В список Forbes не попал, на страницах побывал

Три года назад судьба свела с одним весьма неординарным человеком, назову его Эдуардом. Он открыл свой бизнес в 1991 году, в силу занятости так и не найдя до сих пор времени окончить Бауманку. Бизнес Эдуарда был связан с обслуживанием строительства, голубая мечта самому стать девелопером сбылась аккурат накануне кризиса 2008 года.

Любого другого на его месте осуществление мечты именно в таком варианте обескуражило бы, однако Эдуард был не таков. Это был очень сильный генератор идей. Хотя я сам тоже генератор идей, но Эдуард превосходил меня в этом качестве на порядок, и подозреваю, что не на один. Пока кризис настраивал всех девелоперов на минор, этот выскочка быстро стал национальным лидером по объемам возведения жилья, его компания преодолела показательную планку выручки один миллиард долларов в год. И хотя в список Forbes Эдуард еще не попадал, однако на страницах журнала уже присутствовал.

Поскольку к моменту нашего знакомства мечта Эдуарда стать девелопером с блеском осуществилась, он вынашивал две новые, не менее амбициозные цели. Первая из них заключалась почему-то в идее познакомиться с нашим Геннадием Юрьевичем Разницыным (кажется, Эдуард что-то слышал о Третьем Заречном микрорайоне). Вторая – спасти мир от неизбежно ожидавшегося в 2012 году конца света.

Относительно первой цели готов заявить однозначно: познакомиться с Разницыным герою Forbes не удалось. Относительно второй – не знаю... Очевидно, что конца света в прошлом году не случилось, но какова заслуга Эдуарда в этом?

Справедливости ради надо сказать, что Эдуард сложа руки не сидел. В частности, ради спасения мира он учредил фирму, которую по-научному следовало бы назвать фондом посевных инвестиций. Только я по-научному называть не обязан (чай, не диссертацию пишу), поэтому объясню проще: Эдуард решил находить и финансировать прорывные изобретения. Такие, чтобы можно было тучи двигать, например; если кто-то помнит, летом 2010 года вся страна как раз мечтала о дожде. Идея показалась мне любопытной, однако я держался в стороне, ибо в поведении Эдуарда угадывалось хорошо известное мне состояние «головокружения от успехов».

Эдуард собрал неплохих специалистов в эту свою «прорывную» фирму, с некоторыми я общаюсь до сих пор. Однако наложились несколько обстоятельств, сумма которых привела к неутешительному итогу. Помимо «головокружения от успехов», которое Эдуард пережил в особо острой форме, сказалось и то, что среда интеллектуалов с их изощренными интригами отталкивала Эдуарда, при всем его космических масштабов IQ.

Однажды Эдуард пришел к идее сбагрить команду непредсказуемых интеллектуалов на какого-нибудь эффективного менеджера. Увидев во мне единственного человека в своем окружении, которому от Эдуарда ничего не надо было, он посчитал меня достойным выполнить его просьбу: найти менеджера, в портфолио которого имелся успешный инновационный проект хотя бы на 100 миллионов долларов. Из идеи найти эффективного менеджера ничего хорошего не вышло, разумеется, но выполнение просьбы Эдуарда познакомило меня с таким загадочным венчурным бизнесом... в российском исполнении, естественно.

Не помню уже, по скольким людям я отсмотрел данные. Может, это были 50 человек, а может, и 100. Для Эдуарда я сделал выборку из около 20 персон, по-моему. Работа над списком обернулась для меня разочарованием. Я понял, что хваленые отечественные венчурные предприниматели ничем по сути не отличаются от сырьевых олигархов, разве что у олигархов больше денег. А бизнес-модель одинакова: паразитируя на созданной в советское время инфраструктуре, вывозить продукты ее эксплуатации в первозданном (сыром) виде на Запад. Просто кто-то вывозит нефть, кто-то металлы, а кто-то патенты.

Советую всем почитать статью «отца российского венчура» Александра Галицкого (он тоже был в моем списке) от 22 мая, в которой с обезоруживающей простотой рассказывается, как происходила продажа в США технологий, известных сегодня как IP-протокол, VPN, Wi-Fi. Судя по тону статьи и активности Александра Владимировича в фонде «Сколково», созданного для продажи российских патентов на Запад в промышленных масштабах, Галицкий не считает, что его деятельность вредна для Родины.

Парадоксально, однако, он может оказаться прав. Пускай транзитом через Штаты, однако российские изобретения доходят в итоге до нас и приносят какую-то пользу. А так неизвестно еще, сколько они могли бы пролежать на полках – увы, это не игра воображения, знаю много случаев. Конечно, бывает и так, когда российские изобретения используют в системах вооружений, направленных против нашей страны: автор сам говорит, что на приобретении Wi-Fi настояли натовцы. Ну что же, издержки...

К сожалению, безалаберное отношение к отечественным разработкам характерно не только для последних 25 лет. И для советского времени характерно (наш земляк Б.П. Грабовский, чуть больше повезло Л.В. Канторовичу), и для досоветского (Б.С. Якоби, Ф.А. Пироцкий, М. Фрейдберг).

Одно время я общался с еще одним неординарным человеком. Он служил в разведке, затем был одним из создателей налоговой полиции России, сейчас лечит наркоманов. Его институтский преподаватель создал оригинальную концепцию на стыке лингвистики и психологии. Лингвисты от нее в бешенстве, психологи считают интересной. Концепция предусматривает понятие психологии этносов. Согласно ей, Россия обречена всегда обогащать мир сырьем в любой форме. Исторические факты вроде бы эту концепцию подтверждают.

Возможно, когда-нибудь возникнет идеальный мир, в котором вклад каждой нации в общемировой продукт будет считаться равнозначным. Тогда любой народ сможет сосредоточиться на своих сильных сторонах. Кто-то будет добывать сырье, кто-то создавать новые приборчики, кто-то их клонировать в немыслимых масштабах – и каждый будет счастлив. Доживем?

Предыдущие записи автора:

• «Феномен: люди работают, потому что хочется»;

• «Авторское право доставляет неудобства».