«Оставлю ребенка в роддоме»: 18-летняя тюменка до родов скрывала беременность от родителей

Будущие мамы по-разному проживают период до появления малыша на свет. Когда 18-летняя Марина узнала, что ждет ребенка, это повергло ее в ужас. Боясь, что родители ее осудят, ничего им не рассказала. Но рано или поздно всё тайное становится явным. Что было дальше и чем закончилась эта история, рассказала диспетчер тюменской станции скорой медицинской помощи Лариса Массон. Далее — от первого лица.

Маточное кровотечение всегда считалось одним из срочных вызовов. Так было и на этот раз. После поступления звонка на 03 наше появление не заставило себя долго ждать. Стандартная хрущевка. Пациентке 18 лет.

У подъезда дома, нервно меряя шагами крыльцо, нас встречала женщина возрастом ближе к 50 годам.

— Здравствуйте. Скорую помощь, я так понимаю, вы вызывали. Что случилось?
— Дочери плохо. С утра у нее кровотечение по-женски и болит живот.
— Беременности нет?
— Нет, что вы! Я бы знала.
— И это не боли при ежемесячном женском цикле?
— Говорит, что нет.

За разговором мы успели подняться на третий этаж, где женщина ключом открыла дверь одной из квартир, выходивших на лестничную площадку. Пройдя длинный узкий коридор, мы попали в комнату, где нас встречала молодая девушка. Еще одна девушка, точная копия нашей пациентки, ее сестра-близнец, зашла вместе с нами.

— Рассказывайте, что случилось с вами.
— Я буду разговаривать только с доктором, — заявила пациентка.
— Извините, но я попрошу оставить нас наедине, — сообщила я сопровождавшим нас родственникам.

После того как за женщинами закрылась дверь, я обернулась к нашей пациентке.

— Как вас зовут?
— Марина.

Мой взгляд остановился на той точке, где только что она стояла, но там ее уже не было. Внезапный шум движения на полу заставил меня опустить глаза. Практически у моих ног на четвереньках двигалась Марина. Все ее жалобы и то, как она вела себя, заставляя всех выйти из комнаты, моментально сложились в один вопрос.

— Вы что, беременны?

Стопроцентное попадание!

— Да, и у меня схватки идут.
— Через сколько минут?
— Через 10–15.
— Ясно. Тогда до родов еще далековато. Давайте, как схваточка пройдет, вы на диван попробуйте лечь. Мне же вас смотреть нужно.

Марина на какое-то время замерла, потом встала с колен и пошла на диван. Я наблюдала за ней. Вот знаете, если бы она не сказала про беременность, я об этом сама даже и не подумала, глядя на нее. Обычные джинсы, поверх свободная футболка, и всё, живота почти не видно, особенно если о нем не знать. По информации, полученной от пациентки, она была на седьмом месяце беременности.

— А о каком кровотечении говорила ваша мама?
— Да никакого кровотечения не было. Это пробка отошла. Мама увидела испачканное белье и запаниковала.
— Это хорошо, что кровотечения нет. Ребенок шевелится?
— Да.
— А скажите, почему вы попросили выйти мать с сестрой?

Девушка сразу погрустнела.

— Я не хотела, чтобы они знали о беременности.
— Но позвольте, вам с ребенком всё равно придется возвращаться в этот дом. То есть все и так неизбежно узнают о его появлении на свет.
— Не узнают.
— Вы в женской консультации наблюдались во время беременности, обменная карта есть на руках?
— Нет.
— И как вы решили быть после родов?
— Я оставлю ребенка в роддоме.
— Как в роддоме?! У вас есть крыша над головой, мама и сестра, которые, в конце концов, всё же помогут вам вырастить ребенка. Чтобы вы страдали от голода, тоже незаметно. То, что вы хотите сделать, это очень плохо и страшно не только для ребенка, но и для вас. Отдав своего малыша в чужие руки, вы всё равно никогда его не забудете. И никакие другие дети не заменят вам этого первого брошенного ребенка.

Девушка заплакала.

— Ну что же мне делать? Они запрещали мне встречаться с моим парнем, с отцом ребенка. Он меня бросил, когда узнал, что я беременна. Но мама сказала, что выгонит меня из дома, если я от него забеременею. Что мне остается делать? Мне самой ребенка жалко.

Видимо, мама стояла под дверями и, услышав плач дочери, зашла узнать, что происходит.

— То, что пациентка мне сообщила, останется со мной, — ответила я матери. — Но я очень надеюсь, что Марина сейчас найдет в себе силы и сама поделится с вами тем, что сказала мне.

На мгновение повисла тишина. Девушка перестала плакать, видимо, приняв какое-то решение.

— Мама, — с трудом произнесла она первое слово, — я должна тебе что-то сказать. Сразу скажу, тебе это не понравится.

И решив быстрее закончить с этим сложным моментом объяснений, она сказала всё главное в одной фразе.

— Мама, я беременна от Алексея, и мне нужно ехать в роддом. Я знаю, как ты ко всему этому относишься, поэтому ребенка я хотела оставить в роддоме.

Хорошо, что я стояла рядом с матерью. Она внезапно побледнела и начала оседать на пол. Успев подхватить, я усадила ее на диван рядом с дочерью и полезла за нашатырем в свою сумку. После оказанной помощи женщине стало легче, и, придя в себя, она схватила дочь за руку.

— Все-таки поступила по-своему, — тяжело вздохнула она. — С ребенка уже хватит того, что от него отказался отец. Мы воспитаем его сами.

Тут прослезилась даже я. Понятно, что основной разговор они оставили на потом, между собой, без лишних глаз и ушей. Да это и неважно, главное они уже сказали друг другу. Все стали собираться в роддом.

Переждав очередную схватку, Марина посмотрела мне в глаза и сказала спасибо. Мне до сих пор кажется, что большего по своей значимости и важности я не делала никогда...