Без квартиры, с долгом по ипотеке и 11-летней дочкой, заболевшей раком головного мозга: история семьи Кузнецовых

Последние несколько лет семью Кузнецовых из Боровского преследуют одни несчастья. Они пытаются решить квартирный вопрос и мечтают вылечить 11-летнюю дочку от онкологического заболевания. Девочка перенесла уже три сложнейшие операции на головном мозге. Но добиться ремиссии пока не удается, болезнь возвращается снова и снова.

Анюте могут помочь в зарубежных клиниках, но семье негде взять деньги на дорогостоящее лечение — полтора года назад у Кузнецовых за просрочку по платежам забрали ипотечную квартиру, сейчас они живут в ней на птичьих правах и с долгом по ипотеке в 1,5 миллиона рублей. Пока родители бьются над решением этих проблем, здоровье их дочери ухудшается с каждым днем. Аня почти полностью ослепла, она видит только одним глазом, да и то всего на 3%.

Ипотеку Кузнецовы взяли в 2012 году сроком на 25 лет. Двухкомнатная квартира в Боровском стоила 1 миллион 740 тысяч рублей. Но со всеми процентами они должны были вернуть банку около 7 миллионов — стандартные цифры для любой семьи, решившейся на ипотечный заем.

На протяжении трех лет Кузнецовы исправно платили за квартиру и даже внесли в счет погашения 400 тысяч рублей материнского капитала, полученного за Аню. В общей сложности они выплатили за это время два миллиона рублей.

Семья жила очень скромно. Татьяна работала в трапезной при церкви, а её муж ездил на заработки вахтами. Денег хватало только на ипотеку, питание и одежду детям. Никаких накоплений супруги не делали.

В 2015 году начались первые проблемы.

— Мы ждали третьего ребёнка. Однажды у меня начались сильные боли, я экстренно попало в больницу. У врачей было два варианта — спасать либо меня, либо малыша. К сожалению, ребенка спасти не удалось, — вспоминает Татьяна Кузнецова.

За болезненным выкидышем последовала долгое лечение и реабилитация. Доходы Кузнецовых резко упали, платить за ипотеку по 20–30 тысяч рублей в месяц они уже не могли. Почти все деньги, которые зарабатывал глава семьи, уходили на двух детей-школьников. Остатки они вносили в счет ипотеки. Через некоторое время банк запретил им гасить долг небольшими суммами и подал в суд. Судебное разбирательство идет до сих пор.

— Банк не согласился сделать реструктуризацию ипотечного займа (изменение кредитного договора, уменьшение суммы ежемесячных выплат и увеличение срока выплаты ипотеки для тех, кто оказался в трудной жизненной ситуации. — Прим. авт.). Надо было, чтобы хоть кто-то из нас работал официально. Но муж зарабатывал только халтурами, а я трудилась при церкви тоже неофициально. Когда Аня заболела, мы совсем перестали платить по ипотеке. В итоге через риелтора договорились с банком, что продадим ипотечную квартиру и таким образом полностью рассчитаемся по долгам. Тогда мы съехали с квартиры и сняли домик в деревне Чимеево с надеждой, что потом выкупим его. Но этим планам не суждено было сбыться, — рассказывает Татьяна.

На дворе стоял август 2016 года. Дети Татьяны и Дениса — маленькая Аня и старший сын Женя — готовились к школе. Девочка должна была пойти в третий класс, а мальчик — в 11-й. Но ближе к началу учебного года Анютка стала жаловаться на здоровье.

— В конце августа дочка резко начала худеть, у неё появились чёрные круги под глазами. Мы отправились на прием к деревенскому врачу. Он сказал, что это, скорее всего, ОРЗ. Несколько последующих дней мы лечили Аню от банальной простуды. Но состояние не улучшалось. У неё держалась температура, появилась рвота, дочка стала говорить, что ей тяжело носить свои длинные волосы, — вспоминает Татьяна Кузнецова.

Родители не знали, что происходит с их ребенком. Подозрений на серьезный диагноз не было, да и врач особо не переживал, поэтому Аню отправили в третий класс. Девочка проходила в школу несколько дней, после чего стала падать от бессилия.

— Мне позвонил старший сын и сказал, что Ане стало плохо прямо в школе. Я помчалась домой, сын тем временем забрал её с уроков. Уже дома, посмотрев на Аню, я поняла, что с ней происходит что-то страшное...

В те дни глава семьи находился на очередной вахте. Татьяна позвонила мужу и вызвала его домой. Он, не получив ни копейки, приехал к семье. Сама женщина, чтобы вплотную заняться обследованием дочери, забросила работу в трапезной.

— Мы приехали во вторую городскую больницу на обследование. Рассказали врачу, что наша девочка стала плохо видеть, что она похудела, что очень слаба. В первую очередь Анютку должен был осмотреть офтальмолог. Только взглянув на нашу дочь, доктор пулей вылетел из кабинета. Уже спустя несколько минут вокруг нашей девочки собралась куча врачей. Мы спрашивали, что происходит, а они говорили, что объяснят всё только после обследования. Аню повезли на компьютерную томографию головного мозга. В голове моей дочурки нашли огромную опухоль. Собрался консилиум врачей. Они сказали, что от Ани в Тюмени, скорее всего, откажутся, потому что такая опухоль уже неоперабельна.

После этого семья вернулась домой в деревню.

— Мы решили, что будем лечить Аню и сделаем ей операцию в другом городе. Тогда же приняли решение вернуться из деревни обратно в Боровское, чтобы врачи были к нам поближе, — рассказывает женщина.

Вскоре Кузнецовы вышли на московский центр нейрохирургии имени академика Бурденко. Столичные специалисты согласились оперировать маленькую Аню только при условии, что если девочка умрёт, то родители самостоятельно транспортируют тело в Тюмень. Кузнецовы согласились.

— В октябре 2016 года Ане сделали первую операцию по квоте в Москве. Врачи оперировали дочку около шести часов, но им удалось удалить лишь часть опухоли в головном мозге. Также они откачали жидкость из головы, чтобы нашей малышке стало легче. После операции мы вернулись в Тюмень и продолжали лечение лекарствами уже дома.

После первой операции девочку обследовали каждые три месяца. Из-за хирургического вмешательства Ане пришлось заново учиться говорить и ходить. Тело долгое время не слушалось её. Процесс реабилитации осложнялся тем, что девочка практически ослепла. Она перестала ходить в школу, её перевели на домашнее обучение.

Следующий год семья находилась в подвешенном состоянии. Мама все время проводила рядом с дочкой, папа зарабатывал халтурами. На официальную работу он не мог устроиться из-за частых разъездов с дочерью по больницам. Вскоре случился рецидив. При очередном обследовании врачи обнаружили, что опухоль в голове снова начала расти.

— Осенью 2017 года состояние Ани ухудшилось. Опухоль стала прорастать в лобную часть головы, — рассказывает мама девочки.

На этот раз тюменские врачи согласились сами прооперировать Аню. Девочке откачали жидкость из головы, но не более. После операции медики сообщили родителям, что идёт необратимый процесс.

Спустя несколько месяцев Кузнецовы решили отвезти дочку на третью операцию. В марте этого года они полетели в центр нейрохирургии имени академика Бурденко, где были полтора года назад.

— 25 марта нашу Аню прооперировали. Врачи удалили опухоль в левой полости головного мозга, до правой полости они не смогли добраться. Несмотря на это, после операции дочка стала чувствовать себя лучше. С тем, что Аня почти потеряла зрение, мы уже смирились. Одно лишь отрадно — смотреть на нашу девочку, когда она рисует. Все удивляются этому, ведь она практически не видит. Но Аня словно по волшебству вырисовывает чёткие линии, смотря на лист бумаги через небольшое место в правом глазике, — говорит Татьяна.

В последний раз врачи поставили Ане окончательный диагноз «глиома второй степени». Врачи не дают благоприятных прогнозов, говорят, что шансов на полное излечение у девочки практически нет. Но Кузнецовы не отчаиваются и верят, что их дочери могут помочь за рубежом — в Израиле или Корее. Там берутся за подобные сложные случаи.

— В фонды помощи мы не обращались, потому что им нужен счёт, сколько денег требуется на лечение. Здесь мы сталкиваемся с еще несколькими проблемами. Во-первых, мы должны по ипотеке почти полтора миллиона рублей и не можем открыть счет сбора денег на лечение. Мы — ипотечные должники, поэтому приставы или банк могут заморозить все собранные средства. Во-вторых, чтобы понять, где конкретно за рубежом нам могут помочь, необходимо проконсультироваться с иностранными врачами и переслать им наши медицинские справки, чтобы они на основании их сделали какие-то выводы. Но большинство анализов и справок находятся в Москве, где нам два раза делали операцию. За ними я планирую полететь в конце мая, — говорит Татьяна Кузнецова.

Параллельно Кузнецовым нужно бороться за квартиру в Боровом, которую у них забрал банк. Глава семьи сейчас стоит на бирже труда, где ищет работу с нормальной официальной зарплатой. Временами он халтурит, но почти все деньги уходят на лекарства и консультации врачей.

— Я пытаюсь держаться, но мне кажется, что я скоро сойду с ума. Видеть, как твой ребенок мучается — страшная и невыносимая боль. Кроме этого, мы боремся за квартиру, в которой живём. Разве мы можем съехать отсюда с больной дочкой? Сейчас мы наняли юристов и ждем очередного суда по квартире, который состоится в конце мая. Что будет дальше — не знаю. Единственное, чего хочу в этой жизни, чтобы Аня снова увидела мир двумя здоровыми глазами и перестала мучиться от жутких болей в голове.

Если вы хотите помочь семье Кузнецовых, свяжитесь с автором статьи: в WhatsApp или Viber по номеру телефона: 8-922-261-00-52 (журналист Мария Токмакова).

В рамках еженедельной рубрики «Онколикбез» корреспондент 72.ru беседует с врачами-онкологами, которые объясняют, что такое рак разных локализаций и как с ним можно бороться.

Ранее главный онколог города Михаил Наумов рассказал, по каким причинам тюменцы чаще всего заболевают раком и что происходит в их организме при развитии злокачественных опухолей.

Также на сайте вышли две истории про тюменских детей, которые борются с раком. Малыш, которому нет ещё и года, сейчас лечится в Израиле: у маленького Равиля диагностировали онкологию сетчатки глаз. А у 12-летнего Вани из Тюмени семь лет назад нашли рак крови.

У вас есть вопросы на тему онкологических заболеваний, вы сами столкнулись с этой болезнью или знаете тех, кто вылечился от рака и готов рассказать свою историю борьбы, обязательно пишите на почту с пометкой «онкологический ликбез».