Руку нашли в мусорке, тело — в реке: кто убил и расчленил 5-летнюю девочку в центре Тюмени

После истории про врачей-садистов, в которой разобрались вместе с экспертами, возник резонный вопрос: «Неужели в советской Тюмени умышленные убийства происходили с завидным постоянством?» Как рассказал нам известный тюменский писатель и исследователь Олег Архипов, в 70-х и 80-х годах прошлого столетия это было, скорее, исключением из правил. Над расследованием особо жестоких преступлений трудились все следователи прокуратуры, которые на время приостанавливали другие дела. Так было и после обнаружения в мусорном баке отрубленной детской руки, завернутой в страницы газеты «Правда».

В начале 1980-х всю Тюмень всколыхнуло кровавое преступление: одним летним днем в районе улицы Камышинской, за Дворцом пионеров, пропала 5-летняя девочка. Вместе с любящими родителями она жила в частном доме, и в тот день, как обычно, отправилась на прогулку. Но обратно уже не вернулась, а через несколько дней в районе знаменитого бассейна «Геолог» на 50 лет Октября, у школы, ребята заметили торчащую из мусорного бака детскую руку, обернутую газетой. Вторую примерно в то же время в районе Дома Обороны обнаружил дворник. Шокированный, он позвонил в милицию. На место тут же выехала опергруппа во главе с прокурором-криминалистом Анатолием Мухиным.

Тем временем безутешные мать и отец продолжали надеяться, что их дочь найдется живой и невредимой. Эта надежда вдребезги разбилась на миллион крошечных осколков, когда пришли результаты экспертизы.

— По отпечаткам пальцев, взятых с игрушек пропавшей девочки и найденной кисти ребенка, удалось всё установить. Конечность принадлежала пропавшему ребенку, — сообщала прокуратура со ссылкой на Мухина.

Месяц кропотливой работы по поиску убитой девочки не дал результатов. Радиус поисков сужался.

Важно понимать, что несколько десятилетий назад условия и ресурсы для проведения разыскных мероприятий в Тюмени были совсем другие. Чтобы вы понимали: на заре 80-х с подачи городского прокурора Валерия Афаносовича, возглавлявшего группу по раскрытию запутанных убийств, впервые в практике тюменского уголовного сыска применили график подворно-поквартирного обхода.

Вся милиция и прокуратура были сконцентрированы на поиске убийцы. В качестве подмоги задействовали информацию из недавно вышедшей книги-пособия по криминалистике юриста Леонида Видонова «Раскрытие умышленных убийств, совершенных в условиях неочевидности». Так следователи выдвинули предположение, что убийце — около 40 лет, ранее судимый, проживает неподалеку от места пропажи девочки.

Тем временем «всплыла» еще одна страшная находка: рыбаки нашли в реке Пышме в Винзилях чемодан. Обычный, совершенно неприметный. В нем лежало туловище истерзанной девочки. На берегу — части ее тела, как и рука, завернутые в страницы «Правды». На них были следы от дырокола: такие делали, когда собирали подшивку из множества выпусков.

Но это всё не сильно помогло в поисках убийцы. Опергруппу расформировали, но криминалист Анатолий Мухин продолжил поиски. Он проанализировал собранный багаж информации и пришел к выводу: на каком-то этапе расследования допустили ошибку. Этой догадкой он поделился с двумя поддержавшими его оперуполномоченными милиции. Все вместе они вновь проверили соседей убитого ребенка. На этот раз всё это было не зря.

В одном из домов, находящихся по соседству с домом убитой девочки, следователи встретили одинокую женщину, разговорились. Она рассказала, что иногда к ней захаживает сожитель. Сам этот мужчина жил в общежитии судостроительного завода, работал массовиком-затейником на базе отдыха. До этого был музыкальным сотрудником в детсаду Тобольска: пел песни, играл на баяне. И имел пристрастие к маленьким девочкам. За их развращение угодил за решетку, а после освобождения переехал в Тюмень.

Хотел ли этот гражданин Суглобов (именно такая фамилия фигурирует в материалах дела) начать в новом городе новую жизни — неизвестно. Розовощекий, слегка застенчивый на вид, он создавал впечатление безобидного добряка. Вероятно, поэтому ему доверяли и взрослые, и дети.

Женщина продолжала рассказ, а сыщик тем временем внимательно изучал обстановку ее жилища. На столе заприметил подшивку газеты «Правда», которую решено было изъять. Оперативники внимательно ее пролистали и выяснили: не хватает нескольких номеров, которые ранее нашли при убитой девочке.

Как вспоминал десятилетия спустя уже экс-прокурор Валерий Афаносович, свидетели на допросе раскрыли важную деталь: Суглобов обычно ходил с кофром для баяна, а однажды почему-то спешил по делам с простым чемоданом в руках. Мужчину задержали, Анатолий Мухин устроил беспристрастный допрос. И массовик-затейник во всём сознался.

В день убийства он был на выходном, гостил у сожительницы. Подозвал к себе эту маленькую соседскую девочку. Она его знала, поэтому без колебаний подошла. Затащил в дом и попытался изнасиловать, но малышка пронзительно закричала. Задушил и сложил в тот самый безликий чемодан.

— В чемодане привез тело в общежитие, потом разбросал части по мусорным бакам, а туловище отвез в Винзили и бросил в Пышму, — сообщала региональная прокуратура, цитируя Мухина.

Когда вскрылась личность убийцы, его пришлось прятать от народного гнева: родственники и соседи убитой девочки запросто устроили бы над ним расправу. Суглобова отправили в колонию строгого режима.

— Розовощекий работник культуры, этакий профессиональный массовик-затейник, который играл на баяне для сотрудников судостроительного завода. По нему раскрыли несколько эпизодов. Этот убийца и насильник был приговорен к высшей мере наказания, — рассказал 72.RU Олег Архипов, известный тюменский писатель и исследователь.

Оказалось, что в 60-х Суглобов изнасиловал и убил в Тобольске 8-летнюю девочку. Ее останки спустя год случайно нашли грибники, родители опознали по одежде. Но уголовное дело тогда не возбудили, потому что не нашли следов насильственной смерти. Тогда Суглобов остался на свободе, живя в свое удовольствие и по своим правилам.

Но до глубоких седин он не дожил: осужденные «вынесли» ему смертный приговор, устроив в колонии самосуд. Маленькая 6-летняя тюменка стала его последней жертвой.