На Алтай с незнакомцами — как тюменка уехала в необычное путешествие по горам

Кажется, поход — это не то место, где стоит знакомиться. Наоборот. Идти в поход лучше с проверенными людьми. Потому что там, в горах, притвориться кем-то еще невозможно. Можно быть только собой. Но что до старых установок? Тюменка Анастасия Шендря пошла в поход с четырьмя незнакомцами. Это был некоммерческий поход: ни гида, ни организаторов, ни профессиональной группы не было. Только горы, реки, озера, тропы и пять человек, желающих пройти больше 100 километров за десять дней в природном парке у подножья Белухи вне цивилизации. Почему Алтай стал для девушки уроком доверия жизни, и почему жизнь не подвела, а вернула с лихвой — в ее рассказе.

Хороший друг Влад, который обещал пойти в поход и не пошел

Для меня Алтай был мечтой, как и походы. Точнее, давним желанием. Алтай не на другой планете и даже не в другой стране, походный инвентарь доступен в магазинах, походных туров навалом. Что останавливало? А людей постоянно что-то останавливает. Иногда — отводит. Но зато, когда ты приходишь туда, куда ты хотел прийти, ты счастлив по-настоящему.

Как я попала в поход? Есть у меня друг по имени Влад. Хороший такой друг — во всех отношениях. Хороший, но слегка непостоянный. Переобувается быстро с одной затеи на другую. И часто меняет планы. Всегда по веской причине, разумеется. Причем тут Влад, казалось бы? Влад ходил на Алтай за год до нашей поездки и очень хотел повторить опыт. Приглашал и меня. Он и его напарники по походу организовали чат и пригласили туда своих друзей и знакомых, которых хотели бы видеть в походе. Ну понятно, да, чем дело кончилось? Я пошла в поход с теми людьми из чата. Без Влада. Я Владу говорю: «Это же кидалово форменное». «Это ситуативный менеджмент», — говорит мне мой друг.

Итак, у меня знакомых в итоговом составе группы не было. Сначала я доверилась Владу — он божился, что его друзья замечательные люди. Затем я доверилась опытным походникам, с которыми собиралась идти.

Нас было пятеро. Два парня, три девушки. Из пятерых две девушки-новичка, включая меня. Два месяца переписывались в чате, обсуждали детали, я заваливала ребят вопросами, вплоть до самых наивных — я же ничего не знала о походах, имела только общие представления. Мы готовились ко встрече с горами и друг с другом.

Я не скрою, было волнительно. Все-таки незнакомцы. Я очень медленно схожусь с людьми. В конце концов, это поход. Ни позвонить, ни спрятаться, ни уйти.

Ребята оказались классными. С парнями я познакомилась уже в Барнауле, с девчонками — в Горно-Алтайске. Я — Настя. Я — Денис. Я — Дима. Я — Даша. Я — Оксана. Сошлись за пять минут и сразу стали легко общаться. И столько было свободы в этом, свободы быть собой, позволять это другим и радоваться.

Мы жгли костры, пели в палатке песни, устраивали разбор полетов, делились впечатлениями. Мы шли всегда все вместе и ни разу не поссорились. Возможно, как раз благодаря разбору полетов. Никто не отлынивал от общественной работы. Никто не ныл и не жаловался (хотя, возможно, это была я, но это не точно). Все друг другу помогали. Мне кажется, мы стали настоящей командой на эти десять дней.

Сборы и дорога

Раздел фактов. Большую часть снаряжения я закупила в «Декатлоне». Там очень приятный ценник. Вообще снаряжение для похода — не то, на чем стоит экономить, потому что от этого зависит твой комфорт, здоровье и даже жизнь в пути. Но «Декатлон» не подвел. Палатку, спальник, рюкзак — одолжила у друзей.

Вот, что я купила: ботинки, куртку, спортивную одежду, непромокаемые штаны, чехол на рюкзак, палку (но походному ревизору Денису она не понравилась, и он выдал мне свои), очки, флисовую кофту, два комплекта термобелья (жаль, что не три) и шапку. Уложилась в 20 тысяч.

Пока я готовила к походу саму себя, Дима и Денис готовили к походу нас всех. Первый договаривался с коневодом и покупал билеты, второй спланировал маршрут и еду, вдвоем они ее закупили на нас всех, вдвоем отвечали на все вопросы в чате.

Точка, с которой мы стартовали — деревня Кучерла. Это самый ближайший населенный пункт к Белухе. Чтобы туда добраться, мы 9 часов ехали из Горно-Алтайска, где была точка нашего сбора. Горно-Алтайск — это столица республики Алтай. Один из российских городов, застрявших где-то в двухтысячных, к слову.

До Горно-Алтайска мы с парнями добрались за 5 часов на автобусе из Барнаула, а до Барнаула я за сутки доехала на поезде. В общей сложности, я добралась к месту старта за 2,5 дня, это с ночевкой в Майме под Горно-Алтайском.

В Кучерле мы остановились у коневода Аркадия на базе. Мы брали с собой лошадей, чтобы ехать на них часть маршрута и погрузить часть вещей. Это было отличным решением. Не уверена, что я смогла бы весь день тащить тот вес, который ехал со мной из Тюмени.

Маршрут

Природный парк Белуха. Красивейшее место, о котором лучше расскажет фото. Бирюзовая река Кучерла, живописные горные пейзажи, заснеженные вершины далеко на горизонте... Чем выше мы поднимались, тем севернее становилась природа, меньше растений, больше мха.

Наш маршрут можно условно разделить на три отрезка — от Кучерлы до Кучерлинского озера, от Кучерлинского до озера Аккем через перевал, и от Аккема обратно к Кучерле через тот же перевал. Между ними были две стоянки — две ночи мы стояли на Кучерлинском озере и три — на озере Аккем.

В сухих цифрах: в день шли от 9 до 19 километров, не считая дней стоянок (таких дней было три в общей сложности). Верхняя точка, на которую мы вскарабкались — перевал Каратюрек — высота 3 060 метров.

О Кучерлинском озере. Это озеро глубже всего прочего увиденного запало в мое сердце. Озеро-хамелеон, оно меняло свой цвет в зависимости от осадков или времени дня. То становилось полностью прозрачным, то походило на молоко, то делалось ярко-бирюзовым, как малахит. Мы целый день провели на его берегу. Это был теплый, спокойный, красивый и смешной день, который я никогда не забуду.

О перевале Каратюрек (с алтайского — черное сердце). Там дуют страшные ветра и слепит солнце. На обратном пути на вершине вообще облако отдыхало, и не видно было ни зги. Вокруг камни, камни, камни... Кажется, что ты сидишь на самой огромной куче камней, которая только может существовать. Главное в Каратюреке — не он сам, а то, какие удивительные виды открываются с его склонов. Я не плакала только потому, что красота наполняла мое сердце также постепенно, как мы набирали высоту весь наш поход. Сердце успевало привыкать к предыдущей красоте и расширялось для новой размеренно.

Об озере Аккем. Более суровое озеро, чем Кучерлинское, потому что находится выше в горах. Сверху оно кажется почти белым. «Ак-кем» в переводе с алтайского — как раз «белая вода», как подсказала мне Википедия. На дне его серо-голубая глина, которую используют для спа-процедур. Озеро настолько высоко, что его иногда навещают облака. Облака изнутри выглядят точно как туман. Мы поставили на его берегу палатку (в которой я потом лежала и болела два дня, пока ребята ходили в радиальные выходы) с видом на Белуху — самую высокую вершину Алтайских гор.

О Белухе. Белуха — трехвершинная гора, алтайское ее название Уч-Сумер — «трехглавая». 4 506 метров. Такие горы манят к себе. Они часто прячут свои вершины, они своенравны и холодны. От Каратюрека до Аккема каждые пять минут я искала ее глазами... По возвращении я смотрела фильм Ожерельева про восхождение на Белуху, и автор рассказывает в нем, что по легенде гора возникла в том месте, где упал убитый снежный человек по имени Белое Ухо. По приказу предводителя племени, охотились на него воины, чтобы принести своему предводителю славу, а самим стать богатыми. Это так по-человечески — лишить кого-то жизни, чтобы получить славу или богатства. И так по-чудовищному — умереть за свою свободу, на которую имеют право даже снежные великаны. Снежный человек с ухом белее снега погиб, но погиб он свободным. Там, где он упал, выросла гора с ослепительно белой вершиной, потому что не смогли охотники взять его даже мертвым. Похожая на ухо — белое ухо. Белуха.

Мне кажется, эта легенда — ода свободе, которую нельзя отобрать у свободного существа, даже если он в кандалах или умер. И горы напоминают людям об этом — о том, что они сами отдают свою свободу, но на самом деле она всегда с ними.

Коневод Аркадий и его лошади

Помимо нас пятерых, в поход отправилось 5 лошадей и Аркадий-коневод. Лошади несли еду, палатки, спальники. Аркадий верхом вел их за собой в коновязи. В поход всегда идут только кони — красивые, поджарые, ухоженные. Всего лошадей у Аркадия тринадцать, но это с кобылами и жеребятами. Алтай — такое место, где сложно в деревнях заработать чем-либо, кроме туризма. И Аркадий водит туристов по горам с 90-х годов. На лошадь впервые он сел еще ребенком и с тех пор всегда с лошадьми.

С нами в походе Аркадий едет на мало объезженном скакуне — этот родился в диком табуне и три года коневод его приручал. В предпоследний день мы встретили стадо барашков. «Мои вон те, с зелеными головами. Я покрасил, чтобы узнать своих», — рассказывает мне он. Зимой туристов в горах нет, и Аркадий с семьей живут за счет домашнего хозяйства. У него есть овцы, коровы, птица.

Я ехала верхом два дня. Ехать на лошади — это уже само по себе медитация. Ехать на лошади по горам — незабываемое чувство вневременности. Время перестает быть линейным, просто перестает существовать, нет момента — есть только состояние, в которое погружаешься и не замечаешь, как долго ты на лошади, сколько так еще ехать. Чувствовать под собой живое существо, которое настолько мощное, чтобы нести человека. Молчаливое, спокойное и с некой тайной, скрытой в черных глазах.

Коронавирус в горах

Это будет мрачная история о ложке дегтя. Вообще, ложка дегтя портит всю бочку, говорят. Но знаете, когда обоняния нет, тогда сладко — и ладно. Я дегтя в моменте не почуяла. Итак. Коронавирус в горах.

Никому не советую болеть коронавирусом в целом, а в горах — особенно. Вечером пятого дня, при спуске с Каратюрека, я почувствовала себя худо. Еще пару часов назад, на вершине, я была здорова, так мне казалось. «Неужели продуло», — подумала я. Верила в то, что простыла на горе, пока мы дружно не признались друг другу в конце похода, что у нас нет обоняния.

Оборачиваясь на эту историю с короной, я понимаю, что всё страшное в моменте кажется не таким уж и страшным. А на деле я, Дима и Оксана спали в палатке на высоте 2000 метров с температурой под 38. Даша с Денисом спали там же, просто они не болели. Дениса пронесло, Даша — заболела уже после. Про высоту я упоминаю, потому что ночью был дубак. Да, именно ДУБАК.

• Спать с температурой в палатке — это не мочь согреться в пяти слоях одежды.

• Спать с температурой в палатке — это просыпаться от боли в мышцах каждые полчаса.

• Спать с температурой в палатке — это когда из-за дрожи твое тело колотит об землю, и даже сквозь пенку ты чувствуешь каждый камень, каждый выступ.

• Спать с температурой в палатке — это считать такие ночи. Минус одна, минус одна, минус одна…

Наверно, мне повезло. Я заболела вечером пятого дня, впереди были два дня стоянки. Стоянка означает, что в эти дни можно оставаться на месте или ходить в радиальные выходы и возвращаться. Я бросила все силы на то, чтобы прийти в себя. Эти два дня я только спала и ела — больше ничего не могла. На третий день мы с девочками сели на лошадей и поехали. Я могла проехать бодро около трех часов. Дальше чудом не падала с лошади и держалась только за счет внутреннего «надо добраться».

Наша компания после похода рассталась у лаборатории «Гемотест». И хоть анализы показали нам отрицательный результат, после было всё — и долгое лечение, и КТ, и поражение легких.

Подытоживая, хочу сказать, что легкая форма коронавируса (а это была именно она) — хуже в разы, чем самая тяжелая форма ОРВИ. Это не похоже на ОРВИ. Немощь, которая охватывает тело при коронавирусе — это не слабость при простуде. Это в разы более тяжелое и мрачное состояние.

Но что было, то было. Это было настоящим испытанием, раз я жива — значит, я его прошла.

Мечтала о походах и не зря

Это был самый мощный мой урок по нахождению в моменте. Сколько всего, мне хотелось обдумать и переварить в своей голове, пока я буду в горах — не смогла. Я была настолько занята моментом, его проживанием, что не успевала обдумывать это, переваривать. Поход — это такая прививка свободой. Чтобы потом, в рутине, мочь сопротивляться обстоятельствам, хранить свое «я» и знать, какой можешь быть. Поход — мой урок смелости. Не побояться отправиться в горы, не побояться открыться, не побояться сделать первый шаг. Поход — мой урок доверия, как я уже сказала. Доверие жизни, которое как шаг в пропасть — но без падения, а с полетом.

До этого Анастасия отдыхала в Омане. О приключениях, непредвиденных тратах на поездку, одинокой черепахе на пустынном пляже и настоящей жизни арабов — в честном рассказе Анастасии.