Спасение от бедности. Как в центре Тюмени пенсионеры организовали барахолку, чтобы выживать

Каждое утро переулок на углу Мориса Тореза и Мурманской превращается в рынок. Туда приходят несколько человек с полными мешками вещей — одежду вешают на забор, обувь аккуратно ставят на покрывало, остальное хаотично выкладывают на столики. Через полчаса появляются первые покупатели — они копаются в старых проводах, увлеченно рассматривают прохудившуюся посуду и ботинки.

Торгуют пенсионеры, для которых продажа вещей на рынке — способ существования. Мы поговорили с ними и рассказываем, как работает одна из самых известных барахолок Тюмени.

Георгий Федореев, самый общительный и дружелюбный из всех продавцов, начал торговать еще в 90-е. Тогда он работал монтажником железобетонных конструкций в районе СМП. Денег постоянно не хватало — он брал халтуры, а по выходным приходил со своим товаром на Калининский рынок. Говорит, что раньше за бесценок ему приносили ордена, старинные монеты, антикварную посуду и иконы. И всё это он успешно перепродавал. Вспоминает, что за день мог заработать на барахолке, как за месяц на основной работе — про эти времена он говорит как о лучшем периоде в жизни.

В 60 лет Георгий вышел на пенсию. Всегда получал минималку — сейчас это 13 тысяч рублей. На такие деньги, считает мужчина, выжить невозможно. Живет он один — с женой уже давно отношения разорвали, 24-летний сын только в этом году окончил институт.

— Сейчас посмотрите — цены ужас. Я в столовую не могу пойти — дорого. Обычно покупаю картошку и варю. Иногда покупаю мясные косточки, которые по 70–80 рублей, — эмоционально рассказывает мужчина.

Пенсионер снова был вынужден пойти торговать. Антикварные вещи приносить стали реже, в ассортименте появилось больше простого: пиджаки, туфли, футболки, книжки и посуда.

— Увидят меня, приходя и говорят: «Может возьмете?». Например, с этого дома (имеет в виду дом напротив барахолки. — Прим. ред.) уезжает кто-то. Говорят: «Пойдем, посмотрим. Что там мне выкидывать? Хоть вам что-то будет». Иногда книги отдадут, иногда посуду. В общем, всё, что попадет. Кто-то напишет в газете: «Приезжайте, отдам даром». И я еду.

Открыто мужчина говорит, что часть товара приносят на продажу с мусорок — в чемодане лежат пыльные мягкие игрушки, бижутерия, книги. Стыдиться нечего, потому что и эти вещи пользуются спросом у покупателей. Отдельное место занимают иконы — вышитые бисером, расписные, старинные. Некоторые Георгий купил у родных заключенных, товар сделали прямо в тюрьме.

— У нас сейчас в основном таджики и узбеки покупают. Им надо то ботинки, то сапоги, то еще что-то. Это самые ходовые вещи. По 100–200 рублей они запросто берут.

В 11 часов дня по рынку уже ходят горожане — рассматривает тарелки старушка, женщина с пакетами продуктов обращает внимание на ложки. Они берут в руки товар, но покупку не делает никто. После этого продавщица мочит в грязной луже тряпку и вытирает черный налет с блюдцев. Следом в переулок заглядывает молодой человек — его интересуют инструменты, вместе с Геннадием они пытаются подобрать необходимое. Нужного не находится, продавец обещает, что ассортимент должен пополниться.

С системным блоком от компьютера заходит на барахолку отец Михаил. Его интересует техника — священник изучает проводную мышку, маленькую и пожелтевшую, какими не пользуются последние лет 10, рассматривает фотоаппарат и провода. Смотрит на иконы и тихонько комментирует: «Знаю я, где такую ручную работу делали». Михаил говорит, что на барахолках бывает нечасто.

Георгий достает из машины модем, он упакован в новую коробку. Цена устройства — 100 рублей. Продавец признается, что не знает, сколько реально стоит эта вещь и для чего она предназначена.

Так, за утро мужчина уже заработал около четырехсот рублей. Впереди еще время до вечера.

— Здесь можно девять тысяч в месяц от силы заработать. В результате вместе с пенсией выходит 21 тысяча. Полиция иногда мешает, говорит, что место надо оформлять. А где? Раз 100 уже штрафовали, раз 200 приходилось им лично платить, — говорит Георгий.

Пока мы говорим с Георгием, с переднего сиденья машины наблюдает женщина. Она сидит в пестрой кофте, шляпе, темных очках и медицинской маске. С нами говорить наотрез отказывается. Мужчина объясняет, что она тоже торгует здесь. По словам Георгия, его коллеге 84 года, женщина получает 35 тысяч пенсии, а заработанное на барахолке тратит в букмекерской конторе — делать ставки на спорт ее страсть. Но так ли это на самом деле — неизвестно.

Оскорбительно Георгий высказывается о другой своей коллеге — худенькой старушке с тростью, которая тихонько раскладывает посуду в стороне. Говорит, что она кричит на покупателей, та в свою очередь всерьез называет мужчину «Бандит».

— Дочь героя Советского Союза торгует вещами, чтобы заработать себе на хлеб! — начинает диалог старушка, когда мы к ней подходим.

Алле Токмаковой 82 года. Женщина родилась в Орловской области, в молодости переехала в Донецк, Потом жила на Ямале с мужем, а после попала в Тюмень. По ее словам, работала грузчиком, на хлебозаводе, продавцом, воспитателем в колонии, в полиции и оператором на станции охлаждения газа. Говорит, что после смерти супруга больше четырех лет «скиталась, жила в гараже».

— В итоге в администрации мне помогли, дали квартиру в новом районе Тюмени, в Ямальском. Потом у меня со счета украли 2,5 миллиона. Это сделали сотрудники банка. Я семь месяцев разбиралась, это не дало результата, — Алла.

Пенсионерка избегает подробностей о том, как получила квартиру и как именно ее обманули мошенники. Только уточняет, что с жильем помогли, потому что она дочь героя Советского Союза.

В 2015 году Алла собрала ненужные вещи и пришла торговать в переулок. Сегодня на картонке она аккуратно выложила свою обувь, туфли сына и посуду. Говорит, что необходимо помогать детям.

— Раньше сын мне помогал, он жил возле Макеевки. Потом переехал в Киев — у него там осталась квартира 170 квадратов. А сейчас он в Англии. Я прошу, чтобы он в Россию приехал, но он не хочет. У дочери швейная фабрика в Харькове — ее уже нет. Но ехать в Россию она тоже не хочет, — говорит Алла Токмакова и плачет.

Алла появляется в переулке редко, потому что здесь находиться ей стыдно.

— Этот товарищ меня обижал (имеет в виду Георгия) — подходил, брал меня за горло, воровал мои вещи, — плачет пенсионерка. — Моя пенсия — 18 600 плюс ямальские надбавки. Я всё делю пополам с сыном. На жизнь мне хватает. Я почти не кушаю.

Алла, как и другие продавцы, жалуется на жизнь, пенсию, ее тревожит ситуация в стране — старушка мечтает увидеть своих детей. Переулок в центре города стал спасением от одиночества и опорой — каждый день, хотя бы 200 рублей, заработать здесь получается.

Ранее мы писали про другую барахолку. На протяжении десяти лет управляет рынком бывший сотрудник МЧС по имени Абиль. Мужчина рассказал нам, как начал торговать и организовал целую команду для развития своего мини-бизнеса.