«Думала, проснусь, и все будет, как раньше». Как тюменка научилась жить без зрения и открыла школу для слепых детей

Анне Фадеевой 50 лет, 20 из которых она живет без зрения. Женщина ослепла на работе из-за высоких нагрузок и несколько лет была в отчаянии — ей нужно было заново научиться делать самые обычные вещи: ходить, читать, писать, набирать воду в чайник, даже смотреть кино.

Ей удалось научиться всему практически самостоятельно. Теперь она помогает взрослым и детям адаптироваться к слепоте, создав свою тифлостудию. Мы побывали у нее в гостях и поговорили о том, как устроен мир слепых.

— Уже после того, как я потеряла зрение, задумалась: будучи зрячей, я вообще ни разу не видела на улицах слепых. Помню, в 90-е шла социальная реклама по ТВ, где мальчик подает руку мужчине с тростью. И всё, — вспоминает тифлопедагог-дефектолог Анна Фадеева.

Скоро к ней на урок придет очередной слепой тюменец. Они будут учиться читать шрифт Брайля, учиться самостоятельно застегивать куртку, ориентироваться в пространстве или пользоваться плитой. Однако Анна не всегда этим занималась.

Больше 20 лет назад молодая девушка работала сначала в медицинской, а потом в научной лаборатории исследовательского института Северного Зауралья, где занималась изучением почвы. Спустя несколько лет решила податься на заработки в ЯНАО. Климат был привычным — она родилась в Салехарде, поэтому и к работе на газоконденсатном месторождении в Тарко-Сале была готова.

— Я устроилась администратором вахтового городка, работала по 45 дней. Тогда-то у меня организм и сдулся. Напарницу уволили, и мне пришлось проработать всю вахту в ночь. Покраснели глаза, и, вернувшись с вахты, я пошла к врачу. Меня положили в больницу и через десять дней выписали. Спустя время я вышла на улицу вынести мусор. Была ранняя осень, скамейки во дворе покрасили яркой оранжевой краской. И я поняла, что кроме этой скамейки ничего и не вижу. Это был мой последний выход на улицу без трости, — говорит Анна.

Уже потом от врачей она узнала, что так начинается отслоение сетчатки. Через несколько дней женщина практически полностью ослепла — сохранилось только светоощущение.

— Мне долго не верилось. Думала, что это сон, и вот сейчас я проснусь, и всё будет как раньше. В общем, чувствовала всё то, что чувствует любой человек в такой ситуации. Хотелось, чтобы меня не трогали, — вспоминает первые дни без зрения Анна.

Одна из больших проблем слепых людей — плохо развитая психологическая помощь, считает Анна. Человек зачастую остается один на один со своей бедой. Чтобы свыкнуться с этой мыслью, ей пришлось проделать большую умственную работу «не одного дня и даже не месяца» и побывать в центре реабилитации, где женщина встретилась с людьми, попавшими в похожую ситуацию.

Ориентироваться в пространстве помогал опыт работы в лаборатории, где ей нужно было использовать метод циферблата: это когда окружающее пространство делится на секторы, как на часах.

Так она когда-то передавала врачу данные о раковых клетках, которые видела в круглое стеклышко микроскопа, а теперь определяет свое примерное местоположение. Если магазин находится справа сверху, нужно сказать: «Магазин на два часа». Если сзади — на шесть часов и так далее.

Другие способы Анна Фадеева разработала сама или подсмотрела в центре. Например, придумала, как ставить и брать утюг во время глажки, чтобы не обжечься: нужно обязательно поставить его ровно от себя, а потом найти ручку, ведя рукой по проводу.

Каждый ослепший человек сталкивается с информационным вакуумом — книгу почитать нельзя, кино посмотреть — тоже. Например, Анна очень хочет посмотреть «Богемскую рапсодию», но пока не получается — нет тифлокомментирования.

— Я всегда читала много, по три-четыре книжки одновременно. А тут ничего. Помню, мне принесли диск с дурацкой книжкой в духе Донцовой и плеер. Но я и этому была рада. Вопрос закрылся полностью, когда научилась пользоваться компьютером, — говорит педагог.

Им она действительно пользуется мастерски. Специальная программа озвучивает каждую нажатую клавишу. Мышью Анна не пользуется, только специальными командами, которые придуманы в том числе для незрячих.

Более-менее адаптироваться Анна смогла примерно через пять лет. Жизнь заставила ее, так как женщина жила самостоятельно и не могла не готовить, не гладить или не стирать одежду или не пойти самостоятельно в магазин.

Правда, ходьба по городу с тростью всё еще остается сложной задачей. У этого есть и психологический аспект: и сама Анна, и многие другие незрячие стесняются ходить с тростью.

— Ко мне приезжал мастер из Винзилей, настраивал компьютер. Он тоже был слепой, но добирался до меня сам — это для меня до сих пор из области фантастики. Я сейчас тоже сама хожу до студии. И хоть и живу через дорогу, это каждый раз стресс и подвиг для меня, — делится женщина.

— В центре реабилитации я встретила людей, которые пытались устроить свою судьбу, найти профессию. Шрифт Брайля преподавал человек без зрения, учил работать с компьютером тоже слепой. Но еще я поняла, что молодые люди, которые родились незрячими, практически ничего не умеют делать самостоятельно. Их никто этому не учил, — огорченно говорит Анна.

Так как образование Анны давало право быть преподавателем, она решила заняться социализацией инвалидов по зрению самостоятельно. Сначала преподаватель открыла НКО, но не она продержалась около года — нужна была команда, чтобы взаимодействовать с властями, вести соцсети и решать повседневные задачи.

Поэтому со временем педагог создала тифлостудию на базе тюменского общества слепых. В помещении общества есть небольшая комната, внутри — стол, небольшой диванчик, плита с круглыми конфорками (чтобы можно было отличать на ощупь) и специальные книжки, написанные шрифтом Брайля.

Занятия индивидуальные. Дело в том, что у незрячих детей нередко есть и сопутствующие проблемы: неврозы, проблемы с развитием. Поэтому Анне приходится быть в том числе и дефектологом.

— С детьми работаю годами. Начинаем в 3–4 года с подготовки к школе, разрабатываем сохранные органы чувств: осязание, слух, обоняние, ориентировку в пространстве. Потом они идут в школу, учим чтение по системе Брайля, постепенно переходим к быту. Я учу ребят, как шнуровать обувь, застегивать куртку, готовить нарезку, чтобы не порезаться, — рассказывает тифлопедагог.

Занятия со взрослыми тоже проводятся, но реже. Им Анна рассказывает про технологии, которые помогают незрячим социализироваться. Многие из них придумывает Евгений, муж Анны. Анна и Евгений познакомились 11 лет назад на курсах по компьютеру в Москве — он тоже не видит.

— Мне понравился его голос — брутальный такой, мужской. Мы дополняем друг друга: он хорошо ориентируется в пространстве, поэтому магазины, аптеки — всё это на нем. Я скромная, а он напористый, умеет решать проблемы, — описывает мужа Анна.

У проблемы адаптации людей с инвалидностью есть две стороны, считает Анна Фадеева. С одной стороны, нужно больше помощи от государства — опытные психологи, центры. С другой стороны, неожиданно проблемой социализации незрячих становится опека родителей

— Я родителям всегда говорю: «Ребенок со мной 1 час, а с вами — 23 часа. Хоть что-то с ними делайте, навыки ведь надо отрабатывать». Но часто бывает так, что ребенку три, пять, семь, девять лет, а его и одевают, и обувают. Это самый больной для меня вопрос. Ко мне приходит 12-летняя девочка, говорит, мол, ходила к стоматологу, потому что папа плохо почистил ей зубы. Нужно принять, что ребенок когда-то вырастет.

Из-за гиперопеки уже взрослые слепые не могут найти себе место в мире.

— Слепому надо не просто профессию получить. Он должен научиться согреть себе какую-то еду, налить себе чай элементарно, выглядеть хорошо, дойти до работы самостоятельно, — рассуждает педагог.

Тем не менее, сетует она, родители, которые приводят своих чад на занятия, до сих пор этого не понимают. Согласно кивают головой, но продолжают, как и прежде, всё делать за детей.

Кстати, мы спросили у Анны, хотела ли она себе собаку-поводыря, но она призналась, что не решилась — слишком большая ответственность. Зато ее завела Наталья Смирнова из Ишима, став третьей в Тюменской области владелицей такого помощника. Как она живет со своим лабрадором Зотти, мы подробно рассказывали в нашем большом материале.