Валерий Арцер, руководитель ансамбля танца «Зори Тюмени»: «Каждый концерт у нас – это условный чемпионат мира»

В ноябре ансамбль народного танца «Зори Тюмени» порадует горожан сразу двумя концертами. В День народного единства коллектив выступит на открытии ДК «Нефтяник», а 14 ноября даст концерт в филармонии. Концертную деятельность в родном городе танцоры успешно совмещают с гастролями. Так, совсем недавно «Зори Тюмени» вернулись из Испании с фестиваля «Россия многоцветная». О том, чем живет сегодня прославленный коллектив, и что нужно сделать, чтобы стать артистом с большой буквы, рассказали основатели ансамбля Валерий и Галина Арцеры и его балетмейстер Валерий Арцер-младший.

– «Зори Тюмени» за годы своего существования действительно стал легендарным ансамблем. Как вы считаете, какие главные достижения у вашего ансамбля?

Валерий Арцер-старший: Наше главное достижение – то, что мы каждым концертом радуем нашего зрителя. Как говорит Константин Райкин, «я работаю для своего зрителя. Я не тот режиссер, который ставит выездной спектакль, чтобы поехать на конкурс и победить». Так и мы. Вот танцоры, которые занимаются бальными танцами, они подтверждают высокий уровень мастерства на чемпионатах. У нас соревнований нет, каждый концерт – это условный чемпионат мира.

Галина Арцер: Я бы сказала, что главное достижение – это то, что коллектив существует с момента образования. Деятельность его не прерывалась ни на один год, он постоянно в работе, постоянно участвует в мероприятиях, причем довольно высокого уровня. Наш ансамбль занесен в Книгу почета города Тюмени. Это, наверное, самое главное достижение, и эту марку необходимо держать, что мы и пытаемся делать.

– Вообще вы часто гастролируете?

В.А.-ст.: За годы существования мы гастролировали много. Причем не, как многие говорят, только по заграницам. Выступали и в школах, и в районных центрах, весь Север объехали. Мне говорили: «Что ты делаешь? На каникулы все детей на юг везут, а ты – на север».

Валерий Арцер-младший: Сейчас немного сложно выезжать из-за финансов. Мы выступаем в основном на фестивалях или концертах, куда нас приглашают.

В.А.-ст.: Кроме того, чтобы быть гастролирующим коллективом, как Уральский хор или Омский хор или ансамбль танца имени Годенко, должен быть и другой состав. Минимум 60 артистов должно быть, чтобы мы могли выступать. То есть в два раза больше, чем сейчас.

– Когда вы приезжаете в другую страну и показываете там танцы этого народа, например, сиртаки в Греции, как вас принимают?

В. А.-ст.: Здорово! (Смеется.).

В. А.-мл.: Они не ожидают такого, что русские артисты вдруг знакомы с их культурой. Поэтому такие номера всегда воспринимаются «на ура». Тем более, мы стараемся всегда до мельчайших подробностей все отработать. Чтобы люди не говорили: зачем вы берете нашу культуру, если не можете с ней справиться?

В. А.-ст.: Отличие нашего коллектива, я считаю, в том, что мы можем исполнять универсальную программу. Мы иногда специально говорим, что мы не ансамбль народного танца, а ансамбль танца. Этим мы отличаемся. Вот мы были в Греции с Омским хором, они танцевали только свои сибирские танцы. В Мексике у нас были гастроли, и когда мы после «Сибирской потехи» вдруг затанцевали латино-американские танцы, это был, конечно, настоящий фурор.

– То есть вы уже не позиционируете себя как ансамбль народного танца? Но ведь у зрителя все равно уже есть ассоциация: «Зори Тюмени» – это народники. Не боитесь потерять свою индивидуальность?

В. А.-ст.: Основное направление нашего ансамбля – это, конечно, народный танец. Но мы ведь выступаем на различных мероприятиях, на различных концертах, и перед коллективом ставят разные задачи. Мы с ними справляемся, и это очень радостно.

– Школа Арцеров – что это означает? Какие принципы вы считаете основополагающими при подготовке танцоров?

Г. А.: Когда мы начинали, а это было еще во времена СССР, мы ориентировались на национальные коллективы различных республик. А там детские танцы – это не когда ребенка выпустили на сцену, и все умиляются, радуются, и все равно, как у него получается. Наше кредо сразу было: учить детей танцевать грамотно и правильно. Мы добивались того, чтобы номера были исполнены грамотно, качественно, хорошо, и чтобы это было весело, интересно и эмоционально.

В. А.-мл.: Есть один очень хороший фильм – «Последний самурай». Там главный герой, попадая в деревню самураев, говорит фразу: «Никогда не видел людей, которые так трепетно относятся к тому, чем они занимаются. Они просыпаются утром и думают, прежде всего, о том, как сделать свое дело, еще лучше». То же самое, наверное, важно и в нашей работе. Как сделать так, чтобы еще лучше наши артисты выглядели на сцене, танцуя произведения по 10-20 лет, и чтобы зрителю, даже просматривая уже увиденное, было интересно.

В. А.-ст.: Да, важно отметить: в нашем репертуаре есть номера, которые исполняются 15-20 лет и более. Иногда они претерпевают небольшие изменения. Но танцы в ансамбле имени Моисеева идут по 60 и более лет. И зритель их смотрит. Там артисты лет с 14 их разучивают, оттачивают. Сейчас многие хотят каждый год что-то новое и новое. А я повторил бы фразу одного режиссера: «Не ищите новое, ищите вечное».

– Вы готовите хорошие кадры. Бывает ли, что ваши воспитанники вас покидают и едут в Москву? Ведь все обычно стремятся в столицу.

В. А.-ст.: Есть танцоры, которые у нас учились в институте, а сейчас работают в Москве. Но вот в один год к нам приезжал ансамбль имени Моисеева, и Руди Ходжаян (народный артист, легенда ансамбля им. Моисеева. – Прим. авт.) спросил меня про сына: а почему он у нас не танцует?! Я раскрою маленький секрет. Валерий Валерьевич полгода танцевал в ансамбле МВД, и потом меня спросил: «Папа, почему все в Москве? Почему мы здесь не сделаем достойный коллектив?». И он прав, и он истинный патриот, как и мы.

Г. А.: Когда не было института, наши воспитанники из школы искусств поступали и в Московский и в Ленинградский, и в Пермский, и в Челябинский институты. А когда мы открыли кафедру в Институте культуры, тогда уже большинство стало поступать к нам.

В. А.-мл.: То есть в принципе для молодых людей создана очень хорошая система, при которой они могут уже поступив в учебное заведение, показав результат, стать артистами.

– Есть ли в народном танце какая-то мода? Например, сегодня все ставят фламенко, а завтра лезгинку?

В. А.-ст.: Нет, ни в коем случае. Просто кому что ближе, у кого есть какие возможности. В хореографии есть выбор, с чем работать. У нас было и фламенко, и ирландский танец. Но для новых постановок должны быть возможности. Те же костюмы – это проблема, ведь люди вырастают, вещи изнашиваются. У нас есть репертуар, давнишние номера, которые и сегодня бы хорошо смотрелись, но нет костюмов. Нам выделяют деньги, в основном, на конкретные постановки, которые коллективу нужно выполнить, например, на День области. Но мы не жалуемся, это хорошо, я знаю, что в других регионах и этого нет.

– Как вы относитесь к популярным танцевальным шоу, таким, как «Танцы на ТНТ»?

В. А.-мл.: Очень негативно. Все это субъективное мнение. В жюри, бывает, сидят не профессиональные люди. А самое главное, для чего все это делается? Для того, чтобы с людьми потом заключить контракты и заработать денег. Это обыкновенный бизнес.

– Но это же подогревает интерес к хореографии, к танцам. К вам после прошлого года не пришли толпы людей, желающих танцевать?

Г. А.: Дело в том, что танцы – это очень тяжело. К нам много приходило людей, которые хотели бы танцевать. Но они придут, посмотрят, им кажется, что делать особо нечего. А ведь надо знать манеру исполнения, надо знать досконально все номера, это приходится учить самостоятельно. Человек не выдерживает, не справляется. И потом все знают, в таких коллективах, как наш, праздников нет, про дни рождения забудьте. То есть это все-таки жертва.

В. А.-мл.: Танцы – это очень серьезный физический труд. Нужно уметь терпеть усталость. Очень немногие с этим справляются.

– И все же становится ли больше желающих танцевать год от года?

Г. А.: Когда у нас была студия в «Геологе», практически не возникало проблем с набором. Люди приходили, занимались, вырастали постепенно, потом мы их приглашали для участия в старшем коллективе. Когда этой базы не стало, мы ощутили дефицит. Да и время само накладывает отпечаток. Везде сейчас говорят, что народное искусство отходит на второй план, более популярными становятся современные направления.

– Будет ли какой-то отбор в вашу студию? Какие качества должны быть у ребенка, который будет танцевать в вашем коллективе?

Г. А.: Физические данные – прежде всего: выворотность, шаг, прыжок, гибкость, внешние данные, чувство ритма, слух. Бывает, конечно, когда по прошествии трех-четырех лет человек вдруг раскрывается. А бывает, что человек приходит с шикарными данными, но не выдерживает и двух месяцев. Была у нас девочка, которая была очень гибкая, с выворотностью, со слухом, но ей все легко давалось, она не понимала, что ей делать, и поэтому не справилась.

В. А.-мл.: Поначалу, конечно, мы будем брать всех. Но отбор все же будет. Наша основная задача – это чтобы молодые ребята поскорее выходили на областную сцену, чтобы становились профессиональными артистами, а не занимались «для себя».

– То есть ваша задача – воспитывать звезд?

В.А.-ст.: Не звезд, это слово очень опасное. Мы стараемся не называть своих воспитанников ни звездами, ни солистами. Пусть зритель оценивает, звезда это или не звезда. Наша задача – воспитывать артистов, которые могут защищать честь нашей родины на любом уровне.