Валерий Розов, профессиональный альпинист и бейсджампер: «Эверест – это не предел»

Как опуститься в кратер действующего вулкана, совершить полет с Эвереста, из инженера-программиста переквалифицироваться в бейсджамперы и многое другое корреспонденту сайта 72.ru рассказал профессиональный альпинист и бейсджампер, тренер сборной России по артистическим видам парашютного спорта, чемпион X-Games по скайсерфингу, двукратный чемпион мира и Европы, атлет Red Bull Валерий Розов. Знаменитый экстремал приехал в Тюмень с презентацией фильма «Высокий полет. Путь на Эверест» и дал открытый урок студентам. Валерий является создателем нового направления бэйсджампинга – B.A.S.E. climbing (прыжки с самых высоких гор мира после восхождения), поэтому первый вопрос как раз об этом.

– Как возникла идея B.A.S.E climbing?

– Так совпало. Я изначально являлся профессиональным альпинистом, а потом много лет был профессиональным парашютистом, прыгая с самолета. То, чем я занимаюсь сейчас, – это, по сути, компиляция не похожих друг на друга видов спорта. Чтобы прыгнуть с парашютом, я совершаю альпинистское восхождение.

– В Тюмень вы приехали с презентацией фильма «Высокий полет. Путь на Эверест». Расскажите о нем подробнее.

– Фильм посвящен моему прыжку с северной стены Эвереста с высоты 7300 метров над уровнем моря. Это рекордная высота для бэйс-прыжков. Проект мы готовили два года. Он уникален во всем: никто никогда не прыгал на такой высоте, поэтому мы точно не знали, какое нужно снаряжение. Придумывали тренировки как специальные прыжковые, так и чисто физические. Фильм о том, как мы готовились к прыжку, шили новый костюм и т.д., а в конце – сам прыжок.

– Церемонию открытия вашей трассы на Эверест произвел местный монах. С чем это связано? Это традиция такая?

– Так повелось еще с первых гималайских экспедиций, которые совершались в начале XX века, как только Непал открыли для путешествий. Как со стороны Тибета, так и со стороны Непала люди исповедуют буддизм. Альпинизм – достаточно рискованное занятие, многие спортсмены бывают суеверны. Вот и исторически сложилась традиция: когда приезжает экспедиция, люди идут к местному монаху, чтобы он, условно говоря, освятил путь. Монах составляет местный алтарь: расставляет какие-то иконки, фигурки, зажигает благовония. К этому алтарю мы должны положить подношения в виде еды, которые он время от времени кушает, и альпинистское снаряжение, чтобы оно не отказало во время восхождения. Ритуал длится часа два-три. Эта церемония называется Пуджа. В процессе ее проведения принято встать вокруг него: он зачитывает мантры, а все на него бросают три раза муку. Это традиция.

– Не так давно в Тюмень приезжал Федор Конюхов, который уверен в том, что взобраться на Эверест дорогого стоит. Вы не только совершили несколько восхождений на «крышу мира», но и прыгнули с нее. Что будете делать дальше? Ведь выше этого природного объекта на Земле ничего нет.

– Это не совсем так. Важно понимать разницу между чистым альпинизмом, о котором говорил Конюхов, и то, что делаю я. B.A.S.E climbing – это прыжки с парашютом с фиксированных объектов, в сочетании со сложным лазаньем в горах (восхождением). Для меня не так важно, был я на вершине или нет. Смысл моего «покорения» – чтобы я нашел место для прыжка с парашютом. То есть мне нужны вертикальные стены, чтобы я мог с них улететь. Поэтому мой прыжок не был с вершины Эвереста, а был с высоты 7300 метров. Это мировой рекорд по высоте бейс-прыжка на сегодняшний день. Но тем не менее нужно понимать эту разницу в покорении. Так что это не предел, есть места для прыжков, которые находятся выше, я уверен. Поэтому я не считаю, что самая высокая вершина мною покорена. Все дальнейшие планы связаны с большими горами.

– Мир потряс ваш прыжок в кратер действующего вулкана. Как вы решились на это? Почему выбрали именно этот вулкан?

– Идея заключалась в том, чтобы влететь в кратер активной вулканической воронки и уже внутри него открыть парашют. Камчатка – уникальный регион не только для России, но и для всего мира. Там очень мощные разнообразные вулканы, поэтому мы выбрали Камчатку. Было и еще одно обстоятельство. Многие вулканы не выглядят, как мы их представляем в нашем понимании. Это просто конусообразная гора с кучей дырок, где что-то там дымится... А мы привыкли воспринимать его как некий конус с ровной дыркой посередине. Вся сложность заключалась в том, чтобы вулкан выглядел как вулкан, при этом был еще активным и доступным для прыжка.

– Важно ли для вас установить как можно больше рекордов? Если нет, что действительно важно?

– Рекорды мне вообще неинтересны никак. Во-первых, они в этих видах активности достаточно условны. Вот самый быстрый человек на стометровке – это рекорд. В той системе координат, которую мы сами себе придумали, я прыгнул выше всех со скалы и установил рекорд. Но где этот рекорд фиксируется? Мне гораздо интереснее сам объект, и что я могу на нем сделать, как себя проявить, решить эту сложную задачку. Я давно занимаюсь альпинизмом и парашютным спортом. За это время выиграл все, что только есть по много раз в этих видах спорта. Я себе уже все доказал.

– Вы являетесь режиссером своих прыжков. А какой фильм в плане постановки и исполнения трюков вам нравится больше всего?

– Есть некоторые голливудские фильмы, например, «Три икса». В «Джеймсе Бонде» тоже есть несколько интересных моментов. В голливудских фильмах трюками занимаются не режиссеры, а отдельные компании. То есть одна студия специализируется только на спецэффектах, другие – пишут сценарий, третьи – сочиняют диалоги, также есть люди, которые просто придумывают трюки, а потом их продают. Часто у них попадаются очень интересные парашютные и альпинистские трюки, они, может быть, даже не совсем жизненные, но теоретически возможны. Выглядят очень красиво.

– Хотели бы сняться в одном из них?

– Я снимался в нескольких фильмах как постановщик трюков и каскадер. Мне это интересно. Снялся в фильме «День Д» с Михаилом Пореченковым, был его дублером на парашютных трюках. «На крыле» – последний фильм. Там я участвовал во всех трюках. На наши фильмы отводится, как правило, низкий бюджет, поэтому сложно сделать такие трюки. И проблема состоит в том, что порой важнее бывает не что сделано, а как это снято. Нужны операторы, которые имеют навыки работать в экстремальных условиях, и бюджет, чтобы все хорошо подготовить, и была возможность интегрировать графику. Графика не заменяет сам трюк, но позволяет показать его с большего числа ракурсов.

– Большинство людей хоть раз составляли себе список желаний, которые хотели бы воплотить в жизнь на своем веку (как в фильме «Пока не сыграл в ящик», например). Был ли у вас такой?

– Нет. Я всю жизнь делаю только то, что я хочу. Исключительно. До чего еще не добрался? Мне нравится в последнее время процесс самообразования. Ставлю для себя новые цели, например, изучение языка. Сейчас пытаюсь написать книгу.

– Есть люди, которые пишут, а мечтают прыгнуть с парашютом. А у вас все наоборот.

– Как можно мечтать прыгнуть с парашютом? Это глупости, либо человек ленивый: поехал на аэродром и прыгнул – проблем нет. Тот, кто только об этом мечтает, значит, не потрудился, чтобы воплотить свою мечту. Значит, это не мечта – а просто болтовня.

– СМИ пишут, что ваша давняя мечта – прыгнуть без парашюта. Как вы себе это представляете?

– Я нигде никогда не озвучивал такую мысль. Это никогда не было моей мечтой. Меня действительно спрашивают об этом время от времени. Парашют – это мой рабочий инструмент. Как мне без него прыгать, не очень понятно. Это как у велосипедиста спрашивают: «Вы мечтаете с такой же скоростью начать бегать? А то педали крутить может каждый. А вот так чтобы без велосипеда?». То же самое. Я даже не пойму, в чем идея прыжка без парашюта.

– Вы азартный человек?

– Думаю, да. Я достаточно азартный человек. По всем моим попыткам походов в казино, могу сказать, что я азартный. Даже зарекся в таких заведениях бывать. Если под азартом понимать увлеченность чем-то, которую ты не можешь контролировать, не можешь остановиться. В этом смысле в плане спорта я тоже азартный.

– Вы с детства мечтали о горах, а в итоге выучились на инженера-программиста. Почему такой выбор профессии?

– Я учился в те времена, когда тяжело было представить себе карьеру экстремала в нашей стране. Я очень хорошо учился в школе – закончил с золотой медалью. На тот момент представить, что я с такими данными пойду в физкультурный институт, было довольно странно. Тогда я не был профессиональным спортсменом. С девятого класса начал ходить в горы. Вообще был спортивным подростком: посещал разные секции. Но роль тренера меня не привлекала. Поэтому пошел в высшее учебное заведение по тому направлению, которое нравилось, совершенно честно подразумевая, что этим и буду заниматься по жизни. Любое высшее образование развивает мозги и способность к обучению. Это не только специфические навыки, но и способность работать с литературой, научиться быстро вникать в новые для себя моменты. Те навыки, которые мы получили в вузе, конечно, полезны в жизни.