Воин: воспитание сына

Гуляли как-то по парку с маленьким сыном – ему тогда не было еще и года, пришли на спортплощадку, чтобы позаниматься. Там тренировались два спортсмена. Разговорились, и один из них сказал мне такую фразу: «До пяти лет нужно общаться с сыном, как с царем: не бить, не ругать. С пяти до пятнадцати – как со слугой, а после пятнадцати – как с товарищем. И тогда вырастет воин». С тех пор прошло уже более двух лет, мой сынок подрастает, а я время от времени вспоминаю эти слова. В них много мудрости и загадки: что значит – как с царем и как со слугой? И кто такой – воин? Ответы эти вопросы собеседник оставил мне искать самостоятельно – в своей душе, в книгах, в общении с другими людьми. И само слово «воин» стало значить для меня достаточно много.

Под словом «воин» мой собеседник вряд ли имел в виду «человека, который служит в армии, воюет, сражается с врагом» (прямое значение слова, которое дает ожеговский «Толковый словарь». – Прим. авт.). Имя Воин находим как среди самостоятельных исконно русских, так же и в составе других славянских мужских имен. И неудивительно, ведь историческая значимость воинов была очень велика.

Другое понятие слова «воин» нахожу в философии Карлоса Кастанеды: «Воин – это человек, который поступает так, как решил, и никогда не отступает, не меняет решения, не раздумывает. Ему присущи мысли, сомнения и страх до принятия решения, а после – он действует. Воин – это тот, кто сделал выбор и принял свою судьбу». Мой собеседник, говоря о воспитании воина, судя по всему, имел ввиду человека, сильного духом, волевого, ответственного перед собой и другими людьми, умеющего принимать сильные решения и не бояться трудностей.

Когда я делилась с другими этой мудростью, в ответ от многих слышала: да, я с этим согласна/согласен. Помог разобраться в тонкостях восточной мудрости и поделился своим пониманием со мной психолог и отец сына-подростка Артур Сиразетдинов. «Это восточный тип воспитания, – говорит он. – Там до пяти лет детей вообще не воспитывают, не ругают, их наоборот балуют. Им создают ситуацию безопасности, ситуацию принятия. Можно двигаться в любом направлении, узнавать, открывать что-то новое. Второй период – с пяти до пятнадцати, когда учат ребенка целенаправленно, начинают ставить в рамки. Дети семи лет достаточно уверены в себе, у них уже достаточно опыта, но знаний не хватает. И поэтому они могут вести себя чересчур самоуверенно и попадать в ситуации, не безопасные для них, поэтому рамки важны. С ребенком прямо договариваются, что должно быть и как. Он четко знает: если он сделал что-то не так, то будет не так, как он хочет. Конечно, наказывать надо не личность, а конкретный поступок.

А в подростковом возрасте, как раз лет с четырнадцати – пятнадцати, ребенок ищет уже свои собственные пути, свое место в мире, строит свою жизнь. Взрослый только может посоветовать или вдохновить, ничему научить уже не может. И, конечно, нужно разговаривать, обсуждать, быть ребенку товарищем. Теперь задача – не научить его, не образовать его, а жить счастливо вместе так же, как мы живем в обществе. А как это сделать по-другому, если не быть товарищем, если не на равных общаться? Такой установки я всегда придерживался: своего ребенка в рамки где-то с шести лет ставил, а сейчас учусь отпускать».

Мне кажется, что эти правила универсальны. Именно такими и я вижу свои отношения с сыном. Сейчас ему три – самый расцвет «царского» возраста. Это не значит, что ему все дозволено, что мир вращается вокруг него. Но если Проша просыпается в семь утра и говорит мне: «Мама, вставай, я кушать хочу», я встаю, и мы вместе идем на кухню. Ему нужно еще много моего внимания, просто потому, что он еще маленький. А лет в шесть – семь он по природе своей уже будет более самостоятельным, психологически готовым к тому, чтобы делать что-то для других. И в пятнадцать лет я «вижу» своего сына уже почти взрослым, именно другом человеком со своими ценностями, взглядами, позицией, с которым можно спокойно общаться на равных. Так вырастает воин – человек решительный, способный принимать ответственность за свои действия и вообще за свою жизнь.

Восточная мудрость известна и у нас в стране, и многие с ней соглашаются. Но на деле при воспитании к мальчикам часто предъявляется требование соответствовать определенному образу мужского поведения: «Не плачь, ты же мужик!», «Ты что ноешь, девочка что ли?», причем с самого нежного возраста. Особенно на этом настаивают отцы. Может быть, они не задумываются о воспитании «воинов», но в маленьком мальчике они хотят видеть в первую очередь мужчину, и только потом – ребенка. Русскому стилю воспитания свойственна большая конкретика и где-то жесткость, требовательность в независимости от возраста ребенка.

Отец двух сыновей и преподаватель ЧелГУ Олег Огиенко убежден, что каждый ребенок уникален и к каждому нужно искать свой подход. Он считает, что в мальчике нужно воспитывать, в первую очередь, ответственность и умение преодолевать трудности, и делать это нужно, действительно, в независимости от возраста. «Чем больше трудностей преодолеешь в общее благо, тем станешь лучше и сильнее, – убежден он. – Мужчина должен отвечать за себя и свои поступки, и в семье окончательное решение должно оставаться за мужчиной. Для сына основополагающим является пример отца. Чем старше становится мальчик, тем он больше ориентируется на отца как в положительную, так и в отрицательную сторону. Очень помогает в воспитании детей, особенно мальчиков, спортивный туризм: человек должен отвечать за свою жизнь, научиться выживать в природных условиях. Я начал водить сына в походы, когда ему исполнилось пять лет. И это во многом спасло его от опасностей и соблазнов, которые на определенном этапе возникают перед молодыми людьми».

Слушая мои рассуждения, мой муж, отец Прохора, восточными новомодностями не вдохновился. Он считает, что нужно воспитывать в сыне решительность и смелость, поэтому старается всегда прекратить поток Прошиных слез, чем бы он ни был вызван, применяет конкретные действия в отношении сына. «Нельзя проявлять жалости, утешать ребенка в моменты столкновения с трудностями, – считает Миша. – Поддержка должна выражаться в подчеркивании решимости: вставай, потри, тресни, в конце концов, если кто-то обидел. Должно быть положительное подкрепление правильного поведения – решительности, бодрости, проявления силы, смелости».

А заботу, ласку и любовь можно проявлять после разрешения «плаксивой» ситуации, уверен он. Так ребенок будет чувствовать, что его любят и поддерживают, при этом будет четко понимать, что задачу он должен разрешить не слезами и жалостью, а другими способами. У ребенка должен быть позитивный опыт преодоления трудностей – в походах, в спортивных секциях. И самое главное – всегда нужно выражать любовь и веру в ребенка. Мне, как маме, не трудно утешить Прохора, когда тот стукнулся коленкой или когда что-то у него не получается. Но мне кажется, что и мужчина, отец, должен проявлять к сыну любовь и сочувствие, и это не проявления слабости, а, наоборот, тот самый опыт преодоления ситуации. Та самая философия Воина.

На мой вопрос, кто же в его понимании воин, Миша ответил: «Человек и есть воин, его предназначение – выжить и стать сильнее всех. У нас ничего нет при рождении, даже стоять не умеем. Зато есть голова и наша задача – стать добрыми царями природы».

А как считаете вы? Приводите свои примеры в комментариях.