Юрий Водилов, генеральный директор ООО «Сибрыбпром»: «Если мы уничтожим муксуна, история нам этого не простит»

Прилавки Тюмени изобилуют различной рыбой как в свежем, так и замороженном виде: от местных карасей до морского окуня. Между тем, в конце прошлого года власти объявили запрет на вылов муксуна на севере региона. О том, почему на тюменских прилавках почти нет живой рыбы, почему некоторые виды промысловых рыб попадают в Красную книгу и что может исправить ситуацию председатель ассоциации рыбопромышленников Сибири, генеральный директор компании «Сибрыбпром» Юрий Водилов рассказал в беседе с корреспондентом 72.ru.

– Юрий Афанасьевич, расскажите о ситуации, которая сложилась на сегодняшний день в рыбной промышленности города и региона?

– Еще в прошлом веке Тюменский рыбокомбинат был единственным на нашей территории, который кормил всю Тюменскую область. Его мощности позволяли выпускать до 3,5 тысяч тонн рыбной продукции, и этого вполне хватало тогда и хватило бы сегодня для обеспечения населения города рыбой. Предприятие, безусловно, прошло определенную модернизацию: есть новое оборудование, но, к сожалению, сегодня оно работает максимум на 30-40 процентов своих мощностей. Их у нас хватит, чтобы прокормить рыбой еще три Тюмени, если не больше. Опять же нам пришлось закрыть одно из предприятий – «Сибирская рыба», но не потому, что у нас нет сырья, а потому что слишком снизились объемы реализации, хотя мы участвуем во всех выставках и ярмарках. Поэтому часть продукции мы вынуждены отправлять в Москву, Подмосковье, Санкт-Петербург, Ноябрьск, Сургут, Нижневартовск, немного в Тобольск, Екатеринбург и даже через посредника в Германию.

О нехватке каких-либо мощностей по переработке говорить не приходится. Я даже больше скажу – сегодня в переработку не требуется бюджетных вливаний.

Но есть другие проблемы. Первое – это отсутствие сырьевой базы, которая с каждым годом, к сожалению, все уменьшается. Например, муксуна, которого в 1960-1980-х годах Тюменская область вылавливала до 3000 тонн, в последние годы – от 300 до 500 тонн, сегодня вылов вообще запрещен.

Второе, что сегодня сдерживает производство, – это абсолютная неуправляемость торговли: пришли крупные сети, которые обещали реализовывать продукцию местного производителя. Безусловно, этот процесс идет: рыбу приобретают у производителя, держат неделю у себя и возвращают обратно. Рыбу берут в очень маленьких объемах, основной объем, например, той же семги, завозят из других регионов и даже стран. но это происходит не потому, что мы не можем ее предоставить.

– Какую рыбу сегодня выращивают в Тюмени и Тюменском районе?

– Например, осетра, стерлядь, телапию, карпа, толстолобика, амура, телапия. В этом году начнем растить форель, по которой у нас уже отработана технология. С сентября до апреля, когда нет жары, она вырастает где-то до 300 граммов и прекрасно подходит для ресторанов и покупателей. Ассортимент сегодня большой.

С выращиванием сома нам повезло, потому что есть геотермальные воды, и сейчас мы готовы выращивать до 1600 тонн этой рыбы, даже отработали технологию. Есть маточные стада, которые, если понадобится, завтра уже можно инкубировать. Мы их кормим, содержим, понимая, что всегда нужно иметь что-то про запас. Такая ситуация была с сибирским осетром: мы создали маточное стадо осетра, и через какое-то время государство сказало, что частным хозяйствам надо инкубировать и зарыблять бассейн, то есть эта рыба стала востребована.

В прошлом году мы давали икру сибирского осетра даже государственным предприятиям, например, на Абалак, чтобы они его потом выпустили в Обь. Мы его сохранили, а в Оби его не могут даже выловить для воспроизводства. Вот до чего мы сегодня дожили.

– Какие крупные предприятия по производству и переработке рыбной продукции сегодня существуют на юге области?

– На рынке по воспроизводству осетровых – это «Пышма-96», по выращиванию посадочного материала карповых – «Тюменские сиги», переработкой занимается «Оцелот», крупная компания, которая сегодня строит завод. Есть предприятия, которые выращивают осетровых, но в садках.

Прудовые хозяйства на сегодняшний день имеет практически только «Сибрыбпром», все находятся рядом с городом. Выращивание карпа в прудах наиболее эффективно, и этим надо заниматься, так как, на мой взгляд, это сегодня самое эффективное направление, которое позволит получить отдачу. Такая технология позволяет получать одну-две тонны карповых. У нас есть около 600 гектаров прудов, еще планируем строить, чтобы полностью обеспечить город живой рыбой, но не знаю, насколько это получится, потому что довольно затратно.

Я вспоминаю, как было, например, в советское время, когда с машин торговали живой рыбой. Единственное, сегодня нужно двигаться вперед: чтобы человек мог выбрать свежую рыбу и ему оказали услугу по ее обработке.

Сегодня все вокруг говорят, что детям нужно есть много морской рыбы, в частности, минтая. Да, я согласен, в рационе любого человека должна присутствовать океаническая рыба, но она должна быть свежей. На столе не должно быть рыбы, которая пролежала до Нового года и в которой уже нет аминокислот, а осталась только клетчатка. По правилам, в рационе детей в детских садах и школах должна быть океаническая рыба. Но мы сегодня можем круглогодично поставлять в детские учреждения свежего сома, в котором почти нет костей, он диетический и нисколько не хуже минтая. Самая страшная вещь сегодня – это некомпетентность. И этот вопрос непробиваемый.

– Тюмени не нужна рыба, выращенная здесь же?

– Получается, что рынок сегодня забит, и это хорошо, что продукции много.

– А какая это продукция?

– Это уже другой вопрос. Надо хоть раз властям собраться с производителями и услышать от нас, что происходит, задать вопросы по этому поводу представителям управления сельского хозяйства.

– Почему торговые сети не берут местную рыбу на реализацию?

– Сети не самостоятельны, ведь им из головного офиса говорят, где и что закупать. Ситуация в каждом регионе в этом плане абсолютно разная. Возможно, они у себя на местах боятся потерять контроль над поставками. Хотя я вижу, что сегодня даже сети продают живого осетра из Армении, его привозят оттуда, а нам говорят, что он еще живой. Это абсурд. Привезти сегодня живую рыбу даже из Москвы, чтобы она столько времени хранилась на прилавке, – это полный бред. Это обман, а несведущему человеку говорят, что он живой и ценник на него поэтому поднимают.

– А почему из Армении везут?

– Там несколько иные условия – нет зим, иной период роста, геотермальная вода. Ее производство там дешевле, поэтому выгоднее ее оттуда возить, а потребителю продавец выдает эту рыбу за живую. Но она не живая, потому что была заморожена, разморожена и только потом выложена на прилавок, она не сможет так долго храниться. Ну или тогда какие-то химические добавки используются, чтобы она не погибала.

Мы в свою очередь предлагаем живого осетра – да, он дороже, но он на самом деле живой. Хотите, он будет плавать, хотите, будет еще живой на прилавке лежать. Но это живой, наш, местный, сибирский осетр. К сожалению, сетям это не надо.

– Что нужно изменить в подходе к этому вопросу, чтобы тюменцы увидели местную продукцию на прилавках?

– Это должно происходить на высоком уровне. Когда такие компании заходят на наш рынок, их должны обязывать реализовывать, например, 20 процентов местной продукции. Раньше мы часто собирались с торговыми сетями, ругались, договаривались, но был хоть какой-то диалог.

Скажите, чего сегодня не хватает на тюменском рынке: например, вяленой ряпушки, черной или красной икры? У нас есть все. Скажите только, кому это все отдать. Сегодня это наша беда. Товар пролеживает, а это деньги.

Лет десять назад я был одним из тех, кто говорил, что нужно сделать магазин тюменских товаропроизводителей, где бы продавалась только тюменское. Там были бы отделы рыбной, мясной, молочной и другой продукции, а с продавцов бы брали только за электроэнергию и отопление. Это дало бы возможность не накручивать им цены на товар.

Если вспомнить, то во время войны в 1943 году в Обь-Иртышском бассейне выловили 52 тысячи тонн муксуна, хотя ресурсов хватало на 30-35 тонн. Но все правила рыболовства были отменены. Был нанесен колоссальный ущерб природе, но жесточайший режим, когда никто без разрешения ничего не мог сделать, восстановил количество рыбы без специального производства и вложения денег. В стране должны быть жесточайший контроль и охрана. Рыбоохрана раньше была мощной структурой.

А сейчас вообще непонятно: то рыбоохрана в одной структуре, то в другой, то пограничников охранять заставили, и непонятно, кто именно и за что отвечает. Ответственность на себя взяли федеральные органы, но они ничего не контролируют. А еще внутренние водоемы забирают себе – зачем? Я не понимаю, какое стратегическое значение имеет пруд или озеро, что его нужно контролировать из Москвы?

Если мы сегодня уничтожим эти виды рыбы, нам история этого не простит. Будут вспоминать, что когда-то был муксун. Сегодня все везут канадского сига, а ведь это все равно не муксун, или якутского муксуна – но и там ведь он закончится.

– В чем, на ваш взгляд, причина исчезновения муксуна?

– Одна из причин в том, что реализация этого вида рыбы очень дорогая, и она шла по черным рынкам, через браконьеров, которые и внесли основную лепту в исчезновение муксуна, а не нефтегазовый комплекс, как иногда говорят. Безусловно, влияние было, но оно не оказалось критичным.

Одна из главных проблем сегодня – это браконьерство. Муксуна и осетра вылавливали, икру вытаскивали, а рыбу выкидывали. В 1960-1970-х годах было 200 тонн осетра, потом 70 тонн, теперь он в Красной книге. Такая же ситуация с муксуном, и такая же судьба ждет щекура и сырка, если в ближайшее время не примут серьезные меры по их сохранению.

Браконьерство наносит колоссальный ущерб, потому что рыбу, как правило, изымают на местах нерестилища. С чего бы надо начать, так это с наведения порядка на реке, но, к сожалению, это задача федерации сегодня. Я всегда говорил и буду говорить, что это абсолютно неправильно, и контроль за водоемами нужно отдать местным органам, я думаю, три губернатора давно бы у себя навели порядок, а у нас все время управляет кто-то из Москвы. Даже то, что мы сегодня зарыбляем, делается в холостую, потому что браконьеры все вылавливают.

В свое время мы выращивали 100 тонн посадочного материала, сегодня – 25 тонн. А что дальше будет? Последние решения властей, на мой взгляд, могут погубить отрасль: любителю разрешено рыбачить на любом водоеме. Поэтому многие предприятия отказались зарыблять водоемы.

Раньше нам отдавали водоемы, мы запускали туда рыбу и разговаривали с местным населением, чтобы они не ставили сети. А сегодня я выиграл конкурс, но приходит рыбак и вытаскивает все. Я понимаю, что нельзя запретить рыбачить простым людям. Здесь должен быть другой подход: выделить, может, даже лучшие водоемы в поселке или деревне для любительской рыбалки, например, за счет местного бюджета, чтобы можно было контролировать вылов. И пусть люди станут хозяевами своего водоема, но на наш, где мы выращиваем рыбу за свой счет, уже никто не может прийти рыбачить.

– Что включают в себя траты производителя на выращивание рыбы?

– В первую очередь это корма, заработная плата и электроэнергия – наиболее дорогие составляющие.

Рыба, к сожалению, недешевая, но так сложилась ситуация, что на ее содержание уходят большие средства. Это сложнее, чем выращивать животных, ведь процесс роста рыбы почти неуправляем. Если, например, бычку стало плохо, то он замычит, а рыба не может мычать, она всплывет кверху брюшком – и все.

– Где в Тюмени можно купить местную рыбу?

– В магазине «Русалочка», который находится на нашем рыбокомбинате, в «Волне», также на некоторых рынках. Но проблема шире: мы должны подстраиваться под покупателя и продавать рыбу в супермаркетах. И с этим ничего не сделаешь – покупателю удобно.

Недостаток нашей компании в том, что мы не создали собственную сеть магазинов, каким, например, был магазин «Океан». Я вспоминаю, что там бывали первые лица области и изучали ассортимент. Чего там только не было: начиная от рыбных пельменей до кулебяк,. Доходило до 280 наименований. Но, безусловно, цены были другие, и покупательская способность тоже. Сегодня это все отдано на откуп торговле: захотели – взяли рыбу у производителя, не захотели – не взяли.

Проблема реализации сегодня стоит настолько остро, что серьезно сдерживает развитие. Дальше двигаться некуда. Мелкие предприятия закрываются потому, что маленькие магазины мало берут, а население все больше ездит в торговые центры, где мало нашей продукции.

– Юрий Афанасьевич, вы давно работаете в этой сфере, перепробовали, наверняка, все виды рыбы. Какая для вас вкуснее всего?

– Для меня нет ничего лучшего нашего, местного карася. Конечно, муксун хорош, но жареный карась лучше. Или еще запеченный карп, но главное, чтобы он был свежим.

Я убежден, что рынок сегодня должен давать живую, охлажденную рыбу до 90 процентов, как это происходит во всем мире.