«Живу с президентом, а он не помогает». Тюменская пенсионерка потеряла миллионы на трейдинге

В каморке два на четыре квадратных метра на старом диване сидит седая женщина. Она держит портрет Путина в руках. Трясущимися пальцами бережно протирает стекло и рамку от пыли. Смотрит на фотографию еще молодого Владимира Владимировича, странно ухмыляется и говорит: «С 2000 года с президентом живу, а он не помогает. Еще и как бестолковая сфотографировалась с ним». Она берет из заготовленной кучки бумаг другую фотографию, уже немного потрепанную и без рамки. На ней Сания Искандаровна позирует с портретом президента в руках.

В старом общежитии на улице Республики в Тюмени Сания Ахметзанова живет еще с 90-х. Небольшую комнатку на втором этаже ей выделило государство. Всю жизнь она ютилась в бараках, где раньше рабочим фабрик выделяли койко-места. Скрупулезно женщина откладывала большую часть зарплаты, мечтала купить собственное жилье. Своими силами женщина скопила около двух миллионов. Этой суммы хватило бы на квартиру, но пенсионерка, за всю жизнь не имевшая собственного угла, хотела увеличить сумму. И вложила деньги в то, о чём совершенно не имела представления. И прогорела. Но эта история — не о мошенничестве и доверчивых стариках, хотя и об этом тоже. Это история о том, как от безысходности люди готовы поверить во что угодно, лишь бы была надежда на приличную старость.

Комната Сании Искандаровны находится на втором этаже общежития. В подъезде — стойкий запах мочи вперемешку с табаком и спиртом. За массивной скрипучей дверью — витиеватый коридор, заставленный старой мебелью. Комната Сании Искандаровны последняя. Пространства в апартаментах хватает для свободного передвижения только одному человеку. Вдоль стены стоит старый сервант с перекосившимися дверцами. Из-за гор вещей и коробок оттуда выглядывает портрет молодой девушки, прикрепленный на шкаф наклейкой в виде сердца с российским триколором. Старый диван без матраца с откидной спинкой накрыт уже потрепанным постельным бельем. На этой площади в три на четыре метра находятся и зал, и спальня, и кухня, и столовая. И без того малое пространство завалено коробками с банками, пластиковой посудой, макулатурой и другим хламом.

— Вот собирала ходила, мне сказали, что можно всё это сдать и получить деньги. Но когда приезжали из какой-то фирмы, не стали ничего забирать, — говорит пенсионерка. — Я вот вчера 300 рублей насобирала и отнесла за коммуналку заплатить. Так вот и плачу по частям, а то долг уж с марта накопился.

Напротив апартаментов пенсионерки — ванная. Но от этого слова, пожалуй, здесь только название. В душевой пахнет почти так же, как и в подъезде, только запах спирта оттеняет сырость. Всё из-за потолка, который покрылся трещинами и плесенью от влаги. Кажется, что уйти из этого места чистым абсолютно невозможно.

«Зачем она меня родила, чтобы мучиться?»

Сания Искандаровна выросла в детском доме, куда ее отдала бабушка. В послевоенное время растить ребенка у старушки вряд ли были силы и возможности. Поэтому из лучших побуждений она передала маленькую Санию под опеку государства. Родителей девочка никогда не знала, лишь слышала их краткую биографию от бабушки.

— Бабушка моя 92-летняя, пожилая женщина, была слепая — такая же, как я сейчас, — вспоминает женщина. — Привела меня в детский дом — это был такой барак на Заречной, сейчас уж и не помню адреса. Родителей своих не знаю. Отец погиб на фронте, а о матери и вовсе ничего неизвестно. Говорили, что она была тяжело больна и родила меня. А черт его знает зачем? Чтобы я мучилась?

В 13 лет Санию из детского дома выгнали. Она вспоминает, что тогда детям войны приходилось несладко: ночевали на чердаках и в подвалах. В этом возрасте она устроилась работать на овчиннно-меховую фабрику. Жила девочка в одном из бараков от предприятия вместе с другими рабочими. Параллельно училась в вечерней школе. 10 лет спустя она устроилась на камвольно-суконный комбинат.

Стала богаче

Почти до самой пенсии Сания Искандаровна трудилась на двух работах. Почетные грамоты, благодарственные письма и куча наград, казалось бы, обеспечат достойную пенсию. От государства женщине выделили небольшую комнату в общежитии на Республики. Всю жизнь пенсионерка себе отказывала в излишествах и скопила денег на старость. Откладывала даже со своей скромной пенсии.

Комнату в общежитии она всегда воспринимала как временное жилье: государство пообещало дать квартиру. С 2007-го она стояла в очереди как малоимущая. А в 2012-м ее исключили из списка.

— Нам, пенсионерам, начали добавлять пенсию. Какие-то там 100–200 рублей. Оказалось, что я уже не нищая, а я богатая — всё из-за 100 рублей. Мне позвонили из нашей администрации городской, сказали, чтобы я пришла на прием. Я почувствовала, что что-то не то. Свои награды, свои по тем временам почетные грамоты, что я получала — все собрала, принесла. Мне сказали, что я теперь не имею права получить квартиру, всё, — вздыхает Сания Искандаровна. — Я тогда вышла на крыльцо с этими бумажками. Там молодой человек стоял, курил. Я ему говорю: «Сынок, дай мне спички». Сложила все эти бумажки в кучу и подожгла. Сижу возле них, ничего не соображаю и реву.

После этого пенсионерка приватизировала комнату. Говорит, по глупости и незнанию. Когда она пыталась снова попасть в очередь на жилье, ей дали четко понять — больше не малоимущая. В ответе городской мэрии на обращение пенсионерки написали: «На учете граждан в качестве нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договорам социального найма, не состоите. Основания предоставления жилого помещения отсутствуют».

Баннер с долларом

Но у пенсионерки еще оставались накопленные деньги. Как-то на улице она увидела рекламу трейдинговой фирмы. «Баннер с долларом» обещал увеличить вклад в разы. Суть максимально проста: отдаешь часть денег трейдеру, он играет на бирже и увеличивает сумму. Максимальные потери — 30% от вложения.

— 20% мои, остальные что там, как, работают или как? Я в бизнесе не понимаю. Вот доверилась, и всё. У меня были деньги на счете. Значит, я снимаю их, в офисе на Республике — они занимаются этим делом, воровством. Я этого не знала. Отдала Кругликову эти деньги, 1 миллион 250 тысяч, договор заключили, я жду проценты, процентов нету, ничего нету, — нервно рассказывает старушка, периодически показывая бумаги, которые закрепляли сделку. — Он говорил, еще надо вкладывать. Этого мало — 1 миллион 250 тысяч. У меня были сбережения, еще 660 тысяч. С этими деньгами прихожу, а его нету в офисе. Он уехал к себе в Новороссийск. С моими деньгами.

И в этот раз она тоже решила довериться. Только уже другому трейдеру, который пообещал вернуть все потери. В общей сложности пенсионерка вложила 65 тысяч долларов. По тем временам около двух миллионов рублей. К слову, она такая была не одна.

— В офисе у них народ собрался: «Где наши деньги?» — вспоминает женщина. — Пострадали люди, которые квартиры продавали. Семья, брат с сестрой, трехкомнатную квартиру родителей продали и без ничего остались. А потом через некоторое время слышу, что он повесился, этот парень 25-летний. Я покончить с собой хотела. Этой твари (трейдеру Кругликову. — Прим. ред.) я говорила: «Если вы не вернете деньги, я покончу с собой». А он смеется и отвечает: «Пожалуйста».

Люди, пострадавшие от конторы «ТелеТрейд-Регион» (в 2014 году была переименована в «Регион-Консалтинг»), обращались и в полицию, и в прокуратуру. Однако проверки не выявили незаконной деятельности. В объяснении силовикам один из трейдеров компании, Роман Кругликов, говорил, что заключил с фирмой договор на оказание консультационных услуг. Он проводил с людьми семинары, где рассказывал о принципах игры на бирже. Но можно было и заключить соглашение со специалистом и доверить финансовые операции ему. Максимальный размер рискового капитала — якобы только 30% от вложенной суммы. Но из всех денег, которые пенсионерка отдала трейдерам, она не получила обратно ничего. За помощью она обращалась и к единороссу Ивану Квитке. Силовики проводили досудебную проверку, но состава преступления не нашли.

— Последнее обращение в прокуратуру области по поводу компании «Регион Консалтинг» было в 2016 году. Всего за три года поступило порядка 30 заявлений, — уточнили в пресс-службе прокуратуры Тюменской области.

Сейчас 82-летняя Сания Искандаровна большую часть времени проводит одна. Близких у нее нет. Изредка женщину навещают волонтеры, в основном по праздникам или в честь каких-нибудь акций. По значимым событиям заглядывает и местный депутат. В прошлый раз на юбилей он подарил пенсионерке футболку от «Единой России». Чаще всех к пенсионерке приходит девушка Вика. С ней она познакомилась в переходе. Сания Искандаровна стояла там с картонкой с надписью «Не хватает денег на продукты». Сейчас Вика — единственный человек, который помогает пенсионерке выжить. Но она не всемогущая.

После разговора Сания Искандаровна встает с дивана, чтобы нас проводить. Она не выпускает из рук фотографию президента в рамке. Всё протирает стекло и рамку. Это единственная вещь, которая выглядит почти как новая, кроме электрического чайника из стекла и красного пластика. Не отрываясь от фото, женщина бормочет под нос: «Поглядите, какой молодой, уж и состарился вместе со мной. Мне говорят: "Зачем ты хранишь? Выкинь" — а я просто его берегу».

Полусгнившие деревянные домики, большие старинные дома с резными ставнями и выбитыми окнами, покосившиеся избушки, наполовину утонувшие в земле — Тюмень кишит вековыми постройками. «Почему их до сих пор не снесли?» — наверняка думали вы, когда видели современные ЖК, где по соседству скромно приютились обшарпанные здания. Всё потому, что именно они для сотен тюменцев продолжают быть единственным жильем. Даже если в них никогда не горит свет, разрушена баня, нет воды и отопления. Как люди выживают в таких условиях — в нашем спецпроекте.