Фигурант «банды киллеров ФСБ», которой приписывают убийства таксистов, рассказал свою версию

О громком деле киллеров в погонах из Тюмени говорит вся страна. Сотрудники ФСБ промышляли преступлениями — на их счету убийства, угоны, угрозы. По версии следствия, в состав группировки входили не только сотрудники Федеральной службы безопасности, но и самбист, тренировавший чекистов. Один из участников — снайпер Владимир Гилев — вскоре после задержания покончил с собой, другие силовики — Алексей Коротков и Евгений Гладких — вместе с тренером по самбо Александром Кобылиным находятся в СИЗО. Их поймали весной прошлого года в ходе расследования убийств таксистов Александра Чашникова и Закиржона Холмуродова. После арестов сотрудников ФСБ свой пост покинул начальник регионального управления ФСБ Вадим Пятилетов.

Единственным человеком, выбивающимся из банды чекистов, оказался детский тренер по самбо. Ему вменяют пособничество в убийствах двух граждан Таджикистана, произошедших в конце 2016 года. Во время допроса Александр Кобылин признался, что помогал киллерам, но потом от своих показаний отказался. Обо всем, что с ним произошло, тренер написал в письме президенту Владимиру Путину еще в прошлом году, но ответ ему не пришел до сих пор.

Публикуем с сокращениями письмо тренера. Для удобства читателей мы разбили его на несколько частей. Повествование от лица Александра Кобылина.

«Уважаемый Владимир Владимирович. Пишу Вам, потому что только глава государства может решить проблему простого человека и помочь ему найти справедливость...»

Летом 2009 года на тренировке в ДЮСШ «Олимпиец» я познакомился с Иваном К. Мы вместе боролись и отрабатывали приемы, как я понял потом, он ко мне присматривался. Через месяц или больше Иван подошел ко мне и попросил подготовить его и еще несколько ребят для участия в соревнованиях по рукопашному бою среди сотрудников Федеральной службы безопасности. Оказалось, что он работает в региональном управлении ФСБ России по Тюменской области. Предложение было неожиданным, я даже спросил: «Неужели в ФСБ нет специалистов по самбо и рукопашному бою?» Он сказал, что с этим у них не очень. Я согласился. Иван сказал, что проверит меня по базам, и если я пройду проверку, то со мной свяжутся.

В ноябре того же года меня пригласили на работу тренером по рукопашному бою РУФСБ России по Тюменской области. В 2010 году я подписал два договора об оказании услуг, по одному я тренировал личный состав регионального ФСБ, а по второму — подразделение сопровождения оперативных мероприятий.

В тюменском управлении ФСБ я проработал тренером три года. На 2014 год договор со мной не продлили.

С 2012 года у меня стали складываться дружеские отношения с Владимиром Гилевым. Он, как и я, не пил, не курил, занимался спортом. Мне он казался настоящим патриотом, честным и порядочным со своими товарищами и друзьями, на службе пользовался уважением. После того как я перестал работать тренером в ФСБ, мы с Владимиром ходили по воскресеньям в баню, иногда вместе обедали, ходили друг к другу в гости.

В 2014 году мне начал звонить Алексей Коротков. Иногда мы встречались возле здания регионального ФСБ, иногда в кафе. Он предложил помогать ему в оперативной работе, а именно — добывать интересующую его информацию, связанную с коррупцией в полиции, администрации Тюмени, и вообще любую информацию, которая покажется мне интересной. Я согласился. С ним мы созванивались, я писал ему на электронную почту. Что-то его интересовало, а что-то нет, но я добросовестно выполнял работу. Некоторые задания он озвучивал. Например, сбор информации по «Тюмень дзюдо». Короткова интересовали люди, которые там работают, и те, кто был связан с этой организацией. По его просьбе мы несколько раз встречались с людьми, он всегда говорил, что это нужно для оперативной работы. Я очень ответственно относился к поручениям Короткова и с радостью, можно сказать даже с гордостью, их выполнял.

С начала августа 2015 года он (Коротков. — Прим. авт.) часто приезжал ко мне, к дому, к парку, где я тренируюсь и бегаю. В то время у него были проблемы с его непосредственным начальником, которого Коротков считал слабым. В середине сентября Коротков договорился со мной о встрече. Я подумал, что он опять хочет что-то рассказать про своего начальника, пожаловаться на него. При встрече Коротков спросил, какие у меня планы, я сказал, что буду сейчас бегать, подтягиваться на турниках. До этого сказал, что телефон с собой не возьму, потому что после пробежки хотел качать пресс, а мобильный мешает этим заниматься. Он мне сказал, что сейчас подъедут Владимир Гилев и Евгений Гладких, тоже сотрудник РУФСБ России по Тюменской области, и нужно съездить по оперативной работе. Все трое были действующими сотрудниками ФСБ, я их знал и поэтому согласился.

Мы сели в машину Короткова, разговаривали на различные темы, а минут через 20 приехал Евгений Гладких. Коротков сказал мне, что Гилев не приедет — занят семейными делами. Это меня немного насторожило, но Коротков и Гладких были сотрудниками ФСБ и моими знакомыми, и я подумал, что здесь ничего такого нет.

Коротков сказал, что нужно ехать на такси, которое мы вызовем в квартале от моего дома. Мы с Гладких пошли за ним. Коротков предупредил, что в такси он будет разговаривать с водителем, а мы должны поддерживать разговор. Он стал вызывать такси, для этого немного изменил голос, стал кашлять. Я хотел спросить, зачем он это делает, но тот резко оборвал меня и сказал: «Тихо, парни, не мешайте». Такси приехало быстро — это был черный форд с шашечками и надписью «Такси». Коротков сказал, чтобы Евгений Гладких сел рядом с водителем, я сел позади него. Сам Алексей сел за таксистом, сказал адрес, куда нужно ехать, и сразу с ним расплатился. При разговоре с водителем Коротков изображал вахтовика с Севера. Я всё воспринимал как оперативное мероприятие.

Не доезжая до названного адреса, где-то возле лесополосы, Коротков сказал водителю такси повернуть под предлогом, что здесь нас ждут друзья. Тот свернул с дороги и поехал, куда показал Коротков. Он сказал таксисту остановиться, после чего резко достал пистолет и выстрелил в мужчину. Это было так быстро и неожиданно, что я не успел ничего сказать. Таксист даже не понял, что в него выстрелил Коротков, его резко качнуло влево, а затем вправо — в ту сторону, где сидел Гладких. Выстрела слышно не было, это было что-то похожее на хлопок. Водитель простонал: «Только не бросайте меня здесь, ребята», а Коротков ему сказал: «Ты что, мразь, живой еще?»

Я очень сильно испугался, подумал, что он может и меня убить. Коротков и Гладких вытащили таксиста на улицу. Я продолжал сидеть в салоне, молчал, чтобы не разозлить их. Вскоре услышал еще один выстрел и понял, что таксиста «добили». Затем Коротков сел за руль, а Гладких рядом с ним. Мы поехали. Алексей сказал, что сейчас еще решит вопрос с кафе. Он высадил меня с Гладких в квартале от моего дома, мы с ним забрали машину, которую Алексей оставил.

Гладких сел за руль, сначала он заехал к себе домой. Я боялся, что если убегу от них, то они перехватят меня дома. Оттуда мы поехали за Владимиром Гилевым, он вышел из дома и сел к нам в машину. Мы поехали на улицу 30 лет Победы, к пешеходному мосту через ж/д переезд. Туда подъехал и Коротков на машине убитого таксиста, он достал из багажника своей Toyota сумку и сказал, что они с Гладких сейчас пойдут и обстреляют кафе из автомата. Он положил сумку в такси, и они уехали. После этого Гилев спросил у меня, откуда у них машина такси, я ответил, что Леха где-то нашел. Минут через 30–40 они вернулись пешком, Коротков сказал, что у них не получилось, и развез нас всех по домам.

На следующий день я встретился с Алексеем в парке. Он спросил, что я чувствую после вчерашнего, я промолчал. Он сказал, что ему не жаль таксиста, он может убить любого. Я воспринял его слова как угрозу. Он предложил двигаться дальше вместе, сказал, что у него много тем. Я осторожно возразил, что уже не молод (сейчас Александру Кобылину 49 лет. — Прим. авт.), у меня взрослые дети, подрастают внуки, и мне нужно думать об этом. В ответ услышал, что после убийства таксиста я с ними повязан и если кому-нибудь расскажу, то потеряю тех, кого люблю и кем дорожу.

После убийства таксиста я по возможности ограничил свое общение с Коротковым, а с весны 2016 года по май 2017-го мы с ним не встречались, только переписывались в Viber. Я видел у него много огнестрельного оружия, в своей машине он часто возил разные пистолеты и как бы в шутку наводил их на меня. Я воспринимал это как намек и угрозу. Я паниковал, боялся за себя и свою семью.

В конце апреля прошлого года я встретился с Владимиром Гилевым. Он рассказал, что накануне Короткова арестовали за убийство двух граждан Таджикистана и таксиста. Дело ведет Следственный комитет, за Коротковым якобы следили с февраля 2017 года, а дело находится на контроле у директора ФСБ России Александра Бортникова. Я рассказал Гилеву, что был свидетелем убийства таксиста в сентябре 2015 года, я хотел пойти к следователям, но он меня отговорил.

Я был шокирован, не ожидал, что Гилев может быть преступником, для меня он был патриотом и образцовым сотрудником ФСБ. Потом мы с ним еще несколько раз встречались, и он рассказал, что Евгения Гладких тоже задержали.

С Коротковым лично я встретился уже в мае 2017 года. Это было в СИЗО Тюмени, куда нас привезли из изолятора временного содержания.

Второго мая 2017 года я встречался с адвокатом. От него пошел на автобусную остановку, где меня задержали полицейские и увезли в отделение на улице Тульской, 3 (здесь находится оперативно-разыскная часть по линии уголовного розыска. — Прим. авт.). Там меня допрашивали оперативники. Я просил позвонить моему адвокату, но сотрудник порвал визитку и сказал, что тот сюда даже не зайдет. Затем они применили такой метод допроса, что я согласился со всеми обвинениями. Мне дали визитку другого адвоката, он приехал в отдел через несколько часов. Все это время я разговаривал с оперативниками, которые постоянно менялись. Они говорили, что я должен говорить следователю. Меня задержали днем, а в протоколе задержания указано, что вечером. Следователь дала мне прочитать протокол, в котором я увидел эпизод с гражданами Таджикистана. А именно, что в сентябре–октябре 2016 года в каком-то кафе я давал Короткову советы, как их убивать. Я сказал следователю, что это ложь и Короткова я не видел с весны 2016 года, и отказался подписывать. Следователь позвонила оперативнику, после разговора с которым я все подписал. Я подписал протокол допроса, не читая его.

На следующий день следователь сказала, что нужно подписать новый протокол допроса, поскольку она там кое-что исправила. Она же сказала, что делом интересовался начальник тюменских следователей Ахмед Асхабов (первый заместитель руководителя следственного управления СК РФ по Тюменской области. — Прим. авт.).

Далее в письме Александр Кобылин описывает, как именно его допрашивали, и объясняет, почему он дал признательные показания.

В конце мая прошлого года я встречался с начальником отдела на Тульской в СИЗО. Он сказал, что Владимир Гилев оказался слабым. Он спросил: «А ты хочешь жить?», я ответил: «Да». Он начал меня расспрашивать о преступлениях, о которых я ничего не знал. Это обстрел кафе на улице Минской (в 2011 году или 2012 году), убийство водителя BMW в 2015 году, убийство водителя Nexia летом 2015 года, убийство авторитета Ивана Падерина (застрелен летом 2010 года. — Прим. авт.). Когда он понял, что я об этом ничего не знаю, то заставил меня написать явку с повинной на преступление 1994 года. Но я по этому делу проходил свидетелем, его совершил мой знакомый. Я потом дал следователю показания, что оговорил себя.

Позже я узнал, что дело забрали военные следователи. Они меня опросили в июне 2017 года, им я дал правдивые показания.

В июле прошлого года мне предъявили новые обвинения в разбое и убийстве таксиста Чашникова, попытке обстрела кафе «Киш-Миш» в составе ОПГ 19 сентября 2015 года и в том, что в сентябре–октябре 2016 года я давал советы Короткову, как менять боеприпасы в патронах, и предложил их использовать на гражданах Таджикистана, рассказал, где найти этих людей и где оставить их трупы — в Исетском районе. В декабре 2016 года Коротков и Гладких убили граждан Таджикистана Тоирова и Сайфутдинова. Абсурд какой-то. Все это якобы, по версии следствия, советовал гражданский человек. И кому? Старшему лейтенанту Алексею Короткову — оперативнику ФСБ, бывшему спецназовцу ГРУ (главное разведывательное управление. — Прим. авт.), человеку, который служил в спецподразделении ФСБ, воевал в горячих точках, участвовал в оперативных операциях, самостоятельно вел дела, разрабатывал оперативные мероприятия, ходил на оперативные совещания и общался со следователями и другими оперативниками. Что можно посоветовать и чему научить человека с таким боевым и криминальным опытом, и нуждался ли он в моих советах?

Я познакомился со всеми тремя в конце 2009 года. Я проводил тренировки в ФСБ два раза в неделю по часу, работал в спортивной школе, ездил на соревнования, проводил сборы, вел четыре группы детей. У меня почти вся неделя была занята.

Гилев, после ареста Короткова и Гладких рассказал мне, что в 2008 году он вместе с Коротковым убил коммерсанта. Где-то с конца 2012 года он якобы перестал участвовать в преступлениях с Коротковым. Также Гилев сказал, что таксиста убили, чтобы втянуть меня в преступления.

В ходе следствия мне стало известно о других преступлениях. Коротков и Гилев в 2011 году или в 2012 году под видом устройства на работу пришли в богатую семью. Они переодели человека из Таджикистана в строгий костюм, связали его, надели на голову полиэтиленовый мешок и привезли к сотруднику тюменской нефтяной компании. Хотели запугать его. Коротков убил из обреза иностранца на глазах специалиста компании, после этого нефтяник заплатил Короткову 10 миллионов рублей. В 2012 году Коротков и Гладких обстреляли кафе на Минской. В 2015 году они убили водителя BMW, в июне 2015 они же убивают таксиста на Nexia (Закиржона Холмуродова. — Прим. авт.). В сентябре 2015 года я стал невольным свидетелем убийства таксиста Чашникова, после которого они хотели обстрелять кафе. В декабре 2016 Коротков и Гладких убивают граждан Таджикистана Тоирова и Сайфрутдинова.

В ходе предварительного следствия Коротков сознался в шести убийствах.

Сейчас расследованием занимается Военный следственный комитет. Дело засекречено. Редакция 72.ru еще летом 2017 года направляла запрос о «банде киллеров ФСБ» в несколько инстанций — Федеральную службу безопасности РФ, Главное военное следственное управление СК РФ. Из ФСБ ответ так и не пришел. Военный следственный комитет в своем ответе ограничился лишь тем, что уголовное дело расследуется, вопросы, заданные редакцией, следователи оставили без ответа.

Редакция сайта 72.ru направила в Главное военное следственное управление повторный запрос.

Если вам известны подробности данного дела, то свяжитесь с редакцией сайта 72.ru. Можно написать в соцсети «ВКонтакте», а также в WhatsApp, Telegram или Viber по номерам телефонов: +7-950-489-91-20 (Анна Яровая) и +7-982-921-29-62 (72.ru).