Охота на бездетных

Заявление одного моего знакомого, человека оригинальных воззрений, о том, что материнский капитал есть для неполучающих его скрытый налог на бездетность, признаюсь, слегка ошарашило. По его логике, деньги в этом случае отдаются в семьи со вторым и последующими детьми, а в копилку эту вкладывают все, без исключения, как мы есть налогоплательщики, участвующие в формировании бюджета.

Каково? В этом месте мои скромные аналитические способности дали сбой, ведь действительно, если вдуматься, мы редко ассоциируем программные заявления, сделанные первыми лицами государства в части демографической политики, с собственным волеизъявлением. Хотя можно допустить, что далеко не все жители России сегодня охотно отдали бы часть своих денег в поддержку семей, решившихся на второго, третьего и так далее ребенка. И дело даже не в том, что мы в большинстве своем жадные, а просто люди часто не могут себе позволить такую роскошь – иметь много детей, как бы им этого ни хотелось.

Безусловно, социокультурные нормы за последний век серьезно изменились, и если раньше считалось нормальным иметь в семье двух-трех детей, то сейчас не так просто решиться на второго. Сравним, по данным из открытых источников, в 1913 году рождаемость на тысячу жителей составляла 47,8 человека, смертность – 32,4. Среднее число детей, рожденных одной женщиной, – 7,5. Это был самый плодотворный год минувшего столетия. Справедливости ради надо сказать, что аборты тогда были запрещены, и это являлось серьезным аргументом в пользу деторождения.

Однако здесь Советская Россия сделала прорыв, став первой страной в мире, разрешившей производство аборта по желанию женщины (в 1920 году); за Россией соответствующие законы были приняты в других республиках СССР. В 1936 году аборт в СССР был запрещен, но в 1955 снова разрешен. Между тем, с 50-х годов число детей стремительно идет на убыль, чтобы в 1999 году достичь критической отметки – 1,16 на одну женщину. Видимо, тогда или несколько позже государственным мужьям впервые закралась мысль, что надо что-то делать.

Десяток лет спустя такой демографический непорядок породил идею стимулировать рождаемость, в том числе и за счет выплаты материнского капитала. Сейчас, вроде, все более-менее стабильно, отмечается естественный прирост населения, все, как положено, – рождаемость растет, смертность падает. Но нет, решает кто-то, рождаемость растет недостаточно быстро, так давайте стимулировать дальше.

Самых радикальных взглядов придерживается, как обычно, церковь. Не так давно в эфире одной из радиостанций глава синодального Отдела по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами протоиерей Димитрий Смирнов заявил, что для бездетных и даже не многодетных семей в России нужно ввести специальный налог. Идея благая – в помощь усыновителям, которые, не убоявшись трудностей... Ну, в общем, понятно. «Я предлагал налог на бездетность или малодетность. Если ты не хочешь идти на подвиг рождения детей или не можешь, поучаствуй в этом деньгами, небольшим налогом», – заявил священник в эфире.

Странная логика, особенно в свете того, что на экстракорпоральное оплодотворение стоят километровые очереди, а заметная часть людей в нашем обществе едва сводит концы с концами. Выходит, люди, ответственно относящиеся к своему родительству и в силу низкого достатка не способные завести еще одного ребенка, должны за это заплатить?

Любопытно, что в большинстве стран Европы порог суммарной рождаемости последних лет значительно ниже границы простого воспроизводства населения, но там проблему решают другими способами, а именно: платят достойные пособия тем, кто рожает, чтобы они сидели дома и занимались детьми. И им, я вас уверяю, этих денег хватает на все. Или ввозят иммигрантов, как правило – выходцев из стран «третьего мира». Вам какой способ симпатичнее?

Однако у России, как всегда, особый путь. Вот и священник предлагает свой бизнес-план по увеличению рождаемости. Впрочем, о сегодняшней церкви в одном из своих интервью замечательно сказала писательница Людмила Улицкая. Рискну привести эту цитату целиком.

«Церковь превратилась в идеологическую организацию, в недрах которой, если долго искать, можно обнаружить следы учения Христа. Дух Его церковными чиновниками с большим старанием изгоняется из практики церковной жизни. Из мировой религии православие превращается в агрессивную партию, пронизанную чувством превосходства по отношению к неверующим и людям иных вероисповеданий. И стоит православие сегодня на тихих и незаметных людях, молчаливых святых, которых всегда очень мало, и именно они и есть христиане. Сегодня церковь опять в подполье, в подполье самой себя. А та ее часть, которая так славно ласкается с властью, достойна сожаления», – говорит писательница.