«Вместо спасибо — косые взгляды». Крик души тюменца, который ушел добровольцем на СВО и не может вернуться

Тюменец, которому сейчас 47 лет, пробыл на специальной военной операции полгода. Он записался в ряды добровольцев. Мужчина утверждает, что хотел внести вклад в общее дело. Им двигал патриотизм. Шесть месяцев были, говорит военнослужащий, непростыми, но он справился. В апреле тюменец должен был вернуться домой, но ему, как и многим, автоматически продлили контракт. У мужчины слабое здоровье в силу возраста и обстоятельств. Но его всё равно хотят оставить на службе. Как так получилось, почему мужчина пошел на спецоперацию и что думает обо всём сейчас — в этом материале. Дальше — от первого лица.

Я женат, наши дети уже выросли, они совершеннолетние. Я работаю мастером на производстве в Тюмени, до этого был слесарем, а еще раньше — трактористом. То есть с техникой я дружу очень хорошо. Еще я заочно учусь, этим летом мог окончить университет и получить диплом.

Пошел на специальную военную операцию добровольцем из идеологических соображений. Когда всё началось, еще в 2014 году, я хотел туда поехать, но не было закона о заморозке кредитов. Да и рабочее место тоже не хотелось терять. Тогда, чтобы уехать, надо было уволиться, рабочее место за человеком не сохранялось. Во время частичной мобилизации ситуация изменилась.

Когда в сентябре прошлого года объявили частичную мобилизацию, я решил идти. Хотя со здоровьем у меня были проблемы, но, как говорится, руки-ноги при мне. Еще на мое решение повлияло то, что в тот период вышел указ или что-то такое, что за людьми сохраняется рабочее место. После этого я сам пошел в военкомат, никакой повестки мне не было. Планировал поехать туда добровольно месяца на три-четыре. По телевизору видел, как там технику восстанавливают и чинят ее. Раз я в этом понимаю, то думал, моя помощь на СВО пригодится. Мне жалко, что с людьми там творится, просто так на это смотреть я больше не мог. Огромных денег у меня нет, но мне хотелось внести свою лепту в общее дело. Вот и решил пойти туда своими руками и знаниями поддержать.

После моего решения идти на СВО на Украину мои родные были в шоке. Они, конечно, удивились. Сначала они отнеслись к этому негативно, все спрашивали, зачем мне это. По своей сущности я патриот, может быть, даже больше всех из близких. Поэтому я и оказался на Украине.

Дальше я прошел комиссию, и спустя несколько дней, в начале октября, нас увезли. Когда отправляли туда, родственники меня пришли провожать в Тюмени. Они переживали за меня и гордились. Потому что многие мужчины в тот момент поступали по-разному. Некоторые бежали и прятались. Мне такое было непонятно, ну да ладно.

Потом нас привезли в военную часть, где оформили контракт на полгода. Я же хотел месяца на четыре, но когда нам сообщили о шести, то я подумал: на шесть месяцев отправляют, так на шесть. Я сделал свои дела и на работе, и взял академический отпуск на учебе, заморозил ипотеку, с родными и друзьями уже подосвиданькался, не буду же я включать задний ход. Я согласился на шесть месяцев.

А дальше история развивалась следующим образом. То, что нам давали, — то мы и подписывали. Особо не вчитывались. Почему? Армия — серьезная структура, а не рынок какой-то там, где всё надо изучать и вчитываться. В армии всё же на веру берется. Сказано было «шесть месяцев» — значит шесть. Без какого-либо нытья и претензий шесть месяцев я отстоял. Всё делал как положено и в силу своих возможностей. Как мне было тяжело порой, но я никуда не обращался. По медикам и больничкам не бегал и даже помощи никакой не просил. А условия службы, конечно, непростые. Мужчины знают, о чем я говорю. Армия есть армия. Я знал, что смогу эти шесть месяцев выстоять. Я сделал это.

Помню, что в первые месяцы нашей службы ходили разговоры, что потом не уволят. Я думал тогда, что это ерунда и меня уж точно не коснется. Я ведь доброволец и пошел на СВО не ради денег, не ради наград или еще чего-то, а чтобы помочь и быть полезным. Я ведь не военный, хотел бы посвятить этому делу всю жизнь, разве бы работал на заводе? Я тогда думал, что не будут увольнять именно военных, которые служат по много лет при армии.

Я не выбирал военную карьеру, чтобы меня не отпускали домой. Даже сейчас я не могу поверить в это. Ведь нам говорили — вы на полгода. Я понимаю, если бы ситуация была немного другая, страшнее, что ли, в нашей стране тогда бы все вообще встали на военные рельсы. Я так верил в строй, в добросовестность, в честь, а случилось как случилось. У меня нет сил в таком режиме работать и служить дальше. Я не боюсь, просто больше не могу.

Сейчас я оказался еще в одной ловушке. Осенью уходил, мне ипотеку заморозили. Я плачу по 50 тысяч за квартиру. Зарплата неплохая на заводе, денег на всё хватало. А сейчас ипотеку разморозили, и начали набегать проценты, уже в районе 100 тысяч рублей. И банкам, как я понимаю, всё равно — ведь зарплаты у военнослужащих, которые на СВО, хорошие, под 200 тысяч. Я с этим согласен, с такой зарплатой можно платить и кредиты, и ипотеки. Вопрос в другом — я не могу больше служить. Можно остаться здесь, в военной части, но тут зарплата не такая большая. На кредиты и ипотеку точно не хватит. То есть это как — службу автоматически продлевают, а заморозку по кредитным платежам нет? Это нелогично.

А здоровье ухудшается с каждым днем. Я не обращался к медикам все эти шесть месяцев. Потому что я знал, что вернусь на гражданку у меня снова будет обычный ритм жизни, сон, уменьшится тревожность, я буду ходить в поликлиники и восстановлюсь. Я так живу уже больше 10 лет. И, кажется, просто так мне не вернуться. Надо доказывать, что ты не боец уже. Такое ощущение, что всех под одну гребенку. Надо с каждым заниматься индивидуально.

Меня некоторые спрашивают, а что тогда вообще пошел-то? Вместо «спасибо за службу» и отзывчивость я вижу косые взгляды и осуждения. Мол, сам пришел и теперь недоволен. Почему простая истина до многих не доходит — я же не совсем инвалид, я просто хотел быть полезным. Я же это сделал, почему я должен идти до конца?

Я видел, когда был на СВО, что и от общества инвалидов, от школьников, от студентов и разных социальных организаций туда приходила гуманитарная помощь. А почему? Потому что люди хотят помочь и помогают чем могут. От меня тоже была помощь, но немного другая. Руками. Ну на сколько хватило здоровья, извините.

Я планировал летом окончить университет, где учусь заочно. Мои планы рушатся. А затем, если я вернусь когда-нибудь, мне придется еще два года учиться из-за долгов по учебе. Зачем мне эти трудности, я не этого для себя хотел.

Остальные военнослужащие из нашей части, где мы подписывали контракт, продление приняли как есть. А что поделать? Кому за 50 лет — увольняются, а кому нет — продолжают службу. Разве у нас до 50 лет все олимпийские атлеты, как я?! Жаловаться куда-то бесполезно, не верится, что это даст какие-то результаты.

Не так давно при осмотре медики сказали мне, что с моими диагнозами служить можно. Хочу отдохнуть и затем снова туда поеду тестировать свое здоровье. Хороший из меня боец получается: шнурки завязывать не могу: в наклон — и сразу голова трещит от давления. Бронежилет надевать не могу — позвоночник не дает это сделать. Пробегу 50 метров — одышка и давление зашкаливает. А так, конечно, ничего. Если сидеть и ничего не делать.

Издание Газета.Ru еще осенью прошлого года поясняло, что согласно указу о частичной мобилизации, опубликованному на сайте президента России, контракты на военную службу военнослужащих Российской армии были продлены до конца специальной военной операции.

Контракты о прохождении военной службы, заключенные военнослужащими, продолжают свое действие до окончания периода частичной мобилизации, за исключением случаев увольнения военнослужащих с военной службы по основаниям, установленным настоящим Указом, — указано в четвертом пункте.

Редакция 72.RU обратилась с официальным запросом в Министерство обороны по поводу продления контрактов на военную службу. А также описала ситуацию тюменца. Ответа на запрос на момент публикации не было.

Ветеран боевых действий из Тюмени 42-летний Сергей в течение трех месяцев воевал в зоне СВО. До этого, в конце 90-х, он участвовал во второй чеченской. Мужчина сравнил эти военные конфликты и пришел к выводу, что на Украине ситуация сейчас страшнее и сложнее. Несмотря на это, тюменец снова уехал на территорию проведения специальной военной операции. Говорит, пообещал вернуться своим боевым товарищам. Какова идеология тюменца и позиция к происходящему на Украине — в нашем видеоинтервью.

Также мы рассказывали о спецоперации глазами 20-летних молодых людей. Миша и Вася несколько лет занимались в центре военной подготовки «Аванпост». В 19 лет они окончили колледж и решили сразу подписать контракт. Оба сделали это втайне от родителей. В этом материале — история одной тюменской семьи, жизнь которой в один миг изменила спецоперация. Внука Раисы Алексеевны отправили на спецоперацию. Пока он был на Украине, будни женщины и ее семьи превратились в нервное и страшное ожидание новостей.

На нашем сайте выходил трагичный репортаж из села Первопесьяново Ишимского района. Там с разницей в несколько дней похоронили двоих молодых мужчин. Они погибли в ходе спецоперации.