«Хорошо там, где нас нет. А где есть — плохо всем». Мигранты Тюмени — об отношении людей и работе на обочине

Десятилетия обочина на Щербакова — денежное место для мигрантов из стран ближнего зарубежья. С самого утра на дороге собираются иностранцы, чтобы предложить проезжающим мимо услуги по ремонту или строительству. После теракта в «Крокусе», в котором обвиняют граждан Таджикистана, эта улица стала пользоваться повышенным вниманием у полиции — силовики по несколько раз в день приезжают сюда, чтобы проверить мигрантов.

Иностранцы говорят, что в последнее время их жизнь стала невыносимой из-за постоянных рейдов. Мы съездили на Щербакова и поговорили с ними об этом.

Рабочие на улице стоят компаниями по несколько человек. Только крепкий мужчина в черной куртке держится в стороне. Мы обращаем на него внимание, он прячет лицо в широкий капюшон и отходит к краю дороги.

— Как вам здесь работается? — пытаюсь начать разговор.

— А как вы сами думаете? Редко хорошо обращаются. Есть люди как нацисты, — спокойно говорит мужчина.

Игорь переехал из Таджикистана шесть лет назад, в Тюмени у него жена и дети. Обычно он официально работает на стройке, на обочину приходит в свободное время — это дополнительный заработок. Мужчина эмоционально начинает рассказывать, что отношение людей к иностранцам в последнее время ухудшилось. Говорит, что сегодня из окна машины кто-то сфотографировал его и коллег на улице, затем сообщил в полицию со словами: «На Щербакова скопление людей, которые кричат». После этого приехали силовики.

— Сейчас проверки постоянно. К примеру, с утра уже приезжала полиция три раза. Они спрашивают документы: паспорт, патент, прописку и нужно показать телефон. Это чтобы проверить, ворованный или нет. Требуют сразу показывать. Но по идее они должны объяснить, зачем приехали. Если об этом сказать, сами знаете, что будет, — говорит Игорь.

— Что будет?

— Это что-то даст? — собеседник делает длинную паузу. — К примеру, мне нагрубили. Я пойду расскажу об этом начальству. А оно накажет меня. Если напишу в прокуратуру — меня уволят или переведут в другое место. Еще я работал в такси. Есть, кто благодарит. Некоторые говорят: «А вы зачем приезжаете сюда?». Если нерусские приезжают, то будто бы у них работу забирают, — объясняет мужчина.

Игорь говорит, что после начала СВО переезжать из стран ближнего зарубежья стали меньше.

— Все потому что дорогу в Европу открыли. Там людей уважают: предоставляют квартиру, питание. По-человечески относятся. Если получится, я тоже уеду отсюда. Останавливает только то, что дети уже привыкли здесь, говорят по-русски и в школу ходят, — говорит Игорь.

Игорь много рассуждает о теракте в Москве. Именно из-за этого, по мнению собеседника, отношение людей к мигрантам будет становиться хуже.

— А сами что думаете про теракт? У террористов нет национальности. Как вы думаете, именно эти люди сделали это? И какое имели право ухо отрезать? Любой бы тогда признался, и что Ленина убил.

В наш разговор вмешивается еще один мужчина. У него чисто выбритое лицо и светлые глаза, он совсем не похож на иностранца. Незнакомец подходит с несколькими коллегами, которые видят нас и быстро заходят в магазин. Мужчина представляется Васей и охотно соглашается поговорить.

— Я приехал из страны СНГ, — отвечает на вопрос Вася.

— Откуда именно?

— Из Таджикистана, — тихо уточняет собеседник.

Василий переехал в Тюмень два года назад в старый пансионат на Ватутина. На родине у него остались жена и трое детей. Говорит, что уезжать не хотел — пришлось, потому что в Таджикистане много не заработать. Здесь мужчина получает около сорока тысяч рублей: 25 тратит на еду, аренду жилья и патент, еще 15 отправляет родным.

— Трудно здесь. Устали уже от всего, сердце не тянет на работу. Даже в Москве уже на работу не идут! Отношение людей изменилось. Хорошо там, где нас нет. А где есть — плохо всем. Придираются к тому, как мы пишем, к каждой буковке. Не нравится, как мы говорим и выглядим. Приходится бегать по миграционной, — платком вытирает слезы Василий.

Есть и те, кого жизнь в Тюмени устраивает. Не жалуются те, нашел в нашем городе постоянную работу и сделал патент. Получить документ для многих дорого и тяжело. Для этого необходимо пройти медицинскую комиссию, экзамен на знание русского языка и истории России. Преодолеть все этапы с каждым годом становится сложнее, говорят мигранты.

— Чтобы сделать патент, необходимо заплатить за медосмотр шесть тысяч, за экзамен русского языка — пять тысяч. Также нужно знать российскую историю. Еще один документ — наличие официального трудоустройства, — говорит Джавакир, который недавно приехал из Узбекистана. — Я сварщиком работаю, недавно права получил. Патент дорогой сейчас — 7600 рублей каждый месяц. Поэтому многие уезжают, — говорит мужчина.

— Хотел получить патент, потому что проверяют каждый день. Но зачем? Уже не по душе здесь работать. Хочется убежать на родину домой. Я не хочу, чтобы мои дети здесь учились, — добавляет его коллега и уходит.

За последний год внимание к мигрантам обострилось. Силовики стали чаще проводить рейды по проверке документов, появились новые общественники — они решили, что необходимо контролировать поведение иностранцев в городе.

Напомним, ранее мы побывали на Московском тракте, где в ожидании заказов собираются мигранты. Люди рассказывают, что силовики почти ежедневно проводят рейды, жалуются на грубое отношение людей в масках и оскорбления. О чем еще говорят мигранты, читайте в нашем репортаже.

Позже таджикская диаспора в Тюмени призывает земляков относиться с пониманием к негативному отношению со стороны местных жителей из-за напряжения после теракта в концертном зале Crocus City Hall. Несмотря на то, что жалобы на такое отношение в диаспору пока не поступали, мигрантам всё же советуют не гулять по ночам.

Тюменские депутаты жестко высказались о миграционной политике и потребовали вообще «включить нулевой режим толерантности».