Охрана здоровья: ни шатко ни валко

Министерство здравоохранения и социального развития России проводит второй этап общественного обсуждения законопроекта «Об основах охраны здоровья граждан в РФ». Свои комментарии и предложения можно оставлять на специальном сервере минздрава. Чиновники уверяют, что документ позволит более четко выстроить отношения между пациентом и врачом: в нем, в частности, разграничены понятия «медицинское вмешательство» и «медицинская услуга», закреплено право на выбор лечебного учреждения и получения сведения о своем здоровье, определено понятие «редкое заболевание», что должно позволить улучшить обеспечение лекарственными препаратами «уникальных» больных. Тем не менее законопроект вызвал массу вопросов у целого ряда специалистов.

Законопроект «Об основах охраны здоровья граждан в РФ» заменит существующий с 1993 года закон «Основы законодательства РФ об охране здоровья граждан». В нем отражены как прежние направления развития медицины, так закреплены и новые, активно развивающиеся: в их числе репродуктивные технологии, паллиативная медицина. В законе также затронуты вопросы трансплантологии, прописаны отношения между врачами и фармацевтическими компаниями. Но сами представители врачебного сообщества очень критично отнеслись к законопроекту. Доцент кафедры общественного здоровья и здравоохранения ЧелГМА, кандидат медицинских наук Андрей Котов считает, что несовершенство законопроекта кроется уже в самом названии. «Наличие слова «основы» в федеральном законе говорит о незавершенности этого документа. У нас нет основ Уголовного кодекса, есть просто Уголовный кодекс, нет основ гражданского законодательства, есть Гражданский кодекс, в них четко прописано, как поступать в той или иной ситуации. В нашей отрасли в современной России уже второй раз подсовывают документ со словом «основы» – в 93 году и сейчас, – поясняет Андрей Котов. – При этом не ясна стратегическая цель нашего здравоохранения: возвращаться к государственной медицине, развивать полноценную страховую или частную медицину».

По словам Андрея Котова, большинство статей законопроекта является уступками минздрава в пользу тех или иных интересов. Среди общественности больше всего споров вызвало разграничение понятий «медицинское вмешательство» и «медицинская услуга». Представители общественных организации, в том числе «Лиги пациентов», высказали опасения, что платные услуги существенно потеснят бесплатные. «В Москве уже давно говорится о том, что системы здравоохранения как таковой нет, а есть система уступок тем, кто смог что-то отхватить, – комментирует доцент ЧелГМА. – Вот и государственным медицинским организациям разрешили заниматься платными услугами. Естественно, что цены в больницах ниже, чем в частных структурах, но ведь они лишают частные структуры пациентов.

Соответственно, частная медицина не может полноценно развиваться, следовательно, нет конкуренции, а без нее нет и мотива развития отрасли. Вообще «медицинское вмешательство» и «медицинская услуга» – это игра слов. Все, что делается за деньги, строго регламентируется, все, что бесплатно, оговаривается в государственной программе. Мы не можем пункт госпрограммы превратить в платную услугу, иначе может вмешаться прокуратура».

Самих же врачей больше волнует практическая реализация некоторых норм, закрепленных в законе, например, выбор врача и лечебного учреждения. «До сих пор не ясно, как это право реализовывать в жизни. Например, меня устраивает участковый терапевт из своей поликлиники, но пульмонолог мне нужен из другой поликлиники, а кардиолог – вообще из третьей. Как страховая компания будет прикреплять меня к этим разным врачам?!

В законе ничего об этом не говорится, – недоумевает Андрей Котов. – А если в населенном пункте только одно лечебное учреждение, а большинство жителей хотят к одному, по их мнению, самому лучшему, доктору, а больше 1700 пациентов по нормативам нельзя наблюдать. Как в такой ситуации приписаться к выбранному врачу? При частной практике было бы все ясно: вы пришли, получили помощь, заплатили за это деньги. Здесь все по-другому. На мой взгляд, при существующей системе реализация права выбора врача и лечебного учреждения вообще невозможна».

Еще одной уступкой общественности, боящейся или негативно настроенной к трансплантологии, по мнению Андрея Котова, являются статьи, посвященные определению наступления смерти и изъятию органов. «Зачем в документе, посвященном организации отрасли, обсуждать чисто биологический вопрос – наступление смерти? Для этого существуют другие нормативные документы, которые касаются исключительно врачей, – задается вопросом кандидат медицинских наук. – Все, что написано в законопроекте, повторяется в документах по судебной медицине, патологоанатомической службе и реанимационной. Появление этих пунктов – просто реверанс общественному мнению. В советские времена было колоссальное количество «бесхозных» трупов, их использовали для обучения, потом хоронили в специальных ящиках. Сейчас кафедра анатомии стоит почти без трупов, мы не можем обучать студентов. Вроде бы дается право использовать невостребованный труп, но в законе нет никаких четких указаний, и врачи опять станут крайними».

В законопроекте об охране здоровья довольно много внимания уделено отношению между врачами и фармацевтическими компаниями. Так, согласно проекту федерального закона лечащий врач, рекомендуя пациенту лекарственный препарат, будет обязан сообщить ему приблизительные данные о его стоимости. Кроме того, медицинским работникам и руководители запрещено принимать подарки, денежные средства, принимать участие в мероприятиях, проводимых за счет средств организаций, занимающихся производством и реализацией лекарственных препаратов, медицинских изделий. Более того, врачам запрещается принимать представителей компаний в рабочее время и даже выписывать лекарства на бланках, снабженных информацией рекламного характера, а также на листках с заранее впечатанным наименованием препарата. «Это веяние времени, – говорит Андрей Котов. – Конечно, когда приезжает академик и читает лекции, что лечить отечественными антибиотиками – каменный век, а нужно лечить французским препаратом, упаковка которого стоит 700 рублей, это неправильно. За такие вещи нужно наказывать. А фирменные ручки и блокнотики – это мелочи, наших докторов, как туземцев, уже этим не купишь. Другой вопрос – насколько нужно прописывать это в основополагающем документе нашей отрасли? Мне кажется, достаточно составить этический кодекс врача или приказ минздрава».

Но есть и положительные моменты в законопроекте. К ним доцент кафедры общественного здоровья ЧелГМА Андрей Котов относит законодательное закрепление понятия «редкое (орфанное) заболевание», репродуктивных технологий, паллиативной медицины: «В 1993 году многие репродуктивные технологии просто отсутствовали, они появились, и, конечно, их нужно узаконить. Паллиативная помощь – это помощь обреченным больным. В 93 году у нас не было хосписов, а если и были, то одиночные. Сейчас этот вид помощи развивается, и его тоже нужно узаконить. Диагностика и лечение редких заболеваний требуют колоссальных денежных средств, поэтому их просто необходимо выделить в отдельную группу. Правда, в законопроекте опять же не сказано как деньги будут выделяться».

На первом этапе обсуждения законопроекта «Об основах охраны здоровья граждан в РФ» через сайт министерства здравоохранения и социального развития поступило более 400 комментариев и предложений. Как уверяют в минздраве, большая часть из них была учтена при доработке документа. Сейчас у врачей и общественности есть еще одна возможность высказать свое мнение и свой взгляд на развитие здравоохранения.