Семья тюменки Рамзии Мирзалиловой может оказаться на улице. Женщина уже 37 лет пытается добиться, чтобы её маме выделили квартиру как многодетной, но в ответ получает многочисленные отписки из различных ведомств. Как многодетная семья, в которой два человека не дожили до этого момента, оказалась в такой ситуации, Рамзия рассказала корреспонденту 72.RU.
Комната в общежитии, из которой вас могут выселить
Рамзия почти на ощупь добирается до выхода, чтобы открыть нам дверь. У 58-летней женщины сильно испортилось зрение, но на первом этаже общежития на Рылеева, 36 она ориентируется хорошо. Тюменка много лет живет здесь с 79-летней матерью Фагимой, которая стоит в очереди на жилье как многодетная мать. В 2015 году семья была 11-я в списке по категории «многодетная семья». За пять лет эта очередь продвинулась всего на один пункт — теперь семья 10-я.
Документами семьи занимается опекун и внук бабушки Александр Камболин. В аккуратную папку семья собирает все обращения и ответы, которые приходят от администрации, департамента имущественных отношений города, прокуратуры и других ведомств. Среди них можно найти даже ламинированные справки, датируемые 1995 годом. В одной из них говорится, что семья Рамзии пережила пожар.
Сейчас двух женщин выселяют из комнаты. Причина простая — они не являются работниками или учащимися Тюменского колледжа социальных технологий, на балансе которого стоит жилье. Срок действия договора социального найма истек ещё 18 апреля, но из-за пандемии коронавируса выселение ненадолго остановилось.
— Если нас выселят, негде будет жить мне и моей маме. Как инвалиду ей полагалось жилье еще много лет назад. С 1983 года мы стоим в очереди. Это вся наша семья, из которой уже двое умерли. У нас умерли два брата: Ильгиз Мерзалилов и Закир Мерзалилов. У них была открытая форма туберкулеза. И им тоже полагалось отдельное жилье по медицинским показаниям. Но на наши письма тогда никто не ответил. Парень умер, так и не дождавшись ответа. Жил в халупе 1972 года постройки, где не было никаких условий, — рассказывает Рамзия.
Историю семьи Рамзии мы рассказывали ещё в 2018 году. Тогда с журналистами общался её сын — Александр Камболин. О плачевных жилищных условиях и прошлом ДОК «Красный октябрь», благодаря которому у тюменцев и появилось жилье, писал Артур Галиев.
Как Рамзию поселили в общежитии колледжа
Как объясняет тюменка, в общежитии она поселилась после пожара. Рамзия Мирзалилова была доковской рабочей и жила с мужем в бараке на улице Ярославской, 10. В 1995 году случился пожар.
— Тогда всем погорельцам должны были дать квартиры, и всем их предоставили. А меня засунули в общежитие, но бумаг никаких не дали. Я бегом бегала, у меня умер муж. Осталась только справка о том, что был пожар. Сейчас у нас есть бумага, что рассматривается возможность предоставить мне жильё, — делится Рамзия.
С деревообрабатывающего комбината «Красный Октябрь» Рамзия ушла, ей присвоили вторую группу инвалидности. Именно с 1995 года женщина и живет в этом общежитии. Когда мама начала болеть, Рамзия забрала её к себе.
— Мой сын, её внук, занимается документами. И он тоже без жилья. Моей матери должны были выделить жилплощадь, ведь столько детей. Хотелось бы жить всем вместе, ведь столько человек, мы всё равно друг другу помогаем, — объясняет тюменка. — Теперь моя 79-летняя мама якобы должна проживать на Полевой, но там нет никаких условий, никто не будет за ней убирать и заботиться. Мы с ней должны находиться рядом, и это однозначно.
Какое жилье есть у мамы Рамзии?
У Фагимы Мирзалиловой действительно есть комната в другом доме — аварийной двухэтажке на Полевой, 93. Деревянный дом признан непригодным для жизни еще в феврале 2015 года. Расселение жильцов запланировано не позднее 31 декабря 2023 года.
— Комнату на Полевой моей маме выдал ДОК «Красный Октябрь», хотя ей должны были дать квартиру — она доковский рабочий. Проработала там много лет и получила ветеранскую книжку и медаль многодетной матери, — объясняет Рамзия.
Как выглядит дом, в котором могла бы жить лежачая пенсионерка с деменцией? Это деревяшка с облупившейся синей краской на стенах и протекающим потолком. Здесь нет лифта, вместо него деревянная лестница. А на всех жильцов предусмотрен один общий туалет с ванной комнатой. В доме, построенном в 1988 году, два подъезда и 29 жилых помещений. Сейчас в этой комнате живет один из сыновей Фагимы.
— Мой сын — опекун бабушки. Сама она ничего не осознает и практически не ходит, карабкается по стенам. Наверное, нам могут сказать: у нее есть это жилье, потому что формально комната на Полевой действительно была выделена для нее. Но в ней нет никаких условий. А с трех часов ночи в общий туалет собирается очередь, — рассказывает тюменка.
Куда отправится семья, когда её выселят, Рамзия не знает. В середине июля ей пришел ответ из прокуратуры о том, что 27 сентября 2019 года её маму Фагиму вновь признали нуждающейся в жилье, предоставляемом по договорам социального найма с составом семьи — 1 человек.
Таким образом, женщина состоит в двух списках на получении жилья: как многодетная, где она 10-я в очереди, и как инвалид, она в очереди 545-я. Сама же Рамзия, по данным департамента имущественных отношений города, ни в одном из списков на получение жилья не состоит, потому что не обращалась в ведомство лично.
Редакция 72.RU также направила запрос в департамент имущественных отношений с просьбой объяснить, знают ли в ведомстве о плачевной ситуации тюменки.
Истории тюменцев, которых выселяли из жилья
Любовь Куклина жила в комнате общежития, доставшейся когда-то её сыну. Он 10 лет отработал на «ЖБИ-5» и получил комнату, в которой и поселилась его мать. Но онкобольную женщину решили выселить, не предоставив ей другого жилья. В очереди она была 1694-я. Любовь Куклина умерла, так и не дождавшись квартиры от администрации.
Ещё одного тюменца — археолога Алексея Гордиенко — попросили освободить муниципальную квартиру на улице 30 лет Победы. Жилье предоставили ему по договору найма в 2009 году. Экс-преподавателя Тюменского государственного института культуры с неизлечимой болезнью и инвалидностью решили выселить из квартиры из-за невыполнения условий договора.
А тюменка Лидия Бабанова купила через знакомых дом на Мысу. Жилье находилось в социальном найме, и спустя десять лет сотрудники департамента имущественных отношений попросили Лидию освободить дом, который она приобрела без документов.