются до последнего? Должны ли они на самом деле надевать бахилы?

— Это очень интересная тема. Мы приезжаем на экстренные случаи, значит, пациентам нужно срочно помочь. Очень странно, когда еще на пороге нас останавливают и просят надеть бахилы. Я могу надеть их. Но эти 30 секунд, которые я потрачу, могли спасти жизнь вашего же близкого человека. Сами представьте, надену я бахилы, осмотрю пациента, а мне потребуется еще аппаратура. Мне придется еще раз спускаться к машине, потом подниматься и что, снова натягивать бахилы? Это время. А если пациент задыхается, например? — рассказала Анастасия Мельниченко. — По приказу мы обязаны надевать бахилы, если их нам предоставят родные пациента. Причем речь идет именно о бахилах, а не о пакетах. Но медикам нужно заботиться еще и о себе. Пациенты бывают агрессивные. Иногда страшно надевать бахилы, думая, что тебя сейчас ударят по голове.

Врачи понимают опасения людей, поэтому нередко идут навстречу: просят загибать ковры, вытирают ноги перед тем, как зайти.

Анастасия рассказала, что младшие фельдшеры (как она сама) не должны разговаривать с пациентами в машине по пути в больницу. Все инструкции четко прописаны и обговорены: «не обсуждайте свою работу», «пресекайте интерес к зарплатам», «не говорите на отстраненные темы», «интересуетесь только состоянием пациента» и так далее. Наша героиня призналась, что иногда разговаривает с больными, сочувствует им, пытается окутать заботой.

Девушка признается, что иногда именно сдержанность, которую некоторые могут принять за черствость, просто необходима врачам. Проронить слезу или хамить нельзя. Должна быть, по мнению Анастасии, золотая середина. Вспомнила девушка и о вызове, на котором еле сдержала эмоции. Это была пациентка с онкологией, ей требовалась инъекция.

— Вызов был из-за того, что она задыхается. Я не знала, что по приезде увижу молодую обессиленную девушку с онкозаболеванием. К тому же с последней стадией и метастазами по всему организму. Когда я поняла, что она умирает, я не смогла сдержать слёз, пришлось отвернуться к кухонному гарнитуру, чтобы не показать эмоций ни пациентке, ни её родственникам, ни своим коллегам, — поделилась девушка.

Девушке стало больно смотреть и на пациентов с ВИЧ, находящихся в терминальном состоянии. Медик рассказала, что невозможно наблюдать за мучением людей. Даже тех, кого общество обычно не жалеет. Видеть, как люди страдают в последние минуты жизни, призналась девушка, сложно. Но и показывать свои чувства нельзя.

— Нельзя быть слабыми перед пациентами. Они нас видят спасителями, героями, если хотите. Они должны быть уверены, что мы обязательно поможем, — сказала Анастасия.

За одну смену бригада девушки выезжает примерно на 20 вызовов. Экстренных из них гораздо меньше.

Как работают коллеги Анастасии в условиях пандемии — читайте в откровенной колонке тюменского медика (женщина рассказала, что работники стационара даже ходят в подгузниках). Или посмотрите историю акушера, который перешел из женской поликлиники в бригаду по диагностике коронавирусной инфекции.