Она говорит о преследовании, он — о ножевых ранениях. Как пара тюменцев не может простить друг друга и делит сына

— Я готовила курицу на плите. Он разозлился из-за замечания. Подбежал и мне к лицу вот так приложил горячие крылышки, — собеседница прижимает ладонь к щеке и плачет. — В тот момент я поняла, что он впервые проявил насилие в состоянии трезвости, — рассказывает про момент из жизни с бывшим сожителем Юлия Щарбакова.

Женщина заявила, что на протяжении четырех лет ее терроризирует бывший сожитель, отец их общего ребенка. По словам Юлии, Сергей Козлов во время совместной жизни избивал ее. Она помнит день, когда бывший в порыве гнева вырвал у нее участок волос на голове. Четыре года назад пара рассталась. Сергей, утверждает тюменка, начал караулить ее возле дома, угрожать и заливать клеем замки квартиры. Сам экс-сожитель обвинения отрицает и говорит, что женщина запрещает ему видеться с ребенком. Он считает, что Юлия могла попасть в секту.

Рассказываем, почему тюменке никто не смог помочь и почему успешного адвоката спустя несколько лет публично обвинили в издевательствах.

Юлия и Сергей познакомились в Кургане. На тот момент они оба работали адвокатами. В начале их отношения были теплыми, вопросов поведение возлюбленного у Юлии не вызывало.

— 8 лет назад я была молодая. Считала, что все люди добры и в каждом человеке есть что-то хорошее. Сергей был добр и щедр, хорошо относился ко мне и моей дочери Виктории. Казался мне сильным, интересным. Человеком, который может решить любые проблемы и поддержать.

Спустя год Юлия забеременела. В день рождения Севы отец не пришел встречать сына из роддома. Сергей напился и, по словам женщины, ждал ее с новорожденным в прокуренной квартире.

— С его семьей мы приехали домой, кроватка была не собрана. По всей квартире лежали окурки сигарет, пустые бутылки. После этого я выгнала его и осталась с ребенком одна. Он ушел, находился в состоянии опьянения еще несколько дней.

С этого момента в паре начались проблемы. Юлия говорит, что бывший стал оскорблять, унижать и избивать ее. Однажды, по словам женщины, Сергей вырвал у нее шесть сантиметров волос.

— Это один из самых беспощадных актов насилия. Он обманом выманил меня из квартиры и начал избивать прямо на глазах у моей дочери. Тогда я обращалась в Следственный комитет. По результатам медицинской экспертизы у меня было полное отсутствие волос на участке головы.

Уголовное дело прекратили, потому что позже женщина написала, что не имеет к Сергею претензий. Хотела семью, быть счастливой и винила во всём себя, говорит она.

И после этого Сергей не изменился. По словам Юлии, он стал всё чаще напиваться, несколько дней мог не ночевать дома.

— Когда Севе было 2 года, я выгнала его из своего жилья. Приняла решение полностью прекратить отношения. Я не хотела жить на тот момент.

В жизни Юлии, даже после расставания, Сергей остался. Собеседница вспоминает, как он ломился в дверь ночью, через счетчики выключал свет в квартире и караулил ее у подъезда. Это происходило после того, как маленький Сева отказывался говорить с папой: просто не хотел или не мог, потому что болел.

— Бывало такое, что он по две недели появлялся на нашей площадке в состоянии алкогольного опьянения. Моя дочь не ходила две недели в школу. И мы не выходили из квартиры. Мне было очень больно наблюдать то, что я не могла защитить своих детей. Моя дочь смотрела, как он оскорбляет меня.

Когда жить в Тюмени стало невозможно, Юлия переехала в Анапу. Там устроилась работать в такси, жизнь постепенно налаживалась. Когда туристов стало меньше и спрос на поездки упал, она с детьми уехала в Новороссийск. Туда стал приезжать и Сергей. Всё началось сначала: преследования, звонки и вызовы в полицию.

— Я стала вызывать полицию на каждое его противоправное действие. И там точно так же полиция не предпринимала ничего. Хотел оказывать влияние и продолжать эти издевательства.

В распоряжении редакции есть документы, подтверждающие обращения Юлии в полицию. За лето в Новороссийске женщина написала шесть заявлений с жалобами на угрозы и преследования. По ее словам, это было бесполезно: с Сергея брали объяснения и отпускали. Или полицейские просто не могли дозвониться до него, из-за чего состава преступления не выявляли.

Юлия вернулась в Тюмень в этом году, потому что здесь у нее своя квартира. В Новороссийске приходилось много тратить на съём жилья. Последний раз с бывшим они общались в сентябре, когда он позвонил Севе, чтобы поговорить.

— Он разговаривает по вторникам и четвергам с ребенком. В тот день ребенок сказал, что разговаривать с ним он не хочет. Такое иногда бывает.

Юлия показывает сообщения на почте от Сергея. Она называет их угрозами. В них мужчина оскорбляет ее и говори о каких-то действиях, к которым планирует перейти.

Остается вопрос, прочему добрый и щедрый Сергей резко изменил свое поведение. Юлия говорит, что в их паре не было измен или других разногласий. Всё произошло внезапно.

— По моим ощущениям, он изначально находился в маске. Он хотел иметь власть. Я считаю, что это человек, который хочет властвовать над другими людьми. Пока я была самостоятельная, работала и зарабатывала, он не позволял себе таких действий.

Сейчас Юлия в отчаянии и просит привлечь внимание к ситуации. Она боится, что после того как Сергей приедет в Тюмень, преследования возобновятся.

— Хочу обратиться ко всем органам власти. Я такой же человек, как вы. Я хочу, чтобы вы защищали мои права. И я хочу, чтобы никто не оказался в моей ситуации и не прошел тот путь, который прошла я и мои дети, — говорит Юлия Щербакова.

После того как видеообращение Юлии разлетелось в Сети, дело на контроль взял глава СК России Александр Бастрыкин.

Сергей Козлов отрицает все обвинения. Он говорит, что Юлию никогда не бил — доказательств этому нет. По словам мужчины, бывшая сожительница запрещает ему по неизвестным причинам видеться с сыном. В свою очередь, Сергей часто помогал деньгами и самой Юлии. Говорит, что, когда женщина в 2021 году ездила Анапу, они были в нормальных отношениях: Юлия попросила их встретить с детьми, вместе они ходили в гости к родителям.

— Ей не нравилось, что сын ко мне нормально относится. С Севой мы стали говорить по 8 секунд. Были ситуации, когда я подъезжал к подъезду, чтобы забрать сына. Она меня видела, мимо проходила. Тем не менее звонила в полицию и говорила: «Муж пьяный забрал ребенка». Хотя она не знала этого, потому что близко ко мне не приходила, — рассказывает Сергей Козлов.

Сергей выслал фотографии Юлии, где она отмечает корпоратив, с подписью: «Это ее досуг». На столе пиво, вокруг — компания коллег. Присылает снимок машины сожительницы, в салоне которой неприбрано. Для него недопустимо и это. В конце делится фото своей руки со шрамом, кадр категорически просит не публиковать. По его словам, ножевое ранение нанесла Юлия. Он говорит, что часто и сама женщина провоцировала конфликты.

— Она пишет, что я ее избивал. Это просто невозможно. То, что она говорит, ничего не зафиксировано. Более того, на моем теле следы ножевого ранения — это она нанесла их. Сделала это из-за ревности. Подумал, что она вступила в секту. Она же оборвала связи со всеми. Есть такое понятие: «Послеродовой синдром». Возможно, в этом дело.

Сергей Козлов объясняет, что его цель — добиться встречи с сыном.

— Добиваюсь, чтобы она выполняла судебное решение. Чтобы давала видеться с ребенком. Потому я 7,5 месяца не виделся с Севой. Юлия всё делает, чтобы не давать общаться с сыном. Думает, что он меня забудет. «Папа, забери меня к себе». Эти слова всегда в моей голове, — говорит Сергей Козлов.

По словам Юлии, она неоднократно прощала Сергея, потому что хотела сохранить отношения. Мы спросили психолога Елену Поневаж, можно ли распознать тирана на этапе начала отношений и как это сделать.

— Многие тщательно шифруются до какого-то времени. Пока не начнут вместе жить, пока не сходят в ЗАГС, пока не родится ребенок. Но признаки можно заметить. Обычно это, в первую очередь, ревность и контроль. Это в начале может выглядеть мило, как сильные чувства, как забота. Будто отношения родителя и ребенка. Только непонятно, кто ребенок. То мужчина не может без вас, боится потерять, остаться один. Потом вы ребенок, а он родитель: всё контролирует, всё ему нужно докладывать, всё он должен одобрить. Куда пошла, с кем общаешься, что на работе, что родителям сказала, что с подругами делала. А когда начинаются разногласия — сильно выходит из себя. Нервничает, повышает голос, угрожает. Но, как правило, не расставанием, а что накажет вас или с собой что-то сделает, — рассказала Елена Поневаж, психолог.

Психлог добавила, что признаком может быть жестокость к животным, склонность конфликтовать с другими. К примеру, в МФЦ или в разговоре с оператором технической поддержки.

— Склонность перекладывать ответственность — это тоже звоночек. «Меня отвлекли...», «Меня довели...», «Меня не научили...», «Меня не поняли...» и так далее, когда это говорится как обвинение для самооправдания. Нужно больше доверять своей интуиции. Мы чувствуем, что человек какой-то неадекватный. На словах он может быть один, но тело его выдает, его эмоции — напряжение, раздражение, непринятие. Всё это потом усилится, важно это помнить.

Стоит прислушиваться к близким, взгляд со стороны бывает адекватнее нашего, затуманенного влюбленностью или страхом одиночества. Мама, бабушка, подруги, коллеги могут дело говорить, когда удивляются, слушая, как вы оправдываетесь перед ним по телефону, — добавила Елена Поневаж.

Ранее мы разбирались в похожей ситуации. Тюменку Ирину тоже преследовал бывший, она неоднократно заявляла на него в полицию. Но за дело взялись лишь после того, как он подкараулил ее возле работы избил до полусмерти. В этом репортаже мы попытались понять, как жертвам насилия добиться помощи в борьбе с тиранами и почему дело о маниакальном преследовании закрутилось только после того, как на историю обратил внимание губернатор.