Как тюменский активист неделю сидел в изоляторе за несогласованное шествие. Дневник из камеры

Глеба Шафигуллина тюменский суд арестовал за организацию несанкционированного шествия в поддержку Алексея Навального 23 января. Ему дали восемь суток. Арест молодой тюменский активист отбывал в Винзилях, но не один. О том, что происходит с арестованными тюменцами и в каких условиях они там содержатся, Глеб Шафигуллин рассказал в своей колонке, которую написал в камере.

Дни и ночи в замкнутом пространстве без возможности его покинуть стираются. Тот самый «день сурка», поэтому ниже — общее впечатление от этого бесконечного заточения.

Почти двое суток мы провели в пятом отделе полиции. Всё это время именно туда привозили пьяных людей — вытрезвитель еще не работал. Первую ночь я провел вместе с ранее судимым и очень пьяным человеком. Узник яростно пытался выбраться из клетки: кричал, орал, бил по решетке. Конечно, это никак ему не помогло.

Нам выдавали постельные принадлежности. Сотрудник полиции сначала заявил, что простынь не положена. Но потом добавил, что мы — нормальные, поэтому получим их. Еще дали одеяло, но от холода это не спасало. Я сидел в двух штанах и кофте и замерз. Спалось плохо. Помню только, что над головой висел большой кусок штукатурки и краски.

Воду предлагали пить из-под крана, а фильтр, стоящий в коридоре, сказали не трогать.

Изолятор располагается в Винзилях. Задержанных туда отвез участковый (который нами всё это время и занимался) на личном авто. Сказал, что ему даже не компенсируют деньги за бензин. Приехали — опять сели ждать. Это отличительная особенность судебной и полицейской системы — плохая организация. Всё делается очень медленно и топорно.

При поступлении в изолятор сотрудники проверили вещи. Изъяли электронику и документы.

Но тщательнее всего проверяли продукты: прощупывали и проминали. «Доширак» вовсе отказались пропускать. Согласились его отдать после того, как я достал из упаковки пластиковую вилку. Видимо, полицейские боялись, что я могу из нее что-то сделать.

Еще не пропустили антисептик, ведь в его составе есть спирт. При досмотре также пришлось оставить у них мандарины, ведь в них могли закачать что-то.

Не понравилась сотрудникам упаковка от сигарет. Всё курево вытряхнули в пакет и бросили вместе со спичками. Ну и, разумеется, меня попросили снять шнурки и шарф. Это стандартная мера при задержаниях.

Находился я в самой обычной камере на трех человек, все удобства были в одной комнате. В углу — кабинка с умывальником и напольным унитазом. Душ в изоляторе можно принимать только раз в неделю. В него сводили сразу после поступления. В камере стояли три койки и две тумбочки. Сотрудники изолятора заявили, что так и должно быть.

В нашей камере еще были проблемы с сантехникой: не работал смыв и трубу от умывальника кинули в туалет. На мои замечания по этому поводу никакой реакции не последовало. Полицейские сделали где-то себе пометку, и только.

В камере были ребята чуть старше меня: кто-то проехался за рулем без прав, кто-то на спор стащил алкоголь из магазина. Примерно за такие преступления попали сюда и остальные.

Будили довольно рано — в 6 утра. Иногда включали очень яркий свет, который бил в глаза. Бывалые говорили, что если вы в плохих отношениях с местными сотрудниками полиции, то они могут врубать лампы круглосуточно.

Кормили нас три раза в день, а по утрам и вечерам выдавали чайники с кипятком. Разумеется, возникли определенные вопросы к качеству пищи. Как-то, например, мы заметили, что одну котлету нам разрезали на три части и выдали на камеру. Хочется посмотреть государственные закупки на продукты питания в данном изоляторе. Уверен, мы найдем что-то интересное.

Находясь в изоляции, еще раз понимаешь, что все-таки время — это ценный ресурс. Занятий особых там нет, поэтому на протяжении пребывания я читал книгу, в ней было почти девятьсот страниц, и их мне хватило почти на всё время ареста. Хотел много чего написать, но с собой у меня был всего один лист бумаги, который я взял еще у участкового. Новые листы не удалось получить.

Поэтому много говорили с сокамерниками. С соседями были теплые отношения. Меня и мою деятельность они поддерживали и одобряли.

Раз в день выходили на так называемую «прогулку». Нас отводили в комнату, которая была чуть больше, чем наша камера. Крыша была закрыта решетками и шифером. Со всех сторон — бетонные стены, так что даже неба не было видно. 15 минут в день выделялись и на звонки. Телефоны изымались на входе, и из них доставались симки, для звонков выдавали другие телефоны.

После последней ночи сотрудники изолятора заметили, что нет лампочки, которая ночью горела как ночник и мешала нам спать. За это мне пригрозили составить рапорт и оставить еще на какое-то время под арестом, но до этого не дошло.

Вышел из изолятора и, как и все, почувствовал свободу, которой, оказывается, так мало.

Читайте также колонку другого тюменского активиста Антона Михальчука, который был вынужден покинуть Россию из-за уголовного преследования после лекций про Владимира Путина.

Участницу несогласованного шествия в поддержку Навального в Тюмени оштрафовали на 15 тысяч рублей. Суд над студенткой ТюмГУ Алёной Котенко, которую задержали 23 января, прошел вчера.

Напомним, в Тюмени прошла не согласованная с властями акция в поддержку Алексея Навального. И хотя формально повод у шествия был один, каждый участник направился со своей целью: кто-то кричал: «Россия будет свободной», кто-то — «Один за всех и все за одного». Журналисты 72.RU работали на акции и освещали происходящее.