Славно в городе родном – пахнет сеном и...

Красный свет пешеходам – издалека вижу, что до зеленого еще 20 секунд. Иду себе не спеша, никого не трогаю, песенку напеваю. Но подойдя к переходу, внезапно понимаю, что хоть уже и не красный свет, дороги все еще нет. «Нет пути», как говорит молодежь. Прямо передо мной, охватывая почти всю ширину тротуара, лежит огромная куча лошадиного говна.

Каждый год, каждое лето. Каждый день каждого лета. По центру города пройти просто нельзя. Цветной бульвар хоть переименовывай – всюду лошадиное говно. Это что такое, позор? Или что? Я уважаю деревню и даже немного люблю (в виде дачи, преимущественно). Я даже готов примириться с деревней внутри наших горожан: ну, принято на селе толкаться, наступать на ноги, говорить «ты» и плеваться – пожалуйста, ни слова не скажу. Но всему есть предел.

Такая близость к деревне меня уже начинает угнетать. Помню, как в юности мы с футбольной командой ездили на сборы в палаточный лагерь под Каменск-Уральским. Машина просто приехала в рощицу, выгрузила нас с палатками, жратвой и мячами и уехала, а лагерь над Ревуном мы разбили сами. «Поляна» там была, но сделать из нее футбольное поле нам нужно было самим. Соорудить ворота из берез, вырыть мелкую канавку линии аута по периметру. И, конечно, убрать коровьи «лепешки», которых там на квадратный метр было немногим меньше, чем сейчас рублей на квадратный метр жилья.

А еще был забавный эпизод в третьем (или пятом) классе, когда я тусовался на даче у тети. Она решила удобрить почву – ну, чтобы все лучше росло. И купила самосвал удобрения. Удобрением был старый-добрый навоз.

Самосвал приехал, выгрузил навоз и уехал. А мы с тетей остались. У нас было по две руки, два ведра и детская ванна на веревке (спасибо, что не чугунная!) – с помощью всего этого мы несколько часов разносили навоз по всему участку. После окончания работ тетя пообещала мне, что она больше никогда не оставит нас наедине с самосвалом навоза.

Все эти истории имеют романтический флер былых времен. И в них есть нечто поглавнее дерьма. Ладно, я даже готов согласиться, что и сейчас радость детей, которые катаются на лошадках, превосходит по силе ауру лошадиного говна. Но одного не могу понять: неужели нельзя повесить лошади под круп специальный мешок? Я видел такие в других городах. Я видел такие даже в Тюмени. Но почему-то лошадиные поводыри пренебрегают этим. Когда хочется – вешают мешок, ну а когда не хочется – кто им указ?

Я уважаю благородное животное лошадь. Мне тоже нравится мультик «Пони бегает по кругу» – я даже плакал пару раз. Но я считаю, что жители лучшего города Земли не обязаны каждый день вспоминать песню о том, как хорошо в краю родном, потому что там пахнет сеном и... Ну, вы поняли. Так что лошадиным коммерсантам я отвечу песней Эдуарда Сурового: уходите, «и какашки заберите – и свои, и лошадей».