«Папа в армию едет». Как первых мобилизованных тюменцев отправляли на спецоперацию — репортаж

Чувство неизвестности, страха, отчаяния и смирения. Долгие поцелуи, крепкие объятия и слезы. Родные мобилизованных с 21 сентября пережили всё. Теперь они стоят у правительства, и им снова приходится прощаться со своими близкими. Если еще две недели назад на сборном пункте говорили, что мужчин везут на учения, то сейчас они понимают: всё гораздо серьезнее.

Некоторые ждут встречи на площади Ленина уже пятый час. Стоят с грудными детьми, большими пакетами и рюкзаками — пространство у правительства превратилось в вокзал. Всё потому, что военные сами не знали, когда конкретно их привезут в город с полигона — обстановка постоянно менялась.

Десятого октября из Тюменской области на вторые учения, непосредственно перед самой спецоперацией, из нашего региона отправили первых мобилизованных. Мы побывали на торжественной части, вокзале и пообщались с призывниками и их близкими.

Собравшиеся на площади говорят, что об отправке мужчин узнали только накануне ночью. Некоторым близкие позвонили с утра и сказали, чтобы те приезжали к правительству к 11:00. Немало людей было из сёл, и им пришлось ждать встречи с призывниками почти семь часов. Предполагалось, что будет торжественная часть: возле правительства в третьем часу дня выстроились музыканты и воспитанники «Аванпоста». Но вскоре музыкальные инструменты пришлось отложить, а дети, приготовившиеся вручать письма солдатам, отошли тихонько играть в сторонке. Когда точно приедут мобилизованные, никто не знал. «Это ж армия, тут всё через одно место», — комментирует мужчина, ожидающий встречи с другом.

— Провожаю мужа. Ему 33 года. Он старший стрелок. Повестка пришла 27 сентября, и мы поехали в «Железнодорожник». Сначала отпустили домой до 4 октября. Забрали его на следующий день. Обучение длилось неделю. Перед отправкой мужчинам выдали новую форму. Вчера вечером виделись с мужем. Сказали, что сегодня в 14 часов уже будут отправлять на поезде. Но, видимо, что-то пошло не так, — рассказывает Александра, жена мобилизованного.

Сын Игоря работает на заводе металлоконструкций. Мужчина говорит, что на предприятии у него даже была бронь. Только оформили документы не вовремя. Игорь ходил в военкомат и прокуратуру. Но, как утверждает мужчина, результатов это не дало.

— Бронь не сработала. Мы ходили в военкомат, военком даже подписал документы. Сказали, что должна быть комиссия, которая рассмотрит это. Сначала сын надеялся, что будет бронь. Но потом уже смирился. Я сказал ему: «Ты такой же, как все, ничем не отличаешься». Тут самое главное не быть ни первым, ни последним, — рассуждает пожилой мужчина.

Игорь говорит, что в армии боевых навыков сын не приобрел — он служил в президентском полку.

— Ему 25 лет. Служил в президентском полку, охранял янтарную комнату. Он охранник, не вояка. Его специальность — стрелок. Выстрелил всего раза три за всю службу. Сначала отправили на сборы, потом обратно домой. В итоге на полигоне проходил обучение две недели. Ночью позвонил и сказал, что в 14 часов будет отправка. Сказал, что обмундирование хорошее. Также передали вещи с Нижней Тавды, — рассказывает Игорь.

Брат Надежды меньше года назад вернулся со срочной службы. Повестку он получил в конце сентября.

— Провожаем брата. Ему 22 года. Его военная специальность — пулеметчик. Он только 9 месяцев назад вернулся со срочной службы. Он всё знал, его всё устраивает. Едва сдерживаем слезы. Стараемся не плакать. Держимся. Кто-то говорит, что они на три месяца едут, кто-то говорит — на год. Информация разная. Конкретики нет, — рассказывает сестра призывника.

Другая семья приехала из деревни Сизикова и ждут своего близкого с самого утра. Среди собравшихся — мама, папа, жена, брат и трое детей призывника. Самого младшего ребенка не перестает убаюкивать на руках мужчина — малышке тяжело выдержать долгое ожидание.

— Мы приехали из деревни Сизикова. Моему сыну 34 года. Он у нас на скорой работал водителем. Повестка ему пришла недели три назад. У него трое детей. У младшей девочки сахар высокий — она инвалид. Мне, с одной стороны, сына жалко, с другой — горжусь им, — рассказывает Владимир, отец. — Вчера ко мне младшая внучка подошла и спросила: «Деда, а зачем война? Надо жить дружно. Говорит, посмотри на Англию, Францию. Мы же учим эти языки», — добавляет пожилой мужчина.

— Сын в 10 утра позвонил и сказал детей привезти, чтобы попрощаться. Детям сказали: «Папа в армию едет». Я сплю с молитвой, а просыпаюсь — в кармане у меня икона, — рассказывает мама солдата.

Разговоры бывают и философскими. Люди рассуждают о необходимости ехать на спецоперацию.

— Обидно, что забирают. Какие гарантии, что приедет? (имеет в виду брата). А с другой стороны, чем мы России должны? Пока ребенок маленький, болеет, государство ему ничего не должно, а как только вырос — долг государству должен отдать. За что? — рассуждает мужчина.

У Любови недавно со спецоперации приехал брат: он служил по контракту. Больше всего она переживает за обмундирование. Говорит, что бронежилеты пока не выдали.

— Говорили, что будут учить 25 дней. Но по факту прошло всего две недели. Кто-то из ребят говорит, что им уже выдали обмундирование. Кто-то говорит, что обещают выдать уже на месте. Но где гарантия того, что это действительно дадут? Многие ребята, уезжая с места назначения, покупали всё за свой счет. На данный момент ребята нуждаются во всем. Самый плохой бронежилет стоит 20 тысяч, — говорит девушка.

Только около пяти часов к правительству начинают подъезжать автобусы с мобилизованными. Близкие сразу поспешили к машинам. Но обняться всё еще было нельзя: свое слово должны сказать власти. Пока говорил губернатор, позади колонн плакали родные. Ближе к отправке слёз не могли сдержать и призывники.

Прощание на перроне

На перроне играло «Прощание славянки». Все 20 минут, что близкие прощались с мужчинами, оркестр не утихал. Настроения здесь разные: вот идет низкая женщина с огромным флагом России и не перестает улыбаться, вот пошатываясь, с легким шлейфом перегара, двигается к вагону призывник. На фоне торжественной музыки прощаются со слезами на глазах жёны, дети и мамы призывников. Здесь время не для размышлений и разговоров. Здесь стараются крепче обнимать и как можно дольше не отпускать руки друг друга.

Мобилизованные рассаживаются по вагонам. Музыка ненадолго затихает. Родные начинают аплодировать и долго машут уезжающему поезду. Музыканты начинают снова играть. На перроне остаются провожающие: они плачут и тихонько идут к выходу. У забора кому-то становится плохо — провожающего садят в машину скорой.

Ранее мы побывали на отправке добровольцев. Как провожали мужчин — в этом материале.