Даниил Крамер, джазовый пианист: «Толпе нужны бедра, поющие трусы и смазливые физиономии»

Народный артист России, джазовый пианист, педагог, композитор и продюсер Даниил Крамер по праву может считаться любимчиком нашего города. На концертах музыканта не бывает свободных мест, публика постоянно интересуется его творческой деятельностью. Однако за последние несколько лет артист посетил Тюмень всего один раз.

На вопросы корреспондента 72.ru о музыке, жанрах и слушателях Даниил Крамер как раз ответил во время своего последнего визита в областную столицу.

– Некоторое время назад вы частенько заезжали в Тюмень, но последние пару лет концертов не было. С чем это связано?

– Да, действительно, последний раз я был у вас года два назад. Получился перерыв, но это даже полезно – чтоб соскучились. У меня с Тюменью старые добрые отношения, но в какой-то момент мне показалось, что... перекормил. Интерес немного стал уменьшаться, это было заметно по количеству зрителей. В этом смысле перерыв – хорошее лекарство.

– Сейчас программа изменилась? Вы привезли что-то новое?

– Да, я приехал с замечательной профессиональной командой. В ней интересный коктейль европейцев и американцев, к примеру, из известнейших джазовых певцов – Кевин Махогани, саксофонист Роберт Анчиполовский, ученик Фила Вудса.

– Какого зрителя вы ждете на своих концертах?

– Это совершенно разные люди. Кто-то с огромными возможностями, другие с никакими. Это как школьники 11-12 лет, так и люди преклонного возраста. Тяжело точно описать моего слушателя, потому что он разнообразен. И это приятно – пожалуй, лучшее, что может сказать музыкант о своей аудитории.

– Это происходит, потому что жанр джаза сейчас востребован в принципе?

– Не совсем. Вопрос востребованности искусства в целом – это сложная штука. Скорее, востребованы личности, представляющие данное искусство. К примеру, будет ли интересен Бетховен, если его играет плохой исполнитель? Вряд ли. Будет востребована попса в ужасном исполнении? Нет. Поэтому популярностью пользуются именно качественные исполнители и их качественная музыка. Поэтому, приходя послушать джаз, человек идет как на музыку, так и на исполнителя – это комплекс. Если нарушить что-то из этого комплекса – начнутся проблемы.

– А именно в нашей стране как обстоят дела?

– В целом – неплохо. Я бы не сказал, что популярность джаза в России уступает его популярности в Италии. Другое дело, как у нас проходят концерты. Есть города, где играют больше, а есть города, где вообще про такую музыку не знают. К примеру, во время тура по Франции я заметил – в каждом небольшом городке есть хороший зал, хорошая аппаратура и музыкальные инструменты. И люди там с довольствием покупают билеты. А у нас города похожи на поселения каменно-угольного периода. При этом наши джазовые музыканты как минимум не хуже европейских.

– Сегодня такая музыка конкурентноспособна?

– Джаз, конечно, не столь популярен, как лет 60 назад. Но интерес определенно есть. Тут – нюанс. Тогда в Америке джаз был ширпотребом. Его играли в кафе, ресторанах, лишь позже он вышел на большую сцену, стал очень популярен. Уже лет 40, как джаз вышел из состояния ширпотреба. Он стал интересом определенного круга. Сейчас это «почетное место» ширпотреба заняла попса.

– Какой должна быть музыка, чтоб попасть под это определение? Чем попса так угодила народу?

– Прежде всего – это музыка для широкого слушателя. Толпа сейчас достаточно ленива, поэтому и тянется к попсе. Это чисто развлекательная и отдыхательная музыка, она не требует глубоких душевных переживаний, не претендует на то, чтоб попасть в историю, в ней нет стратегии, как в «Реквиеме» Моцарта, нет той любви, как в классике. В общем, нет масштабов и глубины. Но попсе этого и не требуется – там нужна «любовичка» и «грустиночка» – все в уменьшенном масштабе. Чтоб быстро слопать и пойти дальше. Толпе, скорее, нужны бедра, поющие трусы и смазливые физиономии.

– А ведь еще под фонограмму часто выступают. Как вы к этому относитесь?

– Выступление под фонограмму – это неуважение к себе и к слушателю. У меня был однажды опыт, и все это закончилось не очень приятно. Я снимался в телевизионной программе. Из-за технических неполадок не было возможности одновременно записать звук и видео. Звукооператор попросил записать отдельно звук, отдельно – видео. «Вы с ума сошли? – закричал я. – Ведь мы не сможем сыграть точь-в-точь так же два раза!».

Пришлось согласиться, но только при условии, что только в определенных моментах можно было показывать мои руки – там, где я запомню. Телевизионщики клятвенно обещали выполнить мою просьбу. Но, конечно же, показали именно тот момент, где импровизация не совпала с картинкой. После этого я получил такое бешеное количество возмущенных звонков, мол, все, скатились, господин Крамер. С одной стороны, я был приятно удивлен такой реакцией слушателей – они внимательные, их не обмануть. Но с другой стороны, к фонограмме я стал еще хуже относиться.

– Многие музыканты сейчас ищут популярности в сети. Вы раскручиваетесь через Интернет?

– Скорее нет, чем да. Я вообще очень инертный человек, если говорить о своей раскрутке. Это происходит без моего участия. Я больше музыкант – хотят слушать, буду играть реально, пока не помру. Хотя и в электронном формате есть мои записи. Порой даже удивляюсь: жена показывает, что в Интернете есть мой фан-клуб в Казани. Тысячи отзывов на популярных сайтах.

Просто, я никогда не хотел быть временным, не хотел искусственной популярности. Понимаю, что это дает деньги и возможности, но это не для меня. Я бы мог выйти на сцену с полуголой женщиной, сразу бы все об этом написали. Или во время концерта положить ногу на рояль – это то, что нужно публике. Популярность выросла бы процентов на 40. Но ведь она бывает разная. И такая, с голыми женщинами, мне не нужна.