Почему врачи в России — лучшие, или взгляд изнутри на турецкую больницу

Турция — прекрасная страна, с красивой природой, мягким климатом, вкусной кухней и аутентичной культурой. Но есть и свои минусы, один из которых — медицина. О ней в своей колонке рассуждает наша коллега из 74.RU, которой довелось лежать и в челябинских, и в турецких больницах.

Мы часто жалуемся, что в России плохо лечат, не достать талон, больницы ужасны. Я же выскажу непопулярное мнение, так как в сравнении мне действительно есть за что ценить российских медиков.

Угораздило меня загреметь в турецкую больницу. Здесь, в отличие от России, просто так никого не госпитализируют, даже на длительное обследование. В больницу в Турции укладывают только тогда, когда ты уже практически готов отдать Боженьке душу и жизненно важные показатели организма — в критическом или близком к этому состоянии.

При этом добраться в больницу — зачастую дело ног самого пациента: скорая приедет за тобой, только если ты совсем при смерти, в противном случае нужно использовать общественный транспорт, такси, машину друга и прочее — на выбор.

Я лежала в Коджаэли шехир хастанеси, или городской больнице одноименной провинции. Это новое явление в турецкой медицине, чем-то похожее на привычные нам областные больницы: огромный комплекс, объединяющей врачей разных специальностей под одной крышей. Здание больницы новое, ее открыли пару лет назад.

Больница задумывалась как прорыв в медобслуживании, качественном и бесплатном для населения. Но отдельные моменты повергли меня в глубочайший шок, после чего я с неиссякаемой благодарностью вспоминаю медиков в России — врачей, медсестер и санитарок. И вот почему.

Я успела рассмотреть в деталях облупившийся красный лак у нее на ногтях и то, что было под ними. Зрелище максимально мерзкое и антисанитарное, я вам скажу. При этом я вспоминала, как в больнице в Челябинске медсестра перед тем, как взять кровь, надевала перчатки при мне.

Там же, при входе в комнату забора крови в турецкой больнице, на стуле отдыхал серый уличный котик. Я очень люблю животных, но при этом считаю, что там, где проводят внутривенные манипуляции, ему явно не место. Интересно, что бы про такое сказал Минздрав, если бы увидел такую картину у нас в больнице.

Палата была просторной и двухместной, с санузлом, всё же здание проектировали с учетом современных требований. Но кровать, которая мне досталась, была просто сломана — за неполные два года эксплуатации. Поменять положение спинки было нереально. Бывало, конечно, и похуже, но столкнуться с таким в образцово-показательной больнице было неприятно.

В палате — вздыхающие родственники, обсуждение случившегося. Сложно представить в нашей больнице такое количество собравшихся возле постели больного и такой базар-вокзал, который посетители устраивают.

При госпитализации я заполнила анкету, где отметила аллергические реакции и пищевую непереносимость. При этом на обед и ужин приносили макароны, хотя указала, что глютен мне нельзя, не есть — сидеть голодной. Вместе с едой забыли принести воду и вообще хоть что-то попить. На вопрос, а можно ли мне, у санитарки было нескрываемое удивление. Сходить самой в ближайший магазин с уровнем железа в крови в пять раз ниже минимального значения — нереально.

Когда забирали подносы с остатками еды, уронили пластиковую крышку. Поднять — не-е, такого не знаем. Так и валялась, пока соседка по палате не пнула ее в угол, по пути в туалет.

Когда ставили систему для капельницы, в вену попали только с третьей попытки (аллилуйя, что не с десятой). И на этот раз производили манипуляции хотя бы в перчатках.

За время, проведенное в больнице, поняла, что соскучилась по воняющим хлоркой палатам и коридорам в Челябинске, которые до блеска терли несколько раз в день тетеньки с усталыми глазами.

Вообще, что касается санитарных норм, которые почти свято соблюдаются в челябинских и не только больницах, в Турции, похоже, мало кто заморачивается. В смотровой у врача — застеленная одноразовой простыней кушетка. На которой побывало как минимум пол-отделения, судя по степени смятости и цвету «одноразового» покрытия.

Сами врачи ничего не объясняют! Мы же как в России привыкли: что на приеме в поликлинике или на обходе в больнице врач рассказывает, что, к чему и почему. Ну и отвечает на вопросы пациента. В Турции так не принято, а если задашь вопрос о твоем лечении, как минимум столкнешься с удивленным взглядом.

Ну и никто тебя не будет держать неделю или две просто потому, чтобы понаблюдать за самочувствием.

Были и плюсы: сотрудница с автокаталкой при поступлении провезла меня по всем лабиринтам и этажам больницы, а также в новое здание, где практически везде работают кондиционеры. Медоборудование — передовое, шикарное — как диагностическое, так и лабораторное, некоторые анализы крови готовы в течение получаса.

Впрочем, на турецкую медицину жалобы не только у меня. Разговаривала с подругой из Челябинска, которая замужем за турком, а на родине работала медсестрой. Она тоже в шоке от сравнения систем здравоохранения в двух странах. И тоже сильно в пользу России. После операции, на осмотре у офтальмолога, в глаз занесли инфекцию. Что неудивительно, если медперсонал в униформе добирается на работу в общественном транспорте, проводит осмотр 12–15 пациентов, не меняя перчаток.

О том, какая в России классная медицина, несмотря на все недостатки, говорила другая моя землячка, живущая в Канаде. Она рассказала мне о том, что запись на прием к терапевту могут дать через полгода или больше, и, даже поступив с кровотечением в неотложку, помощи можно ждать 11–12 часов. И не дождаться.

Анна Голубницкая из Челябинска уже не раз сталкивалась с турецкими врачами и волей-неволей сравнивала уровень зарубежной и отечественной медицины. Какие еще проблемы есть в турецком здравоохранении — Анна рассказывала ранее в своей авторской колонке.