С подвала на Олимпийской до сети школ английского. Как двое тюменцев создали бизнес с миллионным оборотом

Первый филиал Еврошколы появился на улице Олимпийской в 2003 году. Семейная пара тюменцев сняла подвальное помещение, сами сделали ремонт и начали преподавать английский. С одной стороны продавались шапки, с другой — был магазин продуктов. Между ними находилась Еврошкола.

Сейчас по всей России уже 27 филиалов школы. Как это получилось? Рассказываем.

В первый год более ста детей пришли учить английский в школу на Олимпийской. На второй — Юлия Ситникова и Максим Каменев открыли еще один центр на Республики, тоже подвальное помещение. В 2008 году руководители подписали договор с Кембриджем — у учеников появилась возможность проходить кембриджский тест на знание языка.

— С 2003 по 2010 год открывались филиалы в Тюмени. В 2012-м было уже 9 центров в Тюмени, в 2010-м появился первый центр по франшизе в Нефтеюганске. У нас сейчас 13 центров собственных в Тюмени плюс 14 центров по России, 7 из них — это Москва. Франшиза развивается, — говорит Евгения Ливенская, директор.

У школы остался один учредитель — Максим Сергеевич. Его бывшая супруга Юлия сейчас занимается садиком и гимназией. Директор Еврошколы — Евгения Ливенская. Девушка пришла в компанию в 2012-м, ей тогда было 24 года. Сначала работала менеджером и руководителем проекта по внеурочной работе. Она однажды задумала собрать две тысячи учеников и родителей в одном месте на празднике — десятилетии школы. И Евгения организовала всё в цирке. День рождения прошел успешно, ей предложили должность в администрации школы. Еще через время, в августе прошлого года, Евгения стала директором.

— Бывший директор Лариса Николаевна 20 лет руководила компанией. Она передала мне бразды правления, подарила мне красную папку, подарила звоночек. И пожелала мне быть мудрым руководителем, — рассказывает Евгения.

Большая часть учеников Еврошколы — дети. Самому маленькому всего 2,8 года. Евгения говорит, что родители приводят детей по нескольким причинам. В первую очередь потому, что понимают: изучение английского будет просто полезно, даже если ребенок не свяжет с этим будущее. Школьных 40-минутных уроков в общеобразовательной школе чаще всего недостаточно.

— Второй момент — это родители, которые понимают, что любой язык и музыка — это самые полезные навыки, которые развивают ребенка. На занятиях используем коммуникативный подход. Много детей, которые не могут сконцентрироваться. Мы наших педагогов обучаем нейрофишкам, применяем психологию в изучении английского, — говорит Евгения Ливенская.

Самой старшей ученице было 83 года.

— Это была совершенно очаровательная женщина с потрясающей осанкой. Она сказала, что из донских казаков и работает при церкви. И батюшка ей сказал: «У нас есть прихожане-иностранцы, и нам нужно, чтобы кто-то мог с ними объясниться». Церковь оплачивала ей занятия целый год. Она прошла уровни Beginner и Elementary, — рассказала Ксения Журавлева, педагог.

Такой запрос скорее редкость. В основном взрослые приходят, потому что им интересно смотреть иностранный контент в оригинале или английский необходим для работы.

— Замглавы города у нас училась, занимался один из руководителей департаментов. У нас есть индивидуальные занятия с такими известными личностями. Предприниматель Андросов Артем приводил к нам своего ребенка. При этом у нас равенство. Абсолютно неважно, клиент — чиновник или ты из простой семьи, все одинаково приходят, то есть нет никаких там скидок или там еще чего-то.

Евгения вспоминает, что один из нелегких периодов в работе был в пандемию. Детей пришлось переводить на непривычный тогда формат онлайн-занятий — на тот момент это три тысячи учеников. Для компании, говорит Евгения, первое время это был внешний и финансовый удар.

— Мне кажется, не спали неделю. За сутки развезли камеры по домам. Буквально за неделю устанавливалось расписание. У меня мурашки сейчас. В этот период делали лагеря онлайн. То есть дети около мониторов танцевали, когда преподаватель говорил: «Сейчас у нас динамическая пауза», — говорит Евгения.

Еще сложности были после начала спецоперации. Тогда договор с Кембриджем заморозили. У Еврошколы появились свои экзамены — их создали два года назад. Каждый ученик обязательно сдает их.

— С приходом СВО, безусловно, количество детей уменьшилось. Это связано и с финансовой обстановкой. То есть платежеспособность населения снизилась. Также есть навязывание, что английский — вражеский язык. Была ситуация, когда у нас было открытие лагеря, ведущий на сцене крикнул: «Hello!» 300 детей стоит на площади, и просто мужчина подходит и начинает кричать, что это вражеский язык.

В этот период, говорит Евгения, ушли 5–10 процентов учеников. В него же у тюменцев появилось желание учить китайский. Сейчас на занятия ходят 200 учеников.

— В прошлом году был тренд на корейский и китайский. Открывалось всё больше стритфудов и так далее. И мы выбирали между этими двумя языками. И вот у нас всем клиентам пришел опрос. У нас на китайский язык заявилось достаточно много детей и взрослых. Для меня это был большой удар, потому что я вообще не понимала, как нанимать преподавателя китайского? Оказалось, что у нас один педагог работает в университете и преподает китайский язык. Он взял основную нагрузку, потом привлек своих студентов, — вспоминает Евгения.

Потом учителей искали уже через интернет, собеседования помогал проводить преподаватель китайского.

По данным «Контур.Фокуса» за 2023 год, баланс частного образовательного учреждения Еврошкола — 28,2 миллиона рублей, выручка — 123,9 миллиона рублей, чистая прибыль — 7 миллионов рублей.

О доходе руководитель говорит открыто. По словам директора, каждый центр приносит 250 тысяч рублей и выше. Оборот компании сейчас — 14 миллионов в месяц, добавила Евгения.

Пока в Еврошколе не планируют добавлять языки. Сейчас продолжают развитие нового направления — робототехники. В школе работает несколько групп, и набор еще продолжается.

— На робототехнику есть запрос. Также хотим войти в математику. То есть в планах развивать еще направления не только языковые, но и именно точные науки. И открывать новые центры, — объяснила директор.