«Первые месяцы у меня был мужской пиджак»: интервью с тюменкой — командиром Boeing

В нашем обществе принято считать, что пилот – профессия совершенно не женская. Но сейчас современные женщины развенчивают мифы об этом и на протяжении последних лет осваивают сугубо мужские профессии, даже такие, как лётчик.

О том, как складываются рабочие будни командира магистрального судна в юбке, как реагируют пассажиры на женский голос пилота и встречалась ли она со скептическим отношением мужчин-коллег, в интервью 72.ru рассказала 31-летняя Виктория Кумова.

– Вы – первая женщина в UTair, ставшая командиром магистрального самолёта. Расскажите, с чего началась ваша карьера?

– У меня высшее профильное образование, после школы в 2003 году я поступила в академию гражданской авиации. Училась на пилота пять лет и в 2008 году закончила академию. Сейчас это Санкт-Петербургский университет гражданской авиации. В группе я была одна девушка. В то время девушек не брали на обучение туда. Мне позволили поступить и учиться только в виде исключения - в качестве эксперимента. Я пошла по стопам отца, у нас семейная династия пилотов.
Сейчас девушкам можно выучиться на пилота, ограничения по полу сняли уже много лет назад.

– Как вам удалось стать командиром воздушного судна? Знаю, что в Тюменской области есть женщины-пилоты, но о командирах не слышала.

– После выпуска из СПбГУГА я устроилась на работу в авиакомпанию «КД авиа» в Калининграде, где проработала один год, здесь мне дали дорогу на Boeing. Потом эта компания обанкротилась, и я ушла работать в UTair. В компании много отрядов – Москве, Самаре, Уфе, Сургуте, Тюмени, Краснодаре и не только. Поскольку у меня отец вертолетчик, Кумов Олег Юрьевич и уже 35 лет в авиации, сейчас и тогда работает пилотом-инспектором отдела международных полетов вертолётов Ми-8, Ми-26 в АО «Ютэйр – Вертолетные услуги» в Тюмени, мы решили объединить семью. На работу меня взяли без проблем, в то время была нехватка летного состава. Работаю в авиации уже 9 лет. Всем своим опытом обязана, конечно же, компании UTair.

– Вы с детства думали, что будете пилотом?

– Как ни странно, нет. О лётной карьере я стала мечтать в 11 классе. Все детство и юношество меня пропитывала атмосфера авиации – впечатляли рассказы и захватывающие истории отца, нравилась компания и люди, которые у нас иногда собирались. В зарождении мечты также сыграла роль одна поездка. Я родилась в Ставрополе, и в 2002 году мы проезжали Кавказские Минеральные Воды. По трассе Минводы-Ставрополь хорошо видно аэропорт Минеральных Вод. На одном из посадочных курсов расположена гора «Кинжал», которую сейчас практически разобрали для добычи щебня, но, на Кавказе рассказывают трагическую историю, что в 1962 году при заходе на посадку в сложных метеоусловиях, разбился пассажирский самолёт Ил-18, влетев в эту гору. Это лишь история, самолёт действительно разбился, но не врезавшись в гору. Кстати, сам «Кинжал» начали разбирать ещё в 1950 году. Естественно, возникла масса вопросов, и путь в два часа прошёл в оживленной беседе с отцом. Возник вопрос и про девушек в авиации. Он ответил просто, что женщин не учат этому, и он не знает тех, кто бы получил такое образование. Наверное, в этот момент и зародилась мечта – стать пилотом. Ведь интересно поставить перед собой недостижимую цель и добиться ее.

– Как к вашему выбору профессии отнеслись родные и друзья?

– К выбору профессии родители отнеслись положительно и всегда поддерживали меня. К концу 11 класса, когда я отказалась поступать в Северо-Кавказский федеральный университет на таможенное дело, на семейном совете, общим голосованием было решено: пробовать поступить в лётное!

– Как на вас реагируют пассажиры?

– Когда пассажиры поднимаются по трапу, и видят командира-женщину, то заглядывают в окно, удивляются и многие переспрашивают бортпроводника. Несмотря на их удивление, после рейса все выходят довольные, желают успеха и говорят, что рады за меня. Аплодисментов в кабине нам не слышно, но слова благодарности от наших гостей обязательно передаются от бортпроводников.

– Поскольку чаще всего командирами самолётов являются мужчины, для вас разрабатывали специальную униформу? Туда входила юбка?

– Для девушек есть своя форма, в нее действительно входит юбка. У меня форма из стандартной коллекции – чёрная. Как только я пришла на работу, то пару месяцев мне пришлось походить без женской униформы.

У меня были женские брюки, а вот пиджак мне дали мужской. Это сочетание было весьма неудобным. Юбку ношу изредка и только на обучение. В одной из авиакомпаний наблюдала как девушка-пилот шла на вылет в юбке и при этом мужественно несла штурманский портфель. Даже я удивленно обернулась.

– Приходится ли вам сталкиваться со скептическим отношением мужчин-коллег? Например, вашего второго пилота? Всегда ли он беспрекословно выполняет ваши приказы?

– У меня второй пилот – мужчина. И могу с уверенностью сказать, что мы – отличная команда, ведь в авиации работают профессионалы, которые умеют грамотно и слаженно выполнять свои обязанности. Наше рабочее место - кабина, в которой не должно быть места и времени на негативные эмоции или любые недопонимания. Ведь всей командой мы выполняем одну цель – безопасно перевезти наших уважаемых пассажиров. Что касается скептического отношения, то к любому «вчерашнему студенту» присматриваются и лишь со временем доверяют.

– Самый длинный рейс, который вам приходилось лететь? Расскажите о нем.

– Во время ввода в строй командиром воздушного судна, самый длинный рейс был Сургут – Махачкала. По времени он длился 4:20. Средне-магистральные самолеты летают максимум по 6 часов. Загрузка была полной, порядка 150 человек. Полет прошёл спокойно, в хороших метеоусловиях на взлёте и посадке, а также по маршруту отсутствовали опасные метеоявления, такие как грозы. Воздушным судам запрещается преднамеренный вход в кучево-дождевую облачность и для обхода данной облачности в бортовое оборудование самолета всегда входит метеолокатор, который, в свою очередь, и помогает пилотам избегать попадание в грозы.

– Случались ли с вами экстремальные ситуации в небе? Расскажите о них.

– Что касается экстремальных ситуации, то любой пилот два раза в год проходит тренажерную подготовку в размере 16 часов, где и отрабатывает свои навыки и умения, готовый в любой момент справиться со сложившейся нестандартной ситуацией. Мы оттачиваем своё мастерство, в надежде что данные навыки в жизни нам никогда не пригодятся. Лично у меня не было столь сложных полётов (тьфу-тьфу).

– Расскажите о самом запоминающем случае, который происходил с вами на работе?

– Для пилота самые запоминающиеся полёты это первые – самостоятельные. Первый полет на самолёте Боинг 737, вторым пилотом – стажером состоялся 6 декабря 2008 года, рейс Калининград – Екатеринбург- Калининград. А в качестве командира воздушного судна 17 августа 2017 года, рейс Тюмень-Анапа-Тюмень, здесь меня уже, на перроне, встречали коллеги, руководители с цветами и напутствиями уже в другую – командирскую лётную жизнь!

– На каких самолётах вы летаете? На каких рейсах, в какие страны?

– В академии я летала на самолетах Як-18Т и самолете Ан-2. При трудоустройстве переучилась на самолет Boeing-737 разных модификаций. У нас большая компания, рейсов много и направления наших полетов постоянно меняется. Я выполняю полеты как на международных, так и на внутренних рейсах. В основном летаю в Москву, Сургут, Анапу, Новый Уренгой, Баку, Ереван и многие другие города России, а также зарубежья.

– Много ли вы делаете работы вручную или большую часть выполняет автопилот?

– Нас в кабине двое, а автопилот – величайшее изобретение человечества. Но им управляет человек, самолет – не робот. Мы как единое целое. Все взлеты выполняются вручную, автопилот взлетать не умеет. Конечно, он удерживает высоту, регулирует скорость и выдерживает курс. Это необходимо для полетов на дальние расстояния. Автопилот очень сильно разгружает пилотов в горизонтальном полёте, даёт отдохнуть. Если мы будем пять часов управлять самолётом вручную, то при выполнении посадки будем выжаты, как лимон, а нам ещё обратно лететь. На посадке мы также стараемся управлять самолетом вручную для поддержания профессиональных навыков и, конечно же, удовольствия, ведь это наша любимая часть полёта. Автопилот сажает самолет в плохих метеоусловиях – при сильном тумане, плохой видимости и низкой границе облаков. При этом решение на посадку всегда принимается командиром воздушного судна. Во время взлета режим работы двигателей – максимальный, это самый тяжелый этап полёта для самолета. В авиации есть изречение: «Взлёт опасен, полет прекрасен, посадка сложна». Если самолет уже взлетел, то посадить его гораздо легче, чем справиться со сложной ситуацией на взлете.

– Расскажите про ваш стандартный рабочий день: во сколько приходите на работу, что делаете в течение дня, когда возвращаетесь?

– Встаю за три часа до вылета. Часа мне хватает, чтобы собраться и «отчалить» на работу. За полтора часа я уже нахожусь на работе. Беру пакет полетной документации (бумаги на данный рейс), хотя он есть и в электронном виде.

Просматриваем документы и идём в санчасть – здесь у нас проверяют пульс, внешний вид и позитивный настрой к работе. Если имеются первые признаки заболевания, то пилота отстраняют от полета, вызывают резервный экипаж. За час идём на самолет, заправляем его и готовимся к вылету. За 30 минут начинается посадка пассажиров, через 15 минут нужно закрыть двери и вылететь по расписанию. После полёта, когда пассажиры покинули борт, мы его осматриваем и производим послеполетный разбор – заполняем бортовую и отчетную документацию. В среднем наш рабочий день занимает 12 часов.

– Вы управляете целым самолётом, а водите ли автомобиль? Не тянете по привычке руль на себя?

– Конечно, у меня есть водительское удостоверение и я люблю самостоятельно управлять автомобилем! Но с самолётом машину сравнить нельзя. В самолете, как минимум, три степени свободы – в автомобиле лишь иногда две. Да и автотрасса не похожа на воздушные коридоры.

– А в качестве пассажира вы часто летаете на самолётах? Наверное, вэтот момент вы оцениваете работу своих коллег?

– Я часто летаю в качестве пассажира, но работу пилотов никогда не оцениваю. Так как могу с уверенностью сказать, что в авиации работают специалисты, которые каждый день демонстрируют свой уровень знаний, навыков и умений. Те, кто сидят за штурвалом – профессионалы, посторонних людей в авиации нет, поэтому ,конечно, я спокойно летаю пассажиром и доверяю людям, сидящим в кабине самолета.

– Хотели бы вы, чтобы ваша дочка пошла по вашим стопам?

– Пока ей всего три года. Я еще об этом не думала. Такая работа тяжеловата для семьи, но в моём случае спасибо мужу и маме. Они помогают мне и остаются с ребенком. А с другой стороны, пилот – хорошая профессия и, наверное, я хотела бы, чтобы дочь пошла по моим стопам.

– Что вам больше всего нравится в вашей работе и профессии?

– Мне нравится ощущение свободы. Да, работа сложная, с тяжелым графиком, но ты не привязан к одному месту, у тебя постоянно меняются города, направления, вид за окном, воздушные трассы. Каждый полет – индивидуален и неповторим.
31-летняя Виктория Кумова стала первой женщиной-командиром магистрального самолёта в истории авиакомпании UTair. Но назвать ее первопроходцем в нелегком летном деле нельзя. В годы Тюменского управления гражданской авиации (преемником которого является UTair) были две женщины-командиры небольших самолетов Ан-2 – Александра Редькина и Любовь Гаврилова. Кроме этого, более десяти девушек работали в этой авикомпании вторыми пилотами на Ан-2 и Ан-24. Также на самолётах Ту-134 и Ту-154 штурманом в авиакомпании трудилась Тамара Афанасьева. А женский экипаж, возглавляемый известной вертолетчицей Инной Копец, в 1982 году установил 9 действующих мировых рекордов на самом грузоподъемном в мире вертолёте.

Кстати, мы завели канал в Telegram, где публикуем самые интересные новости из жизни Тюмени. Если вы хотите одним из первых читать эти материалы, то подписывайтесь: t.me/news_72ru.