Бои с гопниками, обвинения в сатанизме и братство Кольца: как Тюмень в 90-е увлеклась ролевыми играми

Если вы застали 90-е, то наверняка видели в Тюмени странных молодых людей с деревянными мечами и девушек с распущенными волосами, перехваченными тесьмой. Они собирались на вокзале с огромными рюкзаками и на пригородной электричке уезжали в лес. Это были ролевики — одна из самых заметных молодежных субкультур России 90-х. Расскажем вам, откуда они появились в Тюмени, что делали в лесу и чем запомнились горожанам.

В позднесоветские времена во многих городах страны работали клубы любителей фантастики. Там собирались не только взрослые фанаты жанра, но и начитанные подростки. Один из таких клубов на рубеже 80-х и 90-х работал в районном Доме пионеров на улице 50 лет Октября в Тюмени. Руководила клубом Ольга Хевролина, которая в 1991 году попала на ролевую игру, организованную в Москве ее коллегами по КЛФ-ам (клубам любителей фантастики. — Прим. ред.). Это была постановка по книге английского писателя Джона Рональда Руэла Толкина.

Вернувшись с московской игры под большим впечатлением, Ольга Хевролина решила, что в Тюмени нужно устроить нечто подобное. Об этом рассказывает один из ветеранов тюменского ролевого движения Максим Шкель.

— Ольга Хевролина вернулась в Тюмень с ощущением, что нужно обязательно делать свое такое же. Эта идея, во-первых, упала на воспитанных книжных детей из хороших семей, которые росли на Крапивине. А во-вторых, на бывший пионерско-комсомольский актив. Тогда всё это рассыпалось, а люди, которые хотели шевелиться, остались, — вспоминает Шкель.

Игра, которую подготовили Ольга Хевролина и ее соратники по КЛФ, прошла в 1992 году на базе лагеря «Ребячья республика». Она получила название «Кольцо» и была поставлена по Толкину, как и все игры начала 90-х. Участниками игры стали члены клуба любителей фантастики и их знакомые, многие из которых до этого момента даже не слышали про «Властелина колец». Как, например, Борис Соловьев.

— Я работал на стадионе «Строймаш», преподавал детям рукопашный бой. Мы были знакомы с Ольгой Хевролиной: и я, и она возили детей в летний лагерь по приглашению управления по делам молодежи. В один прекрасный момент ко мне пришел представитель КЛФ и пригласил принять участие в ролевой игре. Объяснил на пальцах, что это, и предложил роль назгула — полководца темных сил. Мне вообще нравились приключенческие книги, но с фэнтези я не сталкивался: какие-то мечи, кто-то куда-то идет, назгулы, призраки, кольца. Но сама идея театра без зрителей показалась интересной. Попросил книгу (Толкина. — Прим. ред.), тогда сложно было достать. Прочитал, мне понравилось, — рассказывает Соловьев.

Первую тюменскую игру сложно назвать полноценной, поскольку летний лагерь предполагал соблюдение распорядка дня, ведь, кроме членов КЛФ и их знакомых, в ней принимали участие обычные дети, приехавшие на смену. Так что противостояние темных и светлых приходилось прерывать на обед, а на ночь — расходиться по корпусам. Обычно в ролевых играх заданный мир отыгрывается максимально подробно, а бытовые моменты просто вплетаются в ход событий. Если на «город» нападают ночью, то его обитателям приходится просыпаться, вылезать из палаток и защищать его. Кроме боев, отыгрываются эпизоды религиозных обрядов, если того требует сюжет, проводятся свадьбы, существуют игровые деньги, есть даже загробный мир — специальный «загон» для тех, кого «убили в бою». «Убитые» проводят там некоторое время, пока мастера не дадут им новую роль.

В последующие несколько лет число ролевиков в Тюмени только увеличивалось. Каждый год устраивалась большая игра по Толкину, но очень быстро тюменские ролевики взялись и за другие сюжеты. Иногда «игрались» реальные исторические события, но чаще за основу брались те или иные книги жанра фэнтези, например, в Тюмени был очень популярен Глен Кук и его «Черный отряд». Идею для игры выдвигали «мастера» — своеобразный оргкомитет из опытных игроков. Они собирали желающих принять участие, помогали им разрабатывать роль, договаривались с лесничествами о полигоне, организовывали медицинское сопровождение, транспорт и даже охрану.

В решении организационных вопросов ролевикам часто помогал региональный комитет по делам молодежи, который в середине 90-х возглавлял Сергей Сарычев, ныне вице-губернатор и, как его называют, серый кардинал тюменской политики. По словам Максима Шкеля, к ролевикам он относился неплохо.

— В тот момент мы были в хороших отношениях с комитетом по делам молодежи. Сарычев всё прекрасно понимал, и ему казалось забавным то, чем мы занимались. Наверное, на фоне других субкультур мы выглядели довольно интересными, некриминальными и нуждающимися в доброй направляющей руке. Это было свободное время, даже государственные мужи могли позволить себе смотреть на всё это гораздо более неофициально. Тогда было меньше требований, чему они должны соответствовать, какими они должны быть. Предполагалось, что они как-то будут следить за молодежью, чтобы не поубивали друг друга и не спились. А мы в этом плане предоставляли довольно забавное и симпатичное хобби, — рассказывает Шкель.

Гопники против неформалов

Субкультур в Тюмени в те годы действительно было немало, и среди них не только забавные и симпатичные любители Толкина. В 1997 году в нашем городе развернулась настоящая уличная война — между гопниками и неформалами. В категорию неформалов попадала вся молодежь, которая выделялась внешне и тусовалась в определенных местах. Например, на «Мене» собирались меломаны: панки, рокеры и так далее, им тоже доставалось от стриженых молодых людей в спортивных костюмах. Но ролевики, которые собирались за Дворцом пионеров, оказались единственными, кто смог дать гопникам отпор. Об этом рассказывает участник ролевого движения, на тот момент студент ТГУ Кайрат Токубаев.

— Об этом конфликте знали все, кто жил тогда в Тюмени. По центральной улице города — Республики — шла толпа гопников и избивала неформалов, которые им попадались. Ходили слухи, что к этому был причастен криминал. Единственное неформальное движение, которое пыталось им противостоять, — это ролевики. За ДК «Геолог» была назначена «стрелка». Я там тоже был, в том числе по поручению администрации области снимал происходящее на видеокамеру. Гопников, по моей оценке, было около 100 человек, а ролевиков — порядка 30. Туда стянули милицию. Пока шла перепалка, милиционеры не вмешивались и потихоньку оцепляли территорию. Когда в дело пошли кулаки, начался разгон. Слава богу, крови удалось избежать, — вспоминает Токубаев.

После этого события конфликты между неформалами и гопниками практически прекратились. Выигравших не было, но, как говорит Кайрат Токубаев, ролевики показали, что способны организоваться и выйти против толпы.

Впрочем, способность организоваться и постоять за себя, судя по всему, сыграла с ролевиками злую шутку. Годом позже они попали в передрягу более серьезную, чем уличные конфликты с гопниками. Летом 1998 года в газете «Труд-7» вышла статья «Игры Дьявола» под авторством Леонида Иванова. Толкинистов в этой статье назвали сатанистами, которые якобы вербуют тюменскую молодежь, проводят страшные ритуалы, предаются оргиям и даже приносят в жертву животных. Журналист упомянул нескольких реальных ролевиков, правда, использовал лишь их ники, опуская имена и фамилии.

Как вспоминают участники событий, контраст между тем, какой была тусовка, и тем, что описано в статье, был настолько невероятным, что воспринимать обвинения в сатанизме всерьез было невозможно. Тем не менее у некоторых тюменских ролевиков после выхода публикации случились реальные неприятности: кто-то лишился работы, кого-то отчислили из университета, у многих возникли проблемы с родителями. Игорь Бобров, в то время старший преподаватель исторического факультета ТГУ, а позже заместитель начальника комитета по делам национальностей Тюменской области, рассказывает, что за этой статьей стояла ФСБ.

— Активное проявление ролевого движения тогда вызывало пристальное внимание ФСБ. Они пытались раскрутить дело о сатанизме. Лично ко мне приходил офицер и показывал видеозаписи с тюменских ролевок — то, что сами снимали участники игр. Фээсбэшники трактовали все игровые события на полном серьезе: «магические ритуалы», «жертвоприношения» и так далее. Они копали несколько лет, но ничего не выгорело, хотя крови людям попортили. Это были их, фээсбэшников, страхи относительно самоорганизации молодежи и игр «с боями» по лесам. Они тогда по всей стране искали сатанистов, — отмечает Бобров.

К счастью, это были 90-е, и по-настоящему серьезных последствий неприятная история не имела. Кайрат Токубаев считает, что в этом есть и заслуга областных властей, в частности, Сергея Сарычева.

— Благодаря Сарычеву ролевое движение в Тюмени, в отличие от других городов, не гнобили. Он прислушивался к мнению молодежи, а не к газетам, как в других городах. В других городах были откровенные запреты: не ездить на игры, не собираться. В Тюмени такого не было, — говорит Токубаев.

Запретов не было, но, как уточняет Максим Шкель, не стало и поддержки властей. Впрочем, это особенно никого не расстроило, к концу 90-х у ролевиков никаких проблем с самоорганизацией и ресурсами для проведения игр уже не было. Обычно это делалось в складчину — участники игр платили взносы, которые тратились на организацию действа.

Что это были за люди и почему ролевое движение стало таким популярным?

Начало 90-х — это время перехода, когда перестала существовать одна страна и появилась другая. Повседневность, в которой оказалась молодежь, была малоприглядной, а ролевое движение давало возможность оказаться в окружении «своих», оно создавало ощущение братства. Иная реальность формировалась не только сказочным миром Толкина и других авторов жанра фэнтези, но и ощущением причастности к чему-то особенному, кардинально отличавшемуся от окружающей действительности. Борис Соловьев, участник первой тюменской игры, говорит, что ролевое движение давало возможность выпасть из реальности.

— В первую очередь это, конечно, был уход от реальности — как прочитать хорошую книгу, но при этом ты сам мог стать ее героем. Это были 90-е, сплошное время выживания. Я помню, как приехал на свою первую игру, забитый мелкими и просто неразрешимыми проблемами. А после игры они показались мне настолько простыми! Многие решались разговором или требовали совсем мало усилий, а какие-то вообще оказались надуманными. Тогда меня это так поразило, что на пару десятилетий я «залип» в ролевом движении. Для меня игры стали хорошим способом отключаться и отдыхать.

Максим Шкель называет ролевые игры забавой для скучающих интеллектуалов, которые принимали участие в большом и очень эмоциональном творческом процессе.

— Это же огромный процесс коллективного творчества. В хорошей игре собираются, например, в районе сотни — полутора сотен человек и совместными усилиями, эмоциями они создают некий продукт, о котором разработчики даже могли не задумываться. Это возможность пожить другой жизнью и пережить то, чего в реальной жизни точно не будет. Конечно, это будет понарошку, но это довольно сильное понарошку.

Как и в любой субкультуре, в ролевом движении были люди, которые теряли связь с реальностью. В тусовке их называли «дивными» или «ушельцами» — эльфы по жизни или орки по жизни, те, кто не выходит из роли и после окончания игры. Ролевики относились к ним примерно так же, как и все остальные, — настороженно. Но эти люди составляли ничтожный процент от общего количества вовлеченных в движение. Кандидат исторических наук Игорь Бобров отмечает, что в ролевой тусовке 90-х оказались сливки российской молодежи.

— Я был всего на двух играх по приглашению знакомых. И мне показалось, что ролевое движение собрало лучшую часть молодежи того времени. Это была свободная молодежь. Она смогла организовать свою независимую жизнь, реализовать себя независимо от государства, — считает Бобров.

Движение ролевиков в 90-е очень быстро охватило всю Россию. Толкинисты из разных городов активно общались между собой, переписывались, ездили друг к другу на игры и проводили конвенты — своеобразные полунаучные конференции. В 2000-х популярность ролевых игр снизилась, хотя они до сих проводятся. Гораздо более востребованным стало движение исторических реконструкторов, куда утекла значительная часть толкинистов.

Сейчас ролевики первого призыва в массе своей живут обычной жизнью. Некоторые смогли успешно монетизировать свое увлечение и проводят ролевые игры для бизнеса и университетов, и это игры не про Средиземье, эльфов и назгулов, а инструмент тимбилдинга и образования. Из среды ролевиков 90-х вышли самые разные люди: бизнесмены, писатели, врачи, художники, музыканты и даже священники, сейчас им от 40 до 50. Это поколение переходного периода, молодость которого пришлась на самое свободное десятилетие в современной истории России.

Вы были участником другой субкультуры в 90-х? Может, вы принимали участие в противостоянии неформалов и гопников? Вели дискотеки, играли в ресторанах, на свадьбах и похоронах? А может, вы открыли первый в Тюмени видеосалон? Напишите нам об этом, наш редакционный ящик — 72@rugion.ru, давайте вместе рассказывать об истории любимого города.