«Я чувствовала себя домашней проституткой»: откровенная история тюменки, пострадавшей в детстве от отчима

В конце февраля редакция 72.RU рассказала историю тюменки Олеси, которая обвиняет отчима в сексуальном насилии в детстве. Сейчас идет судебный процесс, который должен поставить в ней точку. После публикации текста в редакцию обратилась жительница Тюмени, которая в детстве столкнулась с сексуальным насилием со стороны отчима.

Елене (имя изменено по просьбе женщины) уже 39 лет. Ее отчим уже мертв, но рана, полученная в детстве, до сих пор дает о себе знать. В материале об Олесе она нашла ссылку на проект «Ты не одна», который помогает жертвам насилия. Работа со специалистами помогла женщине хоть немного справиться с болью, которую она носила в себе все эти годы. Сейчас ей легче рассказывать свою историю. Читайте ее колонку от первого лица.

Я до 4 лет жила с бабушкой, потому что мама в то время осваивала нефтяной север и там не было условий для проживания ребенка. Потом меня забрали, и мы с ней жили где-то год вместе под Сургутом. Позже появился он — отчим.

Мои воспоминания почему-то начинаются с 12 лет, но я уверена, что всё началось с отчимом гораздо раньше. О том, что в 11 лет он меня лишил девственности, я узнала потом, когда, будучи уже взрослой, спросила об этом. Важный для девочки момент я не помню совершенно. Предполагаю, что какие-то домогательства могли быть и раньше, но в моей памяти это черное пятно с 9 до 12 лет.

Сексуальное насилие длилось всё детство. Мне кажется, что моя мама об этом не знала либо делала вид, что не знает. Хотя это происходило при ее присутствии в квартире. Например, она принимала ванную, а он мне: «Давай по-быстренькому!» Или она ложилась спать, а он на кухне меня нагнул, одна-две минуты, и всё.

Со стороны отчима были сильная манипуляция и шантаж. Денежный вопрос он взял на себя. Не разрешал матери давать мне деньги ни на одежду, ни на еду и прокладки. Грубо говоря, я для него была домашней проституткой, я так себя чувствовала. Почему я это говорю сейчас так спокойно? Потому что проговорила всё с терапевтом.

В 12 лет я начала понимать, что происходит, отчим вывернул всё дело в шантаж. Мама не давала денег вообще, а они были только у него. Что-то просила у мамы, а она говорила: «Проси у папы!» Я шла к нему и понимала, к чему всё дело идет и что нужно будет сделать, чтобы он дал мне денег. Отчим прямо говорил, что ему надо от меня. Если откажусь, то не пойду гулять или ничего не получу.

Со стороны отчима была двуличная история. Помимо сексуального насилия, было жесткое избиение. Он бил меня за то, что ревновал. Когда я начала подрастать и становилась подростком, он стал воспринимать меня не как падчерицу, а как свою женщину. Нельзя было, чтобы кто-то провожал до дома, держал за руку. Если поцелует кто-то, то всё — меня просто валили и избивали ногами.

В обычные дни все нам завидовали — что моя мама нашла такого потрясающего человека. Отчим на людях вел себя как самый идеальный отец в мире. Мне иногда кажется, что в нем правда два человека жило: один — отец семейства, а второй — педофил в прямом смысле слова. Он заботился обо мне, когда я болела, лечил, поддерживал, помогал.

Я пыталась маме рассказать, потому что больше некому. Особенно, когда он избивал меня. В последний раз он меня избил на улице в 18 лет. Еле дошла до квартиры. Залетела вся зареванная, избитая. Говорила маме: «Посмотри, что твой муж делает! Смотри, что происходит!» Я не называла его папой. На эмоциях рассказывала. А она отворачивалась к стенке и говорила: «Не мешайте, я сплю, мне завтра на работу!». Я три дня лежала и не могла встать. Коленки были черные.

Хотя мама меня тоже избивала. Но она меня била за оценки в школе. Шла домой с родительского собрания, срывала ветку березы, и я понимала, что со мной будет. В 13 и 14 лет я пыталась совершить суицид из-за того, что мама меня не любила. Я ей напоминала отца, с которым она разошлась. Она мне так и говорила: «Я тебя ненавижу, потому что на него похожа».

Этой темой манипулировал отчим. Представьте — 13 лет, пубертатный период, мама тебя ненавидит. Я — маленький мышонок, который стоит в углу и не знает, что ему делать. А он пытался показать, что только он обо мне заботится, меня любит, защитит от мамы.

Манипулировал ребенком жестко. Самое страшное, что в таком незрелом возрасте ты веришь, потому что ты не видишь никакой любви. Никто не мог меня выслушать или обнять. Отчим всё использовал себе во благо. Говорил: «Давай переспим и так отомстим матери?» Это уже происходило в 13–15 лет.

Я относилась к этому так, как мне преподносили с детства. Думала, что это нормально. В 11-м классе был переломный момент для меня. За лето заметно повзрослела. На меня стали все смотреть совсем иначе. Я поняла, что это ненормально.

Плюс за мной начали ухаживать мальчики. Тогда я начала сопротивляться отчиму, но у меня не получалось. Ему удавалось шантажировать меня, держать под контролем. Когда поступила на учебу, он не давал мне жить отдельно от него. Приходилось ездить из поселка под Сургутом в город 60 километров. Нужны были деньги на учебу, дорогу, питание. За всё это приходилось отдаваться. Отчим не хотел, чтобы я была далеко от него.

Появилась брезгливость к нему. Моё тело становилось как камень. Даже сейчас вспоминаю — и начинает тошнить. Если отказывала ему, то меня оставляли без средств на существование. Даже на дорогу в автобусе не было денег.

В лет 19 у меня появился мужчина. Он был старше меня. У нас был роман. Была сильная влюбленность с моей и его стороны. Он как-то понял по отчиму, какие между нами отношения. В один момент он прямо поставил вопрос: «Да или нет?» Я сказала, что да. Выходит, что посторонний человек смог заметить, а родная мать якобы нет. Сейчас вот думаю и понимаю, что, вероятно, она знала обо всём.

Мы с мужчиной договорились, что он заберет меня от отчима. Что и сделал. Мама проклинала меня вслед, бросала вещи из окна. Отчим умолял не уезжать, умолял остаться, говорил, что не будет больше ничего со мной делать.

Мне кажется, что отчим даже не думал, что его за это можно посадить. Сейчас люди знают, что за насилие в отношении ребенка можно сесть в тюрьму. В конце 90-х никто в моем окружении даже не говорил на эту тему.

Когда я уехала от родителей, не общалась с ними года четыре. Только через сестру узнавала, как у них дела. Потом думаю: ну ладно, надо бы общаться! К тому моменту мне уже было 27 лет. Я для себя решила отделить маму и отчима на две части — будто передо мной другие люди. Наверное, потому, что мне всегда нужна была семья, я люблю сестру, хотела с ней видеться. И так, грубо говоря, сирота при живых родителях.

Приезжала в родительский дом. Общались, будто ничего не было. Ну и он со мной разговаривал как-то странно — рассказывал о своих любовницах, словно хвастался. Мне уже под 30 лет было. Будто я его бывшая девушка, с которой хорошо расстались. Мне было противно до жути слушать его.

Желания отомстить никогда не было. Только пару лет назад я узнала, что можно было за это засудить его, но моя сестра (младшая, рождена в браке мамы и отчима. — Прим. ред.) к нему относилась очень хорошо. Не хотелось сделать ей больно. Я уверена точно, что с ней у него ничего не было такого, что было у меня. Да и я не готова была добавлять в своей жизни новый стресс — допросы свидетелей, очные ставки, разбирательство. Пару лет назад отчим умер. Ему было 60 лет.

У меня сейчас детей нет. Я думаю, что это связано с моим прошлым. Я ни разу не была беременная. Отчим почему-то не парился над контрацепцией. Когда в 13 лет у меня началась менструация, он очень боялся, что я забеременею, и с самого детства колол сильные противозачаточные. Полагаю, что с самого детства уничтожил мою гормоналку. Теперь у меня постоянно проблемы с гормонами.

Еще мне не по себе становится, когда ко мне относятся с заботой. Я не хочу быть должна кому-то. Всю жизнь так живу и поняла это только во время общения с психотерапевтом. На самом деле надо общаться с психотерапевтами. Я живу с этой историей всю жизнь, по почему-то отрицала саму идею общения со специалистами. Мне казалось: что я ему буду рассказывать сидеть? Он будет вопросы мне задавать. В статье про Олесю я увидела ссылку на проект «Ты не одна». Я туда написала, и мне назначили гештальт-терапевта, который работает со мной. Прошла два бесплатных сеанса и теперь понимаю, зачем нужно работать с этим. Оказалось, что это сильная штука, и девочка, которая со мной работает, оказалась очень профессиональной.

Польза большая от такого общения. Хотелось бы, чтобы про проект «Ты не одна» знали как можно больше женщин, и девочки, и подростки. Кажется, что бесплатной помощи не бывает. А на самом деле бывает. Иногда поговорить не с кем, хотя становится намного легче.

Куда можно обратиться?

Высока вероятность, что и сейчас есть дети, которые подвергаются сексуальному насилию со стороны взрослых людей и родственников. Они даже могут читать этот материал и задаваться вопросом, как спастись!

Получить помощь можно, позвонив по

телефонам доверия:

• в УМВД России по Тюменской области действует единый телефон доверия: (3452) 291-432;

• социальная служба экстренного реагирования «Ребенок и семья», телефон: 8 800 200-72-01;

• детский телефон доверия 8 800 2000-122;

• бесплатная кризисная линия доверия 8 800 333-44-34 (бесплатно по России);

• в Тюменской области телефон круглосуточной социальной службы экстренного реагирования 8 800 200-72-01;

• по этому номеру могут обратиться пострадавшие взрослые, дети и люди, ставшие свидетелями кризисной ситуации. Для детей также действует федеральный телефон доверия: 8 800 2000-122;

• Федеральные ресурсы помощи — «ТыНеОдна».
  

В следственном управлении СК России по Тюменской области работают круглосуточные телефонные линии:

• позвонить на линию «Ребенок в опасности» следственного управления по телефонам: 8 800 100-09-60, 123;
  

• позвонить по телефону доверия: (3452) 62-15-87.