«Непробиваемая бюрократическая бессовестная стена»: тюменка — о том, почему не могут найти Настю Муравьёву

В Тюмени вот уже больше недели ведутся поиски девятилетней школьницы Насти Муравьёвой. Девочка пропала 30 июня. Следователи, как это бывает в таких случаях, возбудили уголовное дело по факту убийства, а материалы передали в Центральный аппарат в Москву. Из столицы в Тюмень прибыли волонтеры-поисковики, а губернатор Александр Моор объявил награду в 500 тысяч рублей тому, кто поделится ценной информацией о пропавшей девочке. Но до сих пор ребенка не нашли. Тюменский адвокат Елена Шихова, которая тоже принимала участие в разыскных мероприятиях, высказывает свое мнение, в чем именно проблема. Далее — от первого лица.

Насколько я понимаю, силовые структуры особо не взаимодействуют с теми, кто может им оказывать помощь. Я общалась с волонтерами, с мужем принимали непосредственное участие в поисках. Могу сказать, что ситуация патовая. Поисковые отряды меряются между собой, кто круче и лучше. Информацией друг с другом не делятся. Так же и полиция. Они даже не отрабатывают информацию, которая им поступает. Нет взаимодействия.

Силовики всегда жалуются, что не хватает оперов. Но вот волонтеры — это реальный ресурс на земле, который может оказать хорошее содействие в поисках. Никакой юридической проблемы я не вижу. Ребята в итоге бегают, как слепые котята. Они готовы помочь, но не знают, каким образом.

Мне волонтеры звонили. Рассказывали, что нашли видеокамеры, которые выходят на берег Туры на Лесобазе. Но они принадлежат частному лицу. Он пояснил, что записи никто не изымал и не отрабатывал. Либо силовики сами халатно относятся к поискам, либо им не хватает людей. Но, повторюсь, тогда почему не пользоваться добровольцами? Тут не должен стоять вопрос корректности. Пропал ребенок!

Представьте ситуацию. Если было бы подозрение, что в каком-то доме сидят террористы, то район бы весь сровняли с землей. Моментально бы подняли всех по тревоге, приехали, приняли бы меры. А здесь? И полиция, и Следственный комитет боятся Москву прям до потери пульса. И у них все действия направлены, чтобы отчитаться.

Или вот еще случай. Вызывают волонтеры полицию, приезжает наряд, видят закрытые двери. Говорят: «Ага». И уезжают. Им звонишь и спрашиваешь, почему не проверили информацию? У волонтеров ведь полномочий, чтобы проникнуть в помещение и провести осмотр, нет. А мне говорят, что нет основания. Как это? Возбуждено уголовное дело по факту убийства малолетнего ребенка! У вас нет основания? Добровольцы едут в полицию, пишут объяснение, что нужно проверить объект. А у них даже его брать не хотят. Пока не дошло до угроз, что обратятся к Александру Бастрыкину, никак не реагировали. Дежурный зависает, вскакивает и распечатывает бланки объяснения. Но смотрит на волонтера так, будто он ему всю жизнь испортил.

О каких поисках может идти речь? Они никогда девочку не найдут, пока ее саму не посадят на крылечко третьего отдела полиции или у Следственного комитета.

Они работают на отчетность, понимают, что бессильны, и начинают искать виноватых. А какой смысл? Ребенка нет. Всё завязано на этом. Есть полномочия, есть люди. Уже город встал. Но это такая непробиваемая бюрократическая бессовестная стена, что мне хочется закрыть глаза и оказаться на другом конце планеты. Это страшно.

Реакция на произошедшее губернатора Александра Моора и правительства Тюменской области — это вообще стыд и срам. Я могу быть некорректной, но как мать четверых детей просто в ужасе от такого отношения. Он отреагировал через неделю! Если взглянуть на другие примеры, что делается в европейских странах, США или Канаде, когда происходит подобный форс-мажор? Сразу же губернатор или мэр выступает с обращением к народу. Говорит, что это наше общее горе, проблема и беда. И призывают вместе ее решать.

Насколько известно, девочка ушла утром и хватились вечером. Я не говорю, что это нормально. Но Сергей не претендует на звание отца года. У всех понятие свободы разное. И мы так росли. Утром ушел, вечером пришел. Как такового страшного криминала я не вижу. Сама не буду бить тревогу, если пропадет ребенок из виду или не смогу дозвониться до него с первого раза. Правда, он старше, но всё равно. Но это не говорит о том, что я неблагополучная мать и семья у нас такая. Как посмотреть на эту ситуацию. А учитывая образ жизни семьи Муравьёвых, они явно не «я ж мать, я ж рожала». Отец хотя бы не бросил детей. Посмотрите на нарядных папаш с галстуками, за которыми бегают мамы по судам и требуют алименты по пять тысяч. А к этому приехали дети. Какой бы ни был, он отец для них.

С учетом позиции следствия и отношения к происходящему, я не доверяю версиям, которые они выдвигают или могут выдвинуть.

Ранее федеральный куратор поисково-спасательного отряда «ЛизаАлерт» Виктор Дулин рассказывал о трудностях, из-за которых поиски Насти Муравьёвой ведутся так долго. По его словам, «нет ниточки, за которую можно потянуть», а свидетельства не подтверждаются.

Недавно следователи возбудили еще одно уголовное дело. На этот раз из-за халатности (статья 293 УК РФ). Наш источник уточнял, что под эту статью попали представители ПДН и опеки.