История одной смерти в стенах ОКБ №1: семья погибшей три года добивается наказания виновных

В редакцию 72.ru обратилась тюменка Елена Борисова, потерявшая три года назад маму — 51-летняя женщина попала в ОКБ №1 на операцию по удалению кисты яичника и домой уже не вернулась. Три года её дочь пишет письма, ходит на приемы к руководству полиции, но добиться передачи дела в суд ей не удается. Следствие прекращают, приостанавливают, назначают дополнительные экспертизы — последнюю, например, ждать минимум до октября 2018 года. За это время врач, проводивший операцию, уже успел уволиться. Бесконечные жалобы (порядка 50) в правоохранительные органы результатов, по мнению Елены Борисовой, не приносят — продвижений в расследовании нет. Медицинские экспертизы подтверждают нарушения со стороны врачей, несвоевременно назначенное лечение и запоздалое проведение операций уже после получения травмы на хирургическом столе. Но следствие все равно продолжается.

Людмила Борисова всю жизнь учила детей математике — работала в школе №68 Тюмени. Весной 2014 года она проходила плановый медосмотр, во время которого у неё обнаружили кисту на яичнике. Было решено не откладывать лечение и лечь летом на операцию. Родственники даже не подозревали, что из больницы Людмила Викторовна отправится не домой, а на стол патологоанатома, а смерть ее будет долгой и мучительной.

— Мама пошла в ОКБ№1 на Котовского, 55. Там её принял заведующий отделение гинекологии Александр Горохов, заслуженный врач России, он же 4 июня 2014 года сделал ей операцию методом лапароскопии, — рассказала 72.ru Елена, дочь Людмилы Борисовой. — На следующий день её перевели в палату, и начался ад.

— Следующие четыре дня, с 5 по 8 июня, мама лежала одна в палате. Она жаловалась на боли, но врач был на выходных, а другие не реагировали. Мы звонили ему, но он говорил, чтобы мы ждали понедельника (9 июня. — Прим. авт.). В это время мама синела прямо у нас на глазах, у неё сильно вздулся живот. Оказалось, что ей повредили кишку, и та лопнула. Мы думаем, что прокол разорвался на следующий день после операции, но никого из врачей не было, чтобы своевременно диагностировать это и помочь ей. Ночью 8 июня маме стало совсем плохо. 9 числа нам позвонили и сказали, что её прооперировали и перевели в отделение гнойной хирургии. Там она и пролежала «открытая» (у женщины, по словам родных, была вскрыта брюшная полость). Её, можно сказать, заживо зарезали, — вспоминает Елена Борисова.

Потом Людмила Викторовна уже находилась в реанимации гнойной хирургии в ОКБ№1.

— 9 июня, спустя пять дней после операции, врачи собрали консилиум и сказали, что мама умрет. Они так и написали, что смерть неизбежна. Больше её не лечили. Мы с сестрой ходили к маме, видели, что ей ничего не делали, назначили не те лекарства, не кормили. Это все указано в судебно-медицинских экспертизах. Её даже к искусственной вентиляции легких подключили с опозданием. Маму резали, пластали как могли, но проколы в кишке не нашли. 25 июня, не дожив пять дней до дня своего дня рождения, мама умерла. Промучилась три недели, — рассказывает Елена Борисова. — В последние дни мама уже не признавала нас, своих дочерей. Её руки и ноги были привязаны к кровати. Нам никто ничего не говорил. Это было невыносимо... Она была такой тихой, скромной, всю жизнь учила детей, сама воспитала нас с сестрой и умерла так мучительно.

На следующий день после смерти матери, 26 июня 2014 года, Елена Борисова обратилась в Следственный комитет с заявлением, чтобы на лечащего врача Александра Горохова завели уголовное дело по факту смерти пациентки. Родственники считали, что именно во время первой операции ей повредили кишку, что и стало причиной смерти. С этого дня началась тяжба, которая длится по сей день.

— Сейчас война идет не с врачом, не с больницей, а внутри правоохранительной системы. Даже прокурор идет против меня. Он в суде высказывается, что у меня какие-то внутренние убеждения, что маму убили. Хотя у нас есть три уголовных дела (одно закрыто. — Прим. авт.) с разными статьями, — говорит Елена Борисова.

Еще до похорон с тела Людмилы Борисовой взяли срезы, которые позже исследовали три группы экспертов из Екатеринбурга, Тюмени и Ханты-Мансийска. Первое уголовное дело долго не возбуждали, о ходе следствия не сообщали.

— В итоге я от безысходности обратилась к бывшему прокурору, ныне депутату Госдумы, Эрнсту Валееву. Я позвонила и рассказала, что меня никто не слушает, со мной никто не разговаривает, по телефону информацию не дают. Он меня выслушал, кому-то позвонил, и потом я попала на прием к первому заместителю прокурора области Виктору Русских. В итоге 18 августа 2014 года возбудили уголовное дело по статье «Причинение смерти по неосторожности». Долгое время я получала информацию о следствии через Валеева — писала ему письмо, он обращался в органы, ему давали ответ, и я приходила читала, что там делают.

В рамках следствия назначили первую судебно-медицинскую экспертизу. Её хотели провести в Тюмени, но Елена Борисова написала ходатайство, чтобы этим занялись эксперты из другого города. В результате экспертизу провели в Екатеринбурге.

— Я посчитала, что тюменские эксперты могут быть как-то связаны с теми врачами, которые лечили мою мать, — объяснила свою позицию тюменка.

В июле 2015 года уголовное дело закрыли. Следователи пришли к выводу, что повреждение кишки — это осложнение при операции. Сам врач Горохов, чьи показания приведены в постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела, предположил, что стенка кишки могла повредиться из-за электроожога при «прижигании» яичника. Также в постановлении указано, что областной департамент здравоохранения проводил проверку и пришел к выводу, что «заведующий отделением гинекологии ОКБ-1 Горохов А.П., выполняя в плановом порядке лапароскопическую операцию на придатках Борисовой Л.В., допустил дефект лечебных мероприятий, выразившийся в ятрогенном повреждении сигмовидной кишки, что повлекло перитонит, а в последующем смерть».

Все три года после смерти мамы Елена Борисова провела в бесконечных переписках с правоохранителями. Письма шли в прокуратуру, Следственный комитет, полицию... После закрытия первого уголовного дела по факту смерти Людмилы Борисовой были возбуждены еще два — по статьям «Причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности» и «Неоказание помощи больному». Но следствие приостанавливали, дела прекращали, возобновляли. Дочери умершей удалось четыре раза побывать на приеме у начальника следственного управления УМВД России по Тюменской области Юрия Ястребова (в начале ноября он ушел в отставку), а недавно она попала на прием и к начальнику региональных полицейских Юрию Алтынову.

— Когда я была у Ястребова, уже были сделаны две экспертизы — в Екатеринбурге и Тюмени. Он мне сказал, что они с разными результатами, поэтому назначим третью (в Ханты-Мансийске), которая и станет итоговой. Дал мне слово офицера. Но в этом году назначили четвертую экспертизу — снова в Екатеринбурге, — говорит Елена Борисова. — Время идет, а никто до сих пор так и не наказан. И эту экспертизу будут делать минимум год.

Была попытка направить образцы и документы на исследование в Москву. Елена надеялась, что столичные эксперты расставят всё по своим местам. Однако экспертизу отменили, но семье учительницы об этом не сказали. В августе дочери Людмилы Викторовны решил помочь адвокат Михаил Прок, бесплатно работающий с Еленой и недолго помогавший ей в начале тяжбы

— Летом я узнал, что семь месяцев по делу ничего не делалось. Московскую экспертизу отменили, а дело приостановили, — рассказывает Михаил Прок, адвокат Елены Борисовой. — К этому времени была готова ханты-мансийская экспертиза, но вместо того, чтобы предъявлять обвинения и возобновлять закрытое уголовное дело по статье «Причинение смерти по неосторожности», возбудили еще одно уголовное дело (в 2017 году) — по статье «Причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности». По моему мнению, третье дело завели, чтобы заволокитить процесс. Ну и с юридической точки зрения привлечь по этому делу лечащего врача к ответственности уже нельзя, поскольку по статье «Причинение смерти по неосторожности» дело уже прекращено. А дважды за одно и те же действие не привлекают.

За последние три месяца только адвокат написал два десятка жалоб, но последствий не последовало. Выяснилось, что в декабре дело по статье «Неоказание помощи» также было прекращено, несмотря на наличие экспертиз, указывающих на нарушения. Во время суда за возобновление следствия прокуроры предоставили соответствующее постановление. Дело было прекращено почти год. Этой осенью адвокат направил прокурору региона Владимиру Владимирову жалобу на его заместителя — Романа Тютюника, поскольку в областном следственном управлении МВД ответили, что именно он согласовывал прекращение. Но ему сообщили, что оснований привлекать кого-то к ответственности нет. Претензии к работе правоохранителей были изложены в жалобах, заявлениях и неоднократно направлялись в органы.

Сейчас Елена Борисова вместе с адвокатом добивается приема у прокурора области — Владимира Владимирова. Они считают, что следствие затягивают, а ответственные за него бездействуют.

Свердловское бюро СМЭ: врачи, скорее, виноваты, чем нет

— Повреждение кишки возникло уже после операции, на вторые или третьи сутки.

— Лапароскопия выполнена технически правильно. Повреждение кишки является послеоперационным осложнением.

— Последующие операции от 9, 13 и 17 июня были проведены своевременно, технически правильно.

— При операции от 17 июня врачи не выявили источник желчеистечения. Таким образом, этап операции — ревизия органов брюшной полости — был выполнен недостаточно.

— Операция от 24 июня выполнена технически правильно, но проведена запоздало, показания к операции были 19-20 июня.

— Антибактериальная терапия после операции была проведена плохо (в отношении двух из трех высокопатогенных микроорганизмов не назначили препараты).

— Мониторинг инфекции кровотока врачи провели с нарушением стандартов — в рекомендациях по лечению сепсиса имеются указания о проведении первого посева крови до начала антибактериальной терапии и в последующем один-два раза в неделю, что не было сделано.

— Недостаточный объем антибактериальной терапии создавал условия для более тяжелого течения перитонита, абдоминального сепсиса и способствовал наступлению смерти.

— Перевод на искусственную вентиляцию легких был выполнен по факту ухудшения состояния, что являлось несвоевременным, это надо было сделать еще 18-19 июня.

— Кормление осуществлялось в недостаточном объеме.

— Причиной смерти стало нарушение целости стенки кишки, возникшее в результате осложнения операции.

Все эти факторы, по мнению экспертов, создали условия неблагоприятного течения осложнений.

Тюменское бюро СМЭ: врачи не виноваты, они всё делали правильно

— Повреждение кишки стало осложнением после первой операции — лапароскопии. Его выявили своевременно (на следующий день после возникновения, во время операции 9 июня).

— Были проведены все необходимые диагностические и лечебные мероприятия, направленные на лечение имевшейся патологии и осложнений.

— Да, имело место быть невыявление источника желчеистечения при проведении операции 17 июня. Но при сложившейся хирургической ситуации это было нецелесообразно ввиду возможного утяжеления состояния пациентки. В последующем возможно было самостоятельное закрытие источника желчеистечения или поиск и устранение этого источника при стабилизации состояния женщины. Следовательно, в данной ситуации врачи поступили правильно.

— Между действиями медицинских работников и наступлением смерти пациентки нет никакой связи. Следовательно, врачи не причиняли вреда здоровью.

Югорское бюро СМЭ: врачи виноваты

— При выполнении плановой операции 4 июня произошло термическое повреждение стенки кишки, а сам прорыв — через несколько суток.

— Врачи изначально выбрали неверный план лечения — противопоказания для лапароскопической операции не было, однако технически проще было выполнить вмешательство открытым способом. Но сама операция была выполнена технически правильно. Предвидеть неблагоприятные последствия было невозможно.

— Повреждение кишки является дефектом оказания медицинской помощи в результате исполнения профессиональных обязанностей и причиняет тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни.

— Врачи с опозданием диагностировали осложнения — каловый перитонит.

— Не было динамического наблюдения в гинекологическом отделении врачами с вечера 7 июня до операции 9 июня, что является нарушением оказания медпомощи.

— Смерть связана и с дефектами оказания медицинской помощи, и с особенностями организма больной, и с тяжестью заболевания. Имела место несвоевременная диагностика повреждения кишки, недостаточно радикальные, с техническими нарушениями последующие оперативные вмешательства.

Редакция 72.ru отправила запросы в региональные прокуратуру, полицию, Следственный комитет и департамент здравоохранения.

В прокуратуре проигнорировали вопросы, касающиеся дисциплинарных взысканий прокуроров в рамках действий по уголовным делам, получения жалоб и заявлений, имеющихся претензий к ходу следствия. В ответе указали, что запрос должен был составлять редактор, а не журналист. Примечательно, что в этот же день без проблем был получен ответ от прокуратуры на журналистский запрос по другой теме.

В полиции проигнорировали вопросы, касающиеся назначения четвертой экспертизы, стоимости такого исследования, количестве полученных жалоб. Но сообщили, что решение о назначении еще одной экспертизы принял следователь, а некоторые вопросы оставлены без ответов, поскольку «не всегда обстоятельства и факты могут быть обнародованы, раскрыты, поскольку запрашиваемые сведения относятся к охраняемой федеральным законом тайне.

В департаменте здравоохранения Тюменской области сообщили, что Александр Горохов не работает с октября 2017 года — ушел по собственному желанию. В должности заведующего ОКБ-1 он проработал 13 лет. Жалоб от пациентов, за исключением текущего вопроса, на доктора не поступало.

В прокуратуру и полицию направлены повторные запросы.

Пока полицейские занимаются уголовными делами, в Следственном комитете проводят проверку после обращения Елены Борисовой. В августе она писала заявление с просьбой привлечь к ответственности тюменских судмедэкспертов, давших заключения, которые очень сильно отличаются от выводов экспертов из Екатеринбурга и ХМАО.

Из-за бессилия, бесконечных писем, череды судов, постоянных приостановлений и возобновлений следствия, нерезультативных обращений в полицию и прокуратуру, дочь умершей учительницы пытается попасть на прием к прокурору региона Владимиру Владимирову. Родственники считают, что если он возьмет дело на личный контроль, то виновные в причинение смерти будут точно установлены и наказаны.

— Я хочу обратиться к прокурору Тюменской области. Владимир Александрович, следствие продолжается уже четвертый год, что выходит за рамки разумного. Я прошу Вас найти возможность ознакомиться с делом, принять нас, услышать доводы моего адвоката, — обратилась Елена Борисова. — Сейчас дела по статьям 118 «Причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности» и 124 «Неоказание помощи больному» УК РФ снова приостановлены, а по статье 109 «Причинение смерти по неосторожности» УК РФ прекращено, назначена четвертая сомнительная экспертиза, которую нужно ждать не меньше года. Следствие затягивается, скоро истекут сроки привлечения к уголовной ответственности.

Сталкивались ли вы с врачебными ошибками? Или, наоборот, можете рассказать о докторе, спасшем вашу жизнь или жизнь близких? Расскажите нам об этом: можно написать на почту редакции, в наши группы во «ВКонтакте», Facebook, «Одноклассники», а также в WhatsApp или Viber по номерам: +7-922-398-82-72 и +7-950-489-91-20 (автор публикаций). Телефон службы новостей 8 (3452) 56-72-72.