Они топят лед на чай, а свет получают по часам: тюменское село застряло в начале XX века — репортаж из Заболотья

Длинная, пустая, снежная дорога соединяет последний пост цивилизации — Нижнюю Тавду — с Заболотьем, территорией на севере Тюменской области, где летом непроходимые топи и узкие реки с сотнями озер, а зимой — замерзшие болота служат домом нескольким татарским деревням. Кускургуль стоит на границе этого района, он — въездной пункт: от Тюмени добираться не больше трех часов. Но уже здесь чувствуется — люди будто застряли в начале XX веке: нет света, нет связи, нет водопровода и газа. Вместо этого — электричество по часам, лед из ближайшего водоема и бесконечные попытки поймать интернет. Зачем кускургульцы продолжают любить свой дом и почему отсутствие любых благ — повод грустить, но не отчаиваться?

«Просто сложа руки мы не можем сидеть. Это родная деревня, здесь очень красиво: вокруг озера, реки. Не хуже остальных живем. Но семью перевезу в Нижнюю Тавду — там и садик есть, и медпомощь. А в Кускургуле — нет», — говорит житель Самат Булатов.

Добро пожаловать в Кускургуль! И до свидания

Дорога до поселка — одна большая проблема. Дело в том, что она непостоянна: зимой есть, а летом — отсутствует. Выехав из Тюмени, сначала мы двигались с хорошей скоростью по асфальтированной трассе, а когда свернули на зимник, сильно затормозили — путь стал неровным, с монотонным видом на бескрайние снежные просторы.

Летом до Кускургуля два способа добраться: на болотоходе и на самолете. Авиатранспорт летает дважды в неделю и больше похож на небесную маршрутку. Воздушное судно отправляется из Тобольска, дальше следует по деревням Заболотья, затем залетает в Кускургуль и Нижнюю Тавду. Уже отсюда люди, если им надо, едут в Тюмень. Но мест всем не хватает — желающих добраться до «большой земли» обычно больше, чем сидений в самолете (а их всего 12).

Что делают кускургульцы в таком случае? Идут пешком до деревни Вершины. А это, между прочим, больше 30 километров. Уже оттуда они вызывают такси и едут куда глаза глядят или садятся в машину к родственникам.

При этом зимник оживлен: по нему несутся грузовики, которые везут грузы с севера и на север, — так путь гораздо короче, чем через Тобольск.

Сейчас в Кускургуле живут 130 человек, в деревеньке стоит полсотни домов. Люди ловят рыбу, собирают дикоросы и держат скот. Всё это они сбывают в другие регионы и районы. На эти деньги и живут. Молодежь, конечно, уезжает в Нижнюю Тавду, но некоторые спустя время возвращаются: на ягодах и рыбе можно заработать больше, чем в районной сфере услуг. А некоторых просто тянет жить рядом с природой.

«Через нас начали прокладывать дорогу на Междуреченск, но в один момент всё остановилось. Стройку забросили. Боюсь, что с прокладкой электричества в село так же будет», — говорит Андрей Халилов.

Халилов — 32-летний депутат Антипинского сельского поселения, куда и входит эта территория, — знаменитость. Это благодаря ему мир узнал о Кускургуле и его проблемах. Мужчина недоволен, что на его малой родине отсутствует любой признак современной жизни. Сам Халилов последнее время живет в Тюмени с женой и ребенком и занимается бизнесом, но домой периодически приезжает. Мы встречаемся с ним около единственного магазина.

«Я до 2003 года жил здесь, но после девятого класса поступил в Нижнетавдинский аграрный колледж. На каникулы и выходные ездил постоянно к себе в деревню, а в межсезонье, весной и осенью, когда нет дорог и самолет не летает, ходили с ребятами пешком: по болоту по 12–14 часов, бывало, ночевали в лесу, когда не успевали за световой день дойти», — вспоминает Халилов.

Депутатом Халилова народ выбрал осенью прошлого года. Всё началось с дороги. Андрей не смог по ней проехать, когда вез маму и ребенка на самолет. Простояли несколько часов, пока не приехал уазик и не вытащил. После этого Халилов выложил в Instagram пост с обращением к администрации. Это подействовало, дорогу отсыпали. После этого случая местные жители предложили Андрею выдвинуть свою кандидатуру в депутаты, чтобы он помогал своему селу в решении других проблем: свет, интернет, связь, медицина...

Пока в других частях нашей планеты машины отправляют в космос, Кускургуль получает свет от дизельного генератора. Зажигают с 7 утра до 11 дня, а затем после длительного перерыва жители получают его с 5 вечера до 12 ночи. Власти обещают, что до 1 апреля проведут электричество. Сам Халилов с некой осторожностью относится к таким заявлениям. Ведь нужно проложить 30 километров линии электропередачи.

Тюменские власти регулярно отчитываются о том, что в разных местах области открывают фельдшерско-акушерские пункты. Но в Кускургуле его нет. Люди по факту находятся без первой медицинской помощи. В случае беды приходится вызывать вертолет. ФАП обещают в следующем году. Для этого местную жительницу отправили на специальные курсы.

А вот со связью ничего не сделать. Чтобы найти мобильную связь, селяне лезут на крыши, сараи, ищут в уголках своего дома укромное место, где появится одинокая палочка.

«Он жизнь уже прожил»

К единственному магазину приезжает его владелец — Самат Булатов. В ведении бизнеса ему помогают власти: дают субсидию. Но Булатов признается, что этих денег не хватает, и он работает почти в убыток. Но бросить всё и уехать — не может.

Булатову на вид около 50 лет. Он родился в Кускургуле, но учиться и работать уехал в Тюмень. Долго занимался перевозками с Севера. Домой вернулся восемь лет назад.

«Где родился, там и пригодился», — объясняет свой приезд Булатов.

Здесь он живет с семьей. Но родителей перевез в Тюмень, к сестре. Это произошло несколько лет назад, когда отцу стало плохо. Врачи отказались приезжать на вызов, ссылаясь на преклонный возраст родственника.

«Я вызывал скорую, меня спросили: «А сколько ему лет?» Я сказал, что 82. И услышал: «Вы знаете, ему 82 года. Он жизнь уже прожил»», — вспоминает тот диалог Булатов.

Отца спасли, но сын решил, что родителям не место в Кускургуле, им будет лучше на «большой земле». В ближайшее время из деревни уедет и его семья.

«Семью я в Нижнюю Тавду перевожу, потому что здесь нет ФАПа и детсада. У меня родился сын. Ему полгода. Второму — три с половиной года. Если они, не дай бог, заболеют, нам вызывать вертолет или что? Ночью они сейчас не летают. Это надо ждать утра. А больные не ждут утра. Вот видите как. Печально», — сетует Булатов.

При этом у него на деревню большие и амбициозные планы. Булатов ждет, когда проведут свет. Он надеется, что благодаря этому в Кускургуль вернутся люди. Если появится электричество, можно будет открыть и мини-цех.

«Что-то надо делать. Просто сложа руки мы не можем сидеть. Летом родственники приезжают. Сюда все тянутся. Вокруг озера, реки. Каждый кулик свое болото хвалит. Не хуже остальных живем. Кто трудится, кто клюкву собирает, кто скотину держит», — говорит он.

В деревне всегда есть чем заняться, помимо просмотра телевизора. Он уверяет, что чувства отчужденности от «большой земли» нет.

«Я до конца февраля успею довезти сюда муку, сахар, соль. Самое необходимое. Остальное — потихонечку, на танкетке. По возможности везу фрукты, но рискую. Света у нас достаточного нет. Морозильная камера тает. Сколько уже убытков было: куриц, фарш выбрасывал, не говоря уже о пельменях», — рассказывает Булатов.

В это время мимо проходит еще один житель Кускургуля Маннур Рябиков. Он сам не совсем местный. Жил сначала в Камышенке. Это деревня, которой сейчас уже не существует, но раньше она располагалась рядом с селом. Там он учился до третьего класса, а затем ездил на учебу в Кускургуль. Рябиков вспоминает, что в село его отец возил на лошади, а на выходные забирал домой.

Рябикову 56 лет, но столько ему не дашь. Маннур маленького роста, говорит так быстро, что приходится переспрашивать. Живет один. Из основного дохода — пенсия в 9800 рублей и охота. Обычный день в Кускургуле у него такой: встает в шесть утра, так как света в это время еще нет, ходит с фонариком, топит печку. Может это делать несколько раз в день. Всё зависит от температуры на улице. Потом идет проверять овец в амбаре.

Маннур ведет к себе и по пути рассказывает, что все готовят еду на газовых баллонах. Один стоит 500 рублей. Рябикову на год хватает трех, правда, и их нужно привозить с земли. В цивилизацию выбирается и за таблетками от давления. Купить их можно только в Нижней Тавде. Последний раз ездил в декабре. Потратил три тысячи рублей.

Центральное учреждение Кускургуля — школа. Заходим на территорию учебного заведения, слева от нас разбирают здание. Андрей Халилов объясняет, что в следующем году на этом месте поставят модульную школу. А пока дети учатся в другом здании.

Рамзия учится в девятом классе. Уверяет, что без интернета привыкли жить, но иногда он нужен. Планирует поступать в училище в Нижней Тавде. Спрашиваю, чем занимаются дети в деревне. Она отвечает, что учатся, читают книги, гуляют, помогают родителям.

Тут же рядом стоит директор школы Зульфия Хайруллина. Рассказывает, что накануне приезжали специалисты и пробовали подключить интернет. Не удалось. Она признает, что учиться без постоянного света тяжело. Выходят из положения разными способами. Например, во время подачи электричества заряжают ноутбуки. Во всё остальное — пытаются работать на этих батареях. Вздыхая, говорит, что все-таки справляются. Например, расписание у детей устроено так, что первыми уроками стоит информатика.

«Конечно, есть трудности, что постоянного электричества нет. Это плохо сказывается на организации учебно-воспитательного процесса. Сейчас век информации, технологии, можно рассказывать и показывать презентации. На тех же уроках биологии, географии: изучается новая тема, и тут же это всё закрепляется презентацией. Они у нас есть, но показывать на нужном уроке мы не можем. Поэтому либо остаемся после с учащимися и ждем, когда свет дадут, или на кружках выходим из положения», — рассказывает о трудностях Хайруллина.

Сама Хайруллина по специальности — учитель русского языка и литературы, но преподает еще биологию и информатику. После учебы в Тобольске вернулась в родное село. Говорит, по семейным обстоятельствам. Здесь она вышла замуж, вырастила дочерей.

«Вся надежда на то, что скоро будет свет. Надеемся, что с электролинией у нас всё изменится в лучшую сторону. Надеюсь, что к нам вернется молодежь. Приедут специалисты», — говорит директор учебного заведения.

Для детей есть разного рода кружки: шахматы, вязание, краеведение — оно ведется на татарском языке. Рассказывают об истории и традициях народа.

Мы вышли из школы, а тут рядом таксофон — единственная реальная связь с миром. Решили, что надо позвонить в редакцию. И что же? Ничего не получилось. Ни гудка, ни каких-либо других звуков. Мертвецкая тишина. Я нажимал кнопки, пытался что-то говорить в трубку. Звонок из деревни Кускургуль в редакцию, которая расположена в Тюмени, не удался.

Потом я поднял голову и увидел оборванный провод.

Когда Андрею Халилову рассказали про неработающий таксофон, он лишь развел руками. Решили поискать мобильную связь. Для этого необходимо сделать сложные кульбиты.

Местный житель показывает мастер-класс: лезет по лестнице на чердак веранды, вытягивает руку, крутится и ловит сеть. Разговаривать, правда, пришлось по громкой связи. Если прислонить трубку к уху, связь пропадет.

Вот таким образом жители деревни Кускургуль ловят связь. Кто-то для этого взбирается на крыши, кто-то ищет менее безопасный метод. Настало время и мне созвониться. Надо ведь сделать контрольный звонок в редакцию. По пути Зульфата я тоже залез на чердак. Сделал всё те же движения, что и он. Однако как мой телефон и показывал «только экстренный вызов», так оно и осталось.

Еще какое-то время мы смотрели, как Зульфат рубит лед для чая. Это нормальная практика для села. Местные жители хвалят воду из озера. Говорят, что она вкусная. Они запасаются льдом на зиму. Старшее поколение для этого просит молодых жителей села. За эту помощь они платят деньги.

Он интересно подметил, что в городе люди покупают воду, а здесь — целый лед. Хвалит, говорит, что вода из озера вкусная.

Андрей Халилов с перспективой смотрит на развитие села. Он готов бороться за цивилизационные блага. Правда, боится проведения дороги на север: она может пройти через Нижнетавдинский район или через Тавду. Определиться с этим власти не могут. И неизвестно, когда это решится. Но среди жителей Кускургуля есть противники. Они переживают. Они привыкли жить в тишине, где им никто не мешает — ни грузовики, ни большегрузы. А если проложат дорогу через село, оно перестанет быть тем аутентичным уголком. Народа станет много. Но с таким мнением мало в селе людей.

Мы прощались с деревней и оставляем ее с надеждой на перспективное будущее с постоянным светом. В таких местах хорошо проводить информационный детокс и перегружаться. А потом возвращаться обратно в город.

Что было дальше?

В беседе с корреспондентом 72.RU глава Антипинского сельского поселения Евгений Онегин уверял, что работы по проведению электропередачи проводятся в плановом режиме. То есть обсуждение этого вопроса началось не после того видеоролика депутата. Всё решалось на уровне главы района и области.

«Любой человек, который знает эту работу, понимает подготовительный процесс, согласование. Очень много вопросов нужно было пройти. Эта инициатива была Валерия Ивановича [Борисова, главы Нижнетавдинского муниципального района] и Юрия Михайловича [Конева, депутата Тюменской областной думы]. Была проведена большая командная работа», — рассказывает Онегин.

По его словам, работы контролируются, и их выполняют в рамках заключенного контракта.

Я подметил, что таксофон не работал. Мой собеседник затруднился ответить. Но на следующий день он перезвонил и уточнил, что таксофон все-таки работает. Прямо оттуда ему звонили. А еще, по его словам, в школу провели интернет.

«В Кускургуль мы приезжаем. В селе нам очень нравится. Там люди душевные. Да и сам душой отдыхаешь. Всё там по-домашнему», — хвалит места наш собеседник.

Наш регион богат на истории и населенные пункты, в которых есть своя романтика. Посмотрите наш фоторепортаж из деревни Сорокино, которая расположена в Омутинском районе. Там живут всего 16 человек. Можете себе такое представить? Или вот разговор с главой Южно-Плетневского сельского поселения, 27-летним Сергеем Останиным.