Из детдома в тюрьму, а оттуда — в никуда. История двух взрослых тюменцев, которые живут на автомойке

— Вот здесь я живу, — обводит руками Василий небольшую комнату, которая находится в здании автосервиса. Шумную автомойку от этой каморки отделяет пластиковая дверь и стеклопакеты. — Тут у меня есть микроволновка, кастрюлька, в которой я варю поесть. Сплю на раскладушке, когда все уходят. Ставлю ее посреди комнаты, и всё. За стеной есть туалет, душевая. Здесь я живу около 10 лет уже.

Вся экскурсия по «жилищу» Василия Микерина занимает не больше трех минут. Мужчина работает в автосервисе, там же и живет. С самого детства у Василия не было ни семьи, ни дома, а обещанной квартиры для сирот от государства он так и не смог добиться. Якобы пропустил срок подачи заявки, и поэтому теперь жилье ему не положено. Такой ответ дают власти и другому тюменцу Владимиру Вятчинину. Он, как и Василий, скитался по детским домам, но практически сразу после совершеннолетия попал в тюрьму. Пока они отбывали наказание, их одногруппники праздновали новоселья. Но даже после освобождения и неоднократных обращений к властям ни один ни другой долгожданные квартиры не получили. Спустя долгие годы они решили добиться положенного им жилья и просят помощи генерала Бастрыкина.

Василий кочевал по детским домам с двух лет. Его мать лишилась родительских прав из-за любви к алкоголю, а отца он никогда не знал. Как позже ему расскажет сестра — его родителем был посторонний мужчина, с которым у матери никогда не было серьезных отношений. Попав в детдом, он практически не общался с семьей. Даже когда мать приезжала его навестить, мальчик стеснялся ее вида и прятался.

— Пьяненькая приедет, а я бегаю от нее, — вспоминает Василий. — Стыдно было, что она приезжает «Сына, сына!», ходит, шарохается. Неприятно было, честно. Потом она погибла.

Сначала мальчика отправили в детский дом в Ембаево, потом в Винзили, а еще несколькими годами позже — в Борки. Окончив 9 классов, Василий поступил в ПТУ, оттуда он должен был пойти в армию. Но сложилось иначе. В 1996 году он сел за драку. Классическая и до простоты банальная история: один нагрубил другому, дошло до рукоприкладства. После выяснения отношений Василий забрал куртку у своего оппонента. За всё это в совокупности ему пришлось провести в колонии четыре года.

— Когда вышел, начал искать жилье. Я знал, что мне должны квартиру дать, но во всех инстанциях получил от ворот поворот. Мне сначала дали список, я бегал-бегал, но круговорот замкнутый. А нужно что-то есть, где-то жить. С 2000 года по сути живу в гараже у знакомого и подрабатываю там же, в автосервисе.

От старшей сестры помощи ждать не приходится. Как говорит Василий, ей бы и самой она очень пригодилась.

Судьба Владимира во многом схожа. Он стал сиротой в полтора года. Его мать умерла, а отец числится без вести пропавшим с 1993 года. До пяти лет он прожил в Ялуторовском детском доме, а потом ему повезло. Мальчика усыновили, но в 11 лет отказались от него. Ребенок начал рано сбегать из дома и под влиянием плохой компании пристрастился к токсикомании. Приемная семья не вытерпела. До самого выпуска Владимир прожил в Ялуторовском интернате, а потом поступил в ПТУ. Практически сразу после его окончания молодого человека постигла судьба его товарища по несчастью — он тоже был осужден. Вот только статья оказалась гораздо серьезнее.

— Была драка со смертельным исходом. Сидели, выпивали, слово за слово, ну и я забил его [до смерти], — признается мужчина.

В колонии Владимир пробыл восемь лет. Пока он отбывал наказание, все его документы сгорели. В доме его сожительницы случился пожар. Точных причин Владимир не знает, предполагает, что всё из-за организованного там притона. После выхода из колонии ему пришлось восстанавливать все документы и обращаться к властям по поводу жилья. Но везде получил отказ.

Мужчина практически уже смирился. Его приютил владелец автомойки, где он работает. Там в небольшой подсобке он спит на диване, а на выходных приходится ночевать у друзей, чтобы не смущать лишний раз клиентов.

— У меня есть сын, ему будет пять лет. Приезжаю к нему раз в неделю, что-нибудь покупаю, потому что ребенок есть ребенок. С пустыми руками не приедешь. Куда-нибудь вожу его в пиццерию, в горсад погулять. Хотелось бы чаще видеться, но не приведу же я его на автомойку. А была бы своя квартира, так бы мог забирать его к себе почаще, — рассуждает мужчина.

Пару лет назад Василий и Владимир через своего общего знакомого вышли на адвоката. Анастасия прониклась историей мужчин и решила им помочь. Она настаивает на том, что администрация города и департамент соцразвития просто забыли включить сирот в списки на получение жилья и не признают свою ошибку. Власти ссылаются на то, что с 18 до 23 лет Владимир и Василий должны были обратиться с заявлениями, но пропустили срок. А по тому — ничего им не полагается.

— После выпуска из детского дома по ним были составлены списки и поданы в администрацию, — объясняет Петяева. — У нас есть подтверждающее документы, что должностным лицам было известно о них. В свою очередь они не исполнили обязательства, просто закрыли глаза, проигнорировали. В администрации и департаменте говорят: им не положено жилье, вы срок пропустили. Даже на то, что ссылаются, это поправки 2013 года, которые произошли в 159-м федеральном законе, там было просто уточнено, что сирота самостоятельно должен подать документы именно с 18 до 23 лет. Но закон обратной силы не имеет. До этого [на момент совершеннолетия сирот] ничего подобного в законах не было. И то, что они даже не включены в список, никогда в этом списке не были — это не лишает их возможности на получение жилья.

Анастасия настаивает, что оба должны были получить жилье еще в 18 лет. Даже несмотря на то, что мужчины отбывали наказание. После освобождения им должны были предоставить жилье сразу, как только они обратились с заявлением. А Владимир у властей и вовсе должен был быть на особом контроле из-за своего заболевания.

— Когда его в 16 лет выпустили, даже общежития не предоставили. И список его на получение жилья формировался еще до совершеннолетия. Все, кто в этом списке был — получил жилье. У Василия то же самое: всем однокурсникам, кроме него, дали квартиры, а ему — нет, — добавляет адвокат.

Сейчас Владимир и Василий судятся с властями за квартиры. Они даже писали обращения главе Следственного комитета Александру Бастрыкину. Но их письма спустили в областное управление. Но пока вмешательство следователей не принесли больших результатов. Они не увидели никаких нарушений и состава преступлений со стороны должностных лиц и отказали в возбуждении уголовного дела.

Редакция 72.RU направила запрос в администрацию города, департамент социального развития Тюменской области, а также в региональное следственное управление. Комментарии ведомств ожидаются.

Сейчас Владимир временно живет у друга, который приютил его на время болезни. А потом ему придется возвращаться обратно, в каморку на автомойке. Своя квартира, по мнению сироты, позволит ему больше проводить время с сыном и заниматься его воспитанием, а не довольствоваться короткими встречами на выходных. А вот у Василия детей еще нет, но он тоже мечтает о семье. Он пару раз пытался строить серьезные отношения, но всё было не то: «Когда не на своей территории, тебя вечно шпыняют туда-сюда. В итоге не чувствуешь себя мужчиной». В месяц мужчина зарабатывает 25–30 тысяч рублей. Говорит, что таких денег не хватит даже на аренду однокомнатной квартиры.

— Единственное, о чем мечтаю: о квартире и о семье, — говорит Василий. — Мне уже 45 лет, и еще пока есть силы. Я думаю, еще не всё потеряно.

Наши коллеги из Омска рассказывали историю сироты, который смог получить свое жилье только в 78 лет. Закончится ли история тюменцев хеппи-эндом — еще неизвестно. Впрочем, оба надеются, что ускорит процесс, если на ситуацию обратит внимание глава СК. Так, генерал Бастрыкин уже брал на контроль подобные дела из Тюменской области. Речь идет о Зумраде Шабанове из Вагайского района. Дом, в котором он жил с родителями, оказался чужим, квартиру он тоже не получил, поскольку каким-то образом прошел мимо списков нуждающихся сирот.