Праздник со слезами на глазах

Сайт 72.ru представляет специальный проект, посвященный 66-й годовщине победы над фашизмом. Для каждого участника войны, труженика тыла, даже простого человека, который жил в годы войны, день 9 мая 1945 года стал значительным событием, а для кого-то — самым важным. Как этот день вспоминают люди, какие детали остались в памяти? Какое оно, 9 мая 1945 года, и какие приходят на ум ассоциации сейчас?

Наши герои — заслуженные люди, чью жизнь изменила Великая Отечественная война и Великая Победа. Цикл состоит из трех частей, которые включают в себя девять историй. Девять очевидцев, девять судеб, девять воспоминаний...

Три героя первой нашей части — люди разных судеб. Все они помнят войну и победу, словно это произошло не 66 лет назад, а вчера...

***

Для капитана, командира стрелкового батальона Василия Малкова, которому в апреле 1945 года исполнился 21 год, боевые действия закончились еще 3 мая, когда немцы прекратили сопротивление и начали массово сдаваться в плен: «Я шел по Берлину и не мог поверить в наступившую тишину, что никто не стреляет, не рвутся снаряды. Мы поначалу даже не поняли, что происходит. Ну, а когда объявили о капитуляции, эмоций уже никто не сдерживал. Многие разрядили в воздух диски своих автоматов, у кого были ракетницы, выпустили все свои заряды. Объятия, смех... Это было ошеломление, остолбенение какое-то, потому что так до конца поверить в это не могли. Я думаю, все в этот момент чувствовали одно и то же. Мысль о том, что все кончено, что воевать больше не придется, приходила постепенно».

В армию Василий Прокопьевич ушел 17-летним юнцом, в первый бой вступил под Сталинградом, откуда Красная армия, собственно, и погнала гитлеровцев до самого Берлина. Дважды был контужен, получил ранение. Участник двух знаковых битв той войны — Сталинградской и за Берлин, награжден орденом Красной Звезды, орденом Суворова III степени, медалями «За оборону Сталинграда», «Освобождение Варшавы», «Взятие Берлина» и «За победу над Германией».

«Уже после капитуляции мы узнали, что южная группировка немцев не подчинилась приказу и попыталась прорваться в сторону Австрии, чтобы сдаться в плен не советским войскам, а союзникам, — продолжает Василий Прокопьевич. — На этот участок были переброшены соединения Красной армии из-под Берлина в сторону Чехословакии. Я там не был, доподлинно не знаю, что происходило, но предполагаю, что бои были ожесточенными, потому что немцы были в отчаянии, и им в той ситуации, по сути, уже нечего было терять. И конечно, было очень горько, что уже после победы много наших солдат погибло».

***

«Это было ощущение самого счастливого дня в жизни, поголовное счастье, — делится воспоминаниями светило науки Ромэн Магарил, которому 9 мая 1945 года было неполных 14 лет. — Все чувствовали абсолютное единение».

Ромэн Магарил — один из самых выдающихся умов мировой химической науки. Он автор более 500 научных статей и 30 изобретений в области переработки нефти и газа, два из которых внедрены в промышленность на ряде крупных заводов. Его имя широко известно в научной среде и в международных научных кругах. Магарил работает в Тюменском нефтегазовом университете со дня его основания, когда тот еще назывался Индустриальным институтом, и более 40 лет возглавляет родную кафедру. На без малого 80 лет его жизни выпало немало испытаний. Самым страшным из которых стала Великая Отечественная война.

В конце войны Ромэн Зеликович с матерью и сестрой жили в небольшой деревне в Башкирии, куда его мать с детьми отправили в ссылку как жену врага народа (отец Магарила был ложно обвинен в симпатиях к троцкистам и расстрелян). «Повоевать мне по возрасту не довелось. Хотя мать в какой-то момент, поскольку ее зарплаты педагога не хватало на еду, предложила мне пойти в сыны полка, что ли, чтобы меня на армейское обеспечение взяли», — вспоминает он.

В последние годы войны, чтобы победить голод и помочь матери, юный Ромэн обрабатывал землю, на которой сажал картошку. «А в ближайшем городе жили мои дядя с тетей, — рассказывает он. — Они набирали шкурку от картошки. И каждое воскресенье я шел к ним 12 километров из деревни в город, брал эту шелуху, в русской печи мы ее сушили, затем мать несла на мельницу и там из этих шкурок, добавляя перемолотую кору ильма, делали муку. И вот из такой муки мы пекли хлеб. Его, как бы ты ни был голоден, больше 150 граммов не съешь, потому что он очень тяжелый. Но этот хлеб очень выручал нас в голодное время».

О том, что война закончилась и Германия капитулировала, Ромэн Магарил узнал по радио. «Во многих домах и в сельсовете стояли такие черные тарелки, вы, наверное, знаете, как они выглядят, — делится ученый. — И вот когда по этим тарелкам объявили об окончании войны, все тут же высыпали из домов, наверное, как и во всех других городах и селах в тот день, возникло стихийное гуляние, кто-то достал советские флаги. Это ощущение не сравнить ни с чем».

***

Тема Великой Отечественной войны для тюменского журналиста Рафаэля Гольдберга очень близка. Так, сегодня он в соавторстве с историком Александром Петрушиным работает над пятым томом книги «Запрещенные солдаты», в которой рассказывается о трагических судьбах красноармейцев, попавших в плен. Государство на многие годы «забыло» об их существовании. Благодаря в том числе «Запрещенным солдатам» восстанавливается историческая справедливость.

По словам Рафаэля Соломоновича, День Победы — это праздник всех праздников, потому что если бы не было его, то мы бы сегодня наверняка отмечали бы совсем другие праздники.

«Первое, что приходит на ум при воспоминании об этом дне, — в городе, где я тогда жил, Асбесте, это в Свердловской области, шел дождь, — начинает задумчиво свой рассказ мэтр тюменской журналистики. — Кажется, еще произошла такая трагическая история: рассказывали, что кто-то ехал с мокрым флагом, зацепился за провода, и его ударило током; по-моему, он даже погиб. Правда, могу и ошибиться, все-таки, 66 лет прошло».

Жил семилетний Рафаэль в то время в детском доме, в котором работала его мама. В конце войны туда привезли детей-сирот с освобожденных территорий. «Это были совершенно дикие волчата, которые боялись всего и совершенно озверели за время оккупации. Из них вытравили любовь, они играли и общались только с щенятами, которых им удавалось приручить. Я надеюсь, что спустя столько лет они все-таки вернулись к нормальной жизни и сумели забыть войну. Хотя такое не забывается», — рассказывает Рафаэль Гольдберг.

А еще рядом с детдомом стоял лагерь для военнопленных. «И немцы приходили в наш детский дом что-то ремонтировать, красить, — продолжает он. — И я помню, что те мальчишки-сироты еле удерживались, чтобы на немцев не броситься… До сих пор помню картинки, которые немцы рисовали на потолке. Это были рисунки по мотивам русских сказок. Причем они как нарочно выбирали страшные, жестокие сказки. На одной картинке был изображен воин в латах, закопанный наполовину в землю, а другой склонился к нему с кинжалом в руке. Я, помню, очень боялся этой картины. Пожалуй, это все ассоциации, связанные с первым Днем Победы», — заключает Рафаэль Гольдберг.

Вспоминается ему также 9 мая 1980 года: «Я тогда работал на радио. И на праздник по традиции пошел к Вечному огню, прихватив с собой магнитофон. Прошло всего 35 лет после победы, еще многие ветераны находились в добром здравии, большинству было едва под 60. Я до сих пор слышу эти голоса, которые записал на пленку для передачи. Спрашиваю одного: «Зачем вы сюда пришли?». Он отвечает: «Я пришел вспомнить своих товарищей. — А где ваши товарищи? — Они лежат на всем пути от Сталинграда до Берлина»… Есть вещи, которые нельзя придумать», — все так же задумчиво завершает свой рассказ журналист.

А потом добавляет: «Что бы новое мы ни узнавали об этой победе, какие бы горькие ее страницы ни открывали, все это не должно изменить нашего отношения к Дню Победы. Ведь чем больше мы узнаем о наших неудачах, поражениях, тем выше цена этой победы. Цена в миллионы человеческих жизней…»