«Как же народ ненавидит скорую помощь!» Крик души фельдшера из Тюмени о проблемах на работе

Виктору 29 лет, и десять из них он работает в медицине. Во время учебы был санитаром, а после колледжа стал фельдшером. Мужчина однажды пытался бросить работу в госучреждении из-за маленькой зарплаты и неблагодарных пациентов. Но всё равно вернулся и продолжает спасать людей вопреки всем сложностям.

Про малолетних наркоманов, проблемы в медицине и наглых тюменцев Виктор рассказал нам. Читайте крик души фельдшера скорой от первого лица.

Самое сложное для всех категорий медиков — экстренные состояния у детей. Если состояние взрослого можно оценить по каким-то признакам, то ребенок не скажет и не покажет. А родители в панике. Все категории медиков стараются не попадать на детскую реанимацию. Детская смертность в любом случае идет на разбор. Даже если приехала бригада, сделала всё возможное для ребенка, реанимировала его, сделала сердечно-легочную реанимацию. Несколько лет назад утонул трехлетний мальчик. Спасатели вытащили его из воды только через четыре часа. Я приехал, просто констатировал смерть. И всё равно пошел на разбирательство. Хотя казалось, что я мог здесь сделать? Всё это лишние переживания и нервы.

Перспектива работать на скорой людей не мотивирует. Есть те, кто будет сидеть в кабинете, в спокойствии, и будет получать такие же деньги, но не тратить свои нервы и силы. На скорой прекрасная практика — такой не получишь нигде. Здесь можно увидеть инфаркты, инсульты, ДТП, роды принять, ожоги, обморожения. У работника в поликлинике есть теоретические знания. К примеру, работники поликлиники что-то одно увидели и не проводят диагностику — не отделяют одно от другого. Если это отеки на ногах, то сразу ставят сердечную недостаточность. Часто упускают, когда это началось, чему предшествовало. На скорой человека осматривают с головы до ног.

У меня был случай, когда поликлиника поставила пациенту диагноз «инсульт». Когда я приехал, осмотрел его, заметил на голове небольшую ранку. Он сказал, что ударился головой о батарею. Я не стал соглашаться с диагнозом и повез на обследование. Выяснилось, что у человека произошло кровоизлияние в мозг на фоне травмы. Всегда должна проводиться диагностика!

У нас люди не понимают разницу между экстренной службой и неотложной. Как же народ ненавидит скорую помощь! Во время эпидемии гриппа приходило по пять тысяч обращений за сутки. Это всё нереально обслужить силами тех бригад, которые есть в городе. Часть вызовов пытаются перекинуть в неотложку. Люди жалуются, что не приезжают на небольшую температуру, ушибы. Иногда открываешь карту вызова и просто не знаешь, что писать. Мы должны описать пациента, и это сочинение какое-то выходит!

Был случай, когда девушка мылась в ванной, и ей в глаз попал гель для душа. Она испугалась, вызвала скорую. И что бригада должна сделать? Сказали ей промыть глаз и потом сидели и офигевали.

Я вообще считаю, что народ деградирует в последнее время. Любят ответственность за себя перекладывать на других. Им все обязаны и должны. Такие люди любят говорить: «А мы что, зря налоги платим? Я что, не имею права вызвать скорую на температуру 38,7?» Экстренная служба не имеет права выписывать лечение. Когда мы говорим это людям, они сразу: «А вы тогда для чего?» Это реальный плевок в скорую помощь, это оскорбление.

Стала часто вызывать скорую молодежь, люди в возрасте от 15 до 20 лет. Однажды молодой человек вызвал скорую своей девушке. Мы приехали, и он рассказал, что они поругались, девушку затрясло. Мы сделали ей кардиограмму. И в этот момент у парня возникло недопонимание. Объясняю. Когда делается кардиограмма, необходимо оголить грудную клетку. И молодой человек спрашивает: «А вы что, тут стоять будете?» Давление и правда было немного повышенное, девушку мы увозить не стали. И молодой человек насчет этого возмущался. А я что, должен их успокаивать?

Сейчас молодежь наглая пошла. Она никого не уважает. Много случаев, когда мы приезжали к пьяным несовершеннолетним, под наркотиками. Они кидаются в драку, убегают. Однажды увозили девушку, которая после ссоры с молодым человеком приняла спайс. Представьте, три здоровых мужчины, я, водитель и токсиколог, не могли с ней справиться. Таких случаев много. В основном это дети из неблагополучных семей.

Заболевания сейчас молодеют. К примеру, инфаркты и инсульты. Стало больше молодых наркоманов, алкоголиков. На всё это сказывается стрессовая нагрузка. Всё больше и больше молодых суицидников. Чаще всего это девушки.

Приезжали к мобилизованным. Не каждый идет с пониманием того, что если умрет, то за какое-то благое дело. У многих есть семья, близкие. Поэтому у людей начинаются психологические проблемы. Мобилизованные начинают пить, драться. С одной стороны, их можно понять: людей выдернули из семьи, с работы. Весь народ уже устал от всего. Бывало, что приходилось приезжать и к родным мобилизованных.

Почему я не ушел в какую-то частную клинику? Я пробовал работать пятидневку и понял, что это не мое. Я теряю много сил, энергии, у меня нет настроения. Мое — это постоянно быть на адреналине.

Многие на скорой держатся из-за графика. В основном работают сутки через двое либо сутки через трое. Изменило бы ситуацию, если бы в городе было больше бригад и всем категориям медиков подняли зарплаты. У фельдшера, допустим, 70 тысяч зарплата, у врача — 100 тысяч. А функций у фельдшеров больше.

Думаю, облегчило бы ситуацию понимание со стороны людей. Каждый работник скорой хотел бы сказать всем: вызывайте скорую в случае, если вам необходима экстренная помощь. В других случаях вам всегда поможет сотрудник поликлиники.

Ранее мы рассказывали истории, которыми с нами поделились тюменские медики, работающие порой с самыми сложными ситуациями по спасению людей.

Также делились с вами историей Лилии Тимербаевой — врача тюменской станции скорой медицинской помощи. В этой профессии она с 2016 года. Когда-то эта улыбчивая брюнетка даже не представляла, что будет спасать жизни людей. Училась на эколога и готовилась защищать диплом по этой специальности. Всё решил случай, о чём медик абсолютно не жалеет.